Зритель занес кувалду высоко над головой и опустил на долото. Я думал, он раскроит ей череп. Видимо, остальные в зале тоже так подумали, судя по изумленным вздохам и крикам. Многие даже закрыли лицо руками.

Но Герта знала, что делает. Она быстро откатилась в сторону, и кувалда ударилась о доски сцены. Герта села и выплюнула долото.

— Ха! — фыркнула она. — Вы что, думали, я совсем дура?

На сцену вышел один из помощников в синем плаще и отобрал у добровольца кувалду.

— Я вызвала вас, чтобы все удостоверились, что кувалда настоящая! — объяснила она. — А теперь, — обратилась Герта к залу, — смотрите!

Она снова легла на спину и сунула долото в рот. Помощник в синем плаще подождал немного, а потом размахнулся и ударил по долоту еще быстрее и сильнее, чем доброволец из зала. Послышался громкий лязг.

Герта села. Я думал, у нее изо рта посыплются зубы, но, когда она вытащила долото, все зубы оказались на месте, на них не было ни трещинки. Герта засмеялась и сказала:

— Ха! Думали, это мне не по зубам?!

Теперь настала очередь второго добровольца с молотком и долотом поменьше. Герта предупредила, чтобы он не задел ей десну, но позволила самому поставить долото на ее стиснутые зубы и ударить по нему. Мужчина ударил изо всех сил, но зубы все равно остались целыми.

Третий доброволец попытался перепилить их электропилой. Он водил ею туда-сюда. Искры сыпались в разные стороны. Но когда мужчина положил пилу и пыль осела, все увидели, что зубы у Герты по-прежнему белые, блестящие и ровные.

После Зубастой Герты на сцену вышли гуттаперчевые близнецы — Сайв и Сирса. Они были похожи друг на друга как две капли воды и такие же гибкие, как Костлявый Александр. Близнецы старались обвиться друг вокруг друга так, чтобы стать одним существом — с двумя лицами, спереди и сзади, и без спины, или с двумя грудными клетками и головами, но без ног. Они делали это очень здорово, и всем было интересно, но, конечно, номер Сайва и Сирсы явно уступал другим номерам.

Когда они ушли со сцены, мистер Длинноут поблагодарил нас всех за то, что пришли на представление. Я думал, сейчас на сцену выйдут все уроды и выстроятся в ряд, но этого не произошло. Мистер Длинноут сообщил, что мы сможем купить разные сувениры в конце зала по пути к выходу. Еще он попросил нас рассказать о шоу своим друзьям. А потом снова поблагодарил за то, что мы пришли, и объявил, что представление окончено.

Я немного расстроился, что оно закончилось таким слабым номером, но было уже очень поздно, и все артисты, наверное, жутко устали. Встав со стула, я взял сувениры, которые купил в антрактах, и повернулся к Стиву.

Но он не отрывал глаз от балкона за моей спиной. Я тоже посмотрел в ту сторону, чтобы узнать, что он там увидел. Вдруг люди позади нас завопили от ужаса. Присмотревшись, я понял, почему они кричат.

На балконе была огромная змея — я таких длинных еще ни разу не видел. Она спускалась по одной из опор прямо в толпу зрителей, которые собирались выходить из зала…

Змея угрожающе шевелила раздвоенным языком, явно не прочь поужинать. Она была не очень яркой — темно-зеленой, с несколькими светлыми пятнами, — но все равно казалась смертельно опасной.

Те зрители, что оказались под балконом, побежали назад к своим местам. На бегу они громко кричали и роняли сувениры. Несколько человек потеряли сознание, кое-кто споткнулся и упал, а остальные пробежали прямо по ним. Нам со Стивом повезло, что мы сидели недалеко от сцены, — мы ведь были самыми маленькими, нас бы растоптали в лепешку в такой суматохе.

Змея почти уже спустилась на пол, когда ей в морду вдруг ударил яркий луч прожектора. Рептилия замерла и не мигая уставилась на свет. Зрители остановились, и паника постепенно улеглась. Те, кто упал, встали на ноги; к счастью, никто, кажется, серьезно не пострадал.

За нашими спинами раздался какой-то звук. Я повернулся и посмотрел на сцену, на ней стоял какой-то мальчик. Лет пятнадцати, очень худой, с длинными желтовато-зелеными волосами, в длинном-белом плаще. Глаза у него были очень странной формы — узкие, как у змеи.

Мальчик зашипел и поднял руки над головой. Плащ упал, и зрители ахнули от удивления. Тело у него было покрыто чешуей!

Он весь переливался разными цветами — зеленым, золотым, голубым, желтым. На нем были одни щорты. Мальчик повернулся к нам спиной, и мы увидели, что со спины он такой же, как и спереди, разве только чуть-чуть потемнее.

Потом он снова повернулся к зрителям лицом, лег на живот и сполз со сцены, как змея. Тут я вспомнил, что на флаере было написано про Мальчика-Змею, и обо всем догадался.

Оказавшись в зале, он встал и пошел к балкону. Когда мальчик проходил мимо меня, я заметил, что у него очень странные пальцы на руках и на ногах: они были соединены между собой перепонками. Мальчик был похож на чудовище, которое я видел в каком-то старом ужастике, — то, что обитало в черной лагуне.

Он остановился в нескольких метрах от опоры балкона и сел на корточки. Свет, ослепивший змею, погас, и она снова поползла вниз. Но мальчик что-то зашипел, и змея остановилась. Я вспомнил, что змеи не слышат звуки, но зато чувствуют вибрацию воздуха — я прочитал об этом в одной книжке.

Мальчик сделал шажок влево, потом вправо. Змея тоже качнула головой влево и вправо, но не бросилась на него. Мальчик медленно подобрался ближе. Я испугался, что змея сейчас ринется вперед и укусит его, и хотел было уже закричать мальчишке, чтоб он поскорее убежал от нее.

Но Мальчик-Змея знал, как вести себя со змеями. Подобравшись к ней еще ближе, он вытянул руку и почесал змею под головой своими необычными перепончатыми пальцами. А потом подался вперед и поцеловал ее в нос!

Змея несколько раз обвилась вокруг шеи мальчика. При этом ее хвост повис у него за спиной, словно шарф.

Мальчик погладил змею и улыбнулся. Я думал, он пройдет вместе с ней по залу, позволив зрителям тоже погладить ее, но ошибся. Мальчик направился не к сцене, а к боковой стене. Там он размотал змею, положил ее на пол и снова почесал под головой.

На этот раз змея широко разинула пасть, и я увидел ее клыки. Мальчик-Змея лег на спину неподалеку и по-змеиному пополз к ней.

— Не может быть! — тихо пробормотал я. — Он ведь не собирается…

Но нет, мальчик действительно подполз к змее и сунул голову ей в пасть!

Замерев на пару секунд, мальчик медленно вытащил голову и снова обернул змею вокруг себя, на этот раз не только вокруг шеи. Змея обвилась вокруг его тела, так, что снаружи осталось только лицо Мальчика. Он с трудом вскочил на ноги и улыбнулся. Казалось, его завернули в ковер.

— Вот теперь, дамы и господа, — сказал со сцены мистер Длинноут, — действительно конец.

Улыбнувшись, он спрыгнул со сцены и растворился в воздухе, оставив после себя клубы дыма. Когда дым рассеялся, я увидел, что он уже у выхода раздергивает шторы.

Рядом с ним стояли красивые дамы в блестящих костюмах и загадочные существа в синих плащах с капюшонами. В руках они держали подносы с сувенирами. Чего тут только не было! Я страшно пожалел о том, что уже потратил все деньги.

Пока мы ждали, когда толпа разойдется и можно будет спокойно выйти, Стив не проронил ни слова. Я видел, какой у него серьезный вид, и понимал, что он все еще о чем-то думает. К тому же теперь я уже отлично знал, что спрашивать его в такие минуты бесполезно. Если на Стива напала задумчивость, лучше к нему не приставать.

Когда зрители, сидевшие в задних рядах, вышли из зала, мы двинулись к выходу. Я нес не только то, что купил сам, но и сувениры Стива — он так глубоко задумался, что непременно забыл бы свои покупки или потерял по дороге.

Мистер Длинноут стоял у выхода, придерживая тяжелые шторы, и улыбался зрителям. Когда мы подошли, он улыбнулся еще шире.

— Ну как, мальчики, — спросил он, — понравилось вам представление?