Отскочив как можно дальше от птиц, я скрылась за невысоким камнем, что позволяло мне не выпускать тварей из виду. Нами, уловив мои действия, с удивлением посмотрела на меня, но, пожав плечами, присоединилась, покинув поле боя.

— Ты чего?

— Да так, у меня появилась идея.

— Это хорошо! А то я протрезвела и не совсем понимаю, что мы с тобой здесь делаем?

— Не отвлекай меня, — бросила я Нами и сосредоточилась на одной из птичек, озабоченно водящей клювом в поисках девшейся куда-то еды. Мозг я нашла не сразу, а когда нашла, засомневалась, стоит ли продолжать то, что я задумала.

Мне еще не приходилось влиять на чуждый разум, полный злобы и ненависти. Я была не права: пища не стояла первым номером хит-парада этих тварей. Птицы были, прежде всего, охотниками, а потом уже плотоядными монстрами, жаждущими склевать все, что попадет им под крыло. Что же, значит, мы найдем с ними общий язык. Интересно, почему до сих пор никто до этого не додумался?

Ворвавшись в разум одной из них, той, что приложила меня своим крылом, я стала говорить с ней. Тварь встрепенулась, не понимая, что голос, зовущий ее, приказывающий подчиниться, находится внутри нее самой. Птица замерла, прекратив поиски сбежавшей пищи. Ее маленькие глазки, почти скрытые ужасными наростами, повернулись в мою сторону. Я больше не скрывалась. Выбравшись из-за камня, я медленно двинулась в направлении уже подчиненной мне птицы, оставив Нами отвлекать двух других.

Крик Нами заставил меня обернуться, опоздав всего лишь на несколько мгновений. Сцепившись с одним кугарудом, она отвлеклась от другого, который устав ждать своей очереди к столу, решил попытать счастье в другом буфете. Я повернулась как раз вовремя, чтобы встретить лицом рубящий удар крыла. Падая, заливаясь кровью, я успела отдать подчиненной мною птице последний приказ.

Очнулась я, лежа на чем-то холодном пористом и твердом. В голове работали тысячи сверл, видимо, стараясь дать выход глупости, которая в последнее время распирала мой мозг. Рядом с собой я увидела Нами, а чуть дальше бронированную тварь с чавкающим звуком доедающую останки своих бывших товарок.

— Жива? — голос Нами заставил меня поморщиться.

— А куда я денусь? — успокоила я подругу, с трудом поднимаясь даже с ее помощью. Коснувшись пальцами лица, я наткнулась на толстую корку уже подсохшей крови. Прилагая усилия, я принялась осторожно ее соскребать.

— Повезло тебе, — не унималась Нами, — ты не видела всего того ужаса, который я была вынуждена наблюдать.

— Какого ужаса?

— Ты даже не представляешь себе, как эта тварь, — она кивнула на стоящую в стороне птицу, — расправилась с двумя другими.

— Ну извини, — я сделала попытку покаяться, — как я выгляжу?

— По сравнению с ними, — она указала на тела кугарудов, — неплохо.

— Ну и хорошо, — удовлетворилась я, — пойдем, что ли?

— А что с ней делать?

Я посмотрела на застывшего в немом ожидании пернатого. А какого черта!

— Тогда полетим, — невпопад ответила я.

Наверное, меня действительно хорошо приложило, иначе бы я ни за что не проглядела двигающейся в нашу сторону пешей процессии, возглавляемой Ньярлатхотом и… Черт! А этому что здесь надо?

Отдав мысленный приказ твари снижаться, я ощутила, как крепко в меня вцепилась Нами. Сидеть верхом на бронированном кугаруде было не очень удобно, да я и не предлагала использовать его в гражданской авиации. Максимум — как военный транспорт. Домчит с ветерком, если попрактиковаться с посадкой. Пока получалось хреново. Птица тяжело рухнула на землю, перебросив нас с Нами через голову. Пролетев несколько метров, мы приземлились у ног терпеливо наблюдавшей за нашими гимнастическими потугами делегации.

— Что здесь происходит? — раздался спокойный голос Ньярлатхота.

— Ты не поверишь, — начала я подбирать слова.

— Не поверю, — согласился наставник, — как это понимать?

— Это — Капитошка, — представила я наш транспорт. Он смирный.

— Вижу, — Ньярлатхот обошел нетерпеливо переставляющего лапы кугаруда, — и как тебе удалось это сделать?

— Он был очарован моей небесной красотой, — начала язвить я, но, встретившись с холодным взглядом темных глаз Владыки, замолчала.

— Нисса подчинила его разум, — вмешалась Нами, делающая попытку подняться, держась за меня. Поскольку меня укачало еще больше чем ее, получалось так себе.

— До или после того, как он попытался снести ей полчерепа? — равнодушно поинтересовался Дрэгон.

— До, — вступилась я за птицу, — но это был не он.

— Так их было несколько? — уточнил Ньярлатхот.

— Трое, — призналась Нами.

Возникла небольшая пауза, после которой раздался вкрадчивый голос.

— Вы кажется уверяли меня в ее полном рассудке и адекватном поведении? — Ньярлатхот воззрился на посмевшего его упрекнуть Владыку.

— Я прекрасно знаю Ниссу. Она не сделала ничего, противоречащего ее логике и образу жизни.

— Охотно верю, — усмехнулся Дрэгон, — я могу поговорить со своей женой?

— Можете, — было видно, как Ньярлатхот прилагает усилия, чтобы спокойно реагировать на Владыку, — но сначала нужно решить, что делать с этим трофеем.

Трофей, почувствовав устремленные на него взгляды, гордо выпрямился и открыл клюв. Окружающих это не порадовало.

— Ты можешь заставить его вернуться в стаю?

— Ну нет, — возразила я Ньярлатхоту, — он нас спас, и вернувшись в стаю может пасть жертвой мести своих сородичей.

— Это лишь твои предположения.

— Я это знаю, поэтому Капитошка останется жить у нас.

— Где?

— В Ониксовом Замке. Не прямо в нем, конечно, а в той огромной пещере, возле него.

— Что же, я не возражаю, — сдался наставник, — если ты уверена, что можешь его контролировать. Возможно, это значительно облегчит нам в последствии жизнь.

— Что ты задумал?

— То же, что и ты. Если их приручить, может получиться неплохое подспорье в бою.

Мы добрались до замка без приключений. Нами поспешила нас покинуть, уверяя, что у нее много дел. Еще бы! Ньярлатхот, некоторое время понаблюдав, как я отдаю приказания Капитошке, а тот послушно их выполняет, и убедившись, что замку не грозит вторжение разъяренного кугаруда, спешно нас покинул. Нас — это меня и Владыку Дрэгона, который, слегка прищурившись, пристально следил за моими действиями. Наконец, закончив с заботами по благоустройству моего питомца, я выжидательно повернулась к нему.

— Я был груб с тобой. Извини, — начал он.

— Ты? Груб? — ехидно улыбнулась я.

— Ну нет, так нет, — легко согласился Дрэгон, облокачиваясь на каменную стену пещеры.

— Это все, что ты хотел мне сказать?

— Нет, не все. Я думаю, нам стоит продолжить беседу, прерванную по моей вине.

— К чему? По-моему все и так ясно. Чем дальше будешь держаться от меня, тем меньше неприятностей это тебе принесет.

— Я держался от тебя достаточно далеко, — возразил Владыка.

— Послушай, я…

— Не надо.

— Чего не надо?

— Раскаяния, жалости. Мы все поступали так, как считали нужным. Если бы я считал иначе — ни за что бы не отпустил тогда.

— Что? О чем ты?

— Тогда, в Квазаре, — пояснил Дрэгон, — неужели ты думала, что разделив с тобой силу, я ни узнаю твоих мыслей?

— Но…, - я растеряно смотрела на него, — почему ты позволил мне уйти. Зачем навлек на себя гнев Владык? Для чего спас меня от Тирэна?

Я увидела, что Дрэгон слегка улыбнулся. Его взгляд потемнел, в нем промелькнуло нечто, вызвавшее у меня панику.

— А как ты думаешь? — кривая улыбка не сходила с его лица.

— Я не уверена. Ты поставил меня в тупик. Не походи ко мне, — мой голос дрогнул, когда я увидела, как Владыка сделал шаг в мою сторону.

— Ты меня пугаешь.

— Не бойся, — успокоил он меня, по-прежнему улыбаясь.

— Я не хочу продолжать этот разговор.

— Как скажешь, — согласился он.

— Я тебя ненавижу, — я сделала шаг назад.

— Не важно.

— Я никогда тебя не полюблю, — выдала я напоследок.