– Ну наконец-то! Все, ты моя! Теперь тебя никто и никогда не отнимет у меня!

Его руки, которыми он ласкал ее грудь, были так холодны, что у нее захватило дыхание и она взвизгнула, как девчонка. С ликующим, победным криком он бросился на нее и впился поцелуем в ее губы.

На потеху всех домочадцев замка, две следующие недели они почти не вылезали из постели. Хихикая под нос, слуги приносили им огромные подносы с пищей и вином, подбрасывали дров и очаг и вставляли новые свечи в подсвечники, стараясь при этом не смотреть в сторону задернутых занавесей полога, откуда раздавался сдавленный смех и шепот.

19 марта 1266

День святого Иосифа выдался изумительный и теплый, что, по преданию, предвещало урожайный год и счастливую жизнь тем, кто родится в тот год. В тот самый день граф Map с графиней вернулись в свой замок.

Настойчивый стук в дверь заставил новобрачных очнуться. Дональд, нехотя отстранив Элейн, ответил на стук. В спальню вошел Хью Лесли, слуга графа, маленький, серьезный и верный своему господину человечек; он был бледен. Хью Лесли усиленно жестикулировал, приглашая кого-то, кто шел сзади, войти в комнату.

В дверях стояли Уильям и Элизабет, родители Дональда. На обоих были дорожные плащи. Покрывавший их плечи снег таял в согретой очагом комнате.

Дональд еле успел натянуть на себя рубашку и провести пятерней по волосам. С достоинством обратившись к отцу, он произнес:

– Ты мог бы поздравить нас и внизу. Неужели вам так не терпелось это сделать, что вы заявились к нам в спальню?

– Так это правда? – Уильям задыхался от бешенства. – Ты действительно женился? – Его светлые глаза остановились на Элейн. Она сидела на постели, прикрывшись покрывалом; длинные волосы, падавшие на спину, были спутаны. Граф с явным неудовольствием окинул ее взглядом.

– Да, это правда. – Дональд старался говорить как можно тверже, чтобы им не показалось, что он оправдывается. – Леди Файф оказала мне великую честь, став моей женой. Король благословил наш брак.

– Господи Иисусе! Да ты соображаешь, что натворил?! – пронзительным голосом воскликнула Элизабет Map.

– Да, мама. – Дональду с большим трудом удавалось сохранять уверенный тон. – Я женился на самой красивой женщине на свете.

– Ну, разумеется. – Едкий сарказм, который слышался в словах Элизабет, был невыносим. – На женщине, которая, как сука в течке, скачет из постели в постель! На женщине, которая была уже замужем, когда я, твоя мать, только родилась! Ты, глупый мальчишка, женился на женщине, которая, вполне вероятно, уже не в том возрасте, чтобы рожать детей. Пресвятая Дева, ты подумал об этом? Неужели ты так одурманен ее плотью, что позабыл о своем долге наследника графского рода?

Дональд вспыхнул:

– Мама, как ты смеешь?! Пожалуйста, выйдите из комнаты, вы оба. – Вернувшись к постели, он сел рядом с Элейн и обнял ее за плечи. Она все еще сидела на покрывалах, поджав под себя ноги. Элейн безмолвно выслушивала все, что тут говорили, словно не веря своим ушам; ее лицо было белее мела.

Дональд, повернувшись к родителям, произнес:

– Вы оба должны принести извинения моей жене, иначе мы покинем этот замок и больше никогда не вернемся сюда.

Уильям сказал:

– Это ты, Дональд, должен просить у нас прощения. Ты разрушил нашу семью. Это из-за твоего эгоизма и легкомыслия леди Файф оказалась в таком нелепом положении. Боюсь, что тебе придется извиняться и перед ней, и перед нами.

Повернувшись на каблуках, он вышел. Его жена немного задержалась. Урожденная Элизабет Комин, она приходилась родной сестрой графу Бакану и слыла крепким орешком. Ее черные глаза над орлиным носом метали молнии. Графиня еще некоторое время смотрела на Элейн в упор, а потом, резко повернувшись, последовала за мужем. Ее плащ оставлял мокрый след на застеленном сухими травами полу. За ней поспешал ужасно смущенный Хью Лесли. Выходя, он тихонько закрыл за собой дверь.

– Одевайся, – скомандовал Дональд, поднимаясь. Его руки тряслись от гнева.

– Что ты собираешься делать?

– Мы уезжаем.

Она отрицательно помотала головой.

– Если мы уедем, это будет означать, что они победили.

Дональд был поражен.

– И после этого ты можешь с ними встречаться?

– Нет, я не хотела бы их больше видеть, но придется. Сегодня мы с тобой будем ужинать вместе с ними за одним столом в большом зале. Мы должны доказать им, что мы счастливы и сильны, и нас не сломят их древние предрассудки. – Уронив покрывало, она слезла с постели.

Глаза Дональда скользнули по ее телу. Она насторожилась, заметив, что он чуть нахмурил брови.

– Все это неправда, Дональд, – спокойно сказала она. – Я не такая уж старая и еще рожу тебе детей. – Обняв его за шею, она прижалась к нему и тихо шепнула на ухо: – Я принесу тебе дюжину сыновей, любовь моя.

Он улыбнулся и поцеловал ее.

– Половины этого количества будет вполне достаточно, – сказал он смеясь. – Как ты потрясла их, бедняжка! И за что они так ненавидят тебя?

– Твой отец всегда меня ненавидел, – грустно отозвалась Элейн. Отстранившись от Дональда, она подошла к очагу. – Так будет всегда. Ты должен с этим смириться.

Он помрачнел:

– Я никогда с этим не смирюсь… Так им и скажу.

Впервые за все время, что они жили в замке, Дональд с Элейн переступили порог только что выстроенного по заказу Уильяма нового зала. Но Элейн было не до новшеств архитектуры. Она не стала рассматривать резьбу на потолочных балках, несущих крышу, и даже не обратила внимания на два огромных каменных камина. Элейн смотрела только на стол перед собой, который по обычаю находился на возвышении. Ей нелегко было самой одеться к ужину: она намучилась и с платьем, и с прической. На шею она надела серебряную лошадку, которую подарил ей Дональд; пальцы ее украшали кольца Дональда.

Чета Map встретила их холодно.

– Хочу, чтобы вы знали, отец. Мы с Элейн намерены постоянно жить в Фолклендском замке, – объявил Дональд, когда слуги разносили первые блюда. – Я не желаю жить в доме, где моя жена подвергается оскорблениям.

Элизабет со стуком положила свой нож.

– Боюсь, что огорчу тебя, Дональд. В Фолкленде навсегда поселились сэр Алан Дервард и леди Дервард. Они хотят быть рядом со своей дочерью и внуком. Кажется, сэр Алан не одобряет вашего брака, так же как и мы. – Она насмешливо хохотнула. – Насколько я знаю, он даже заявил, что твоя жена вернется туда только через его труп.

Дональд заскрежетал зубами:

– Я уверен, что это можно уладить…

– Не будь дураком, мой мальчик, – молвил Уильям, кладя себе в тарелку огромный кусок заливной щуки. Затем он перевел взгляд на омаров в винном и шафрановом соусе. – Вы можете оба оставаться здесь, от греха подальше. Через несколько дней, если дорога будет годиться для путешествия, мы поедем на юг, ко двору. Тебя я оставляю управлять графством.

– Уильям! – взорвалась Элизабет. – Как можно ему доверять?!

– Ничего не поделаешь, Элизабет. – Вздохнув, Уильям вернулся к своей рыбе. – Брак законный, король скрепил его своим благословением. Ничего не поделаешь.

– Ничего не поделаешь! – смешно передразнил отца Дональд, когда они с Элейн остались одни. Он расхохотался и притянул ее к себе: – Конечно, ничего не поделаешь, и они это знают! О любовь моя, мне так стыдно, что они, приехав, наговорили таких гадостей. Но мы не позволим им испортить нам жизнь! Они уедут, и Килдрамми вновь будет принадлежать только нам; и все здесь будет нашим с тобой королевством!

Через два дня они уехали, и Элейн вздохнула с облегчением. Они, не спеша, обошли замок, и Дональд представил свою жену всем многочисленным его домочадцам и слугам. Некоторые отнеслись к ней с подозрением, кое-кого вся эта история забавляла, но большинство приняли ее вполне дружелюбно. Элейн выбрала в помощницы для Мэг двух девушек, Агнес и Беток. Они должны были стать ее личными горничными. А затем Дональд с женой перебрались в спальные покои графа, огромную комнату с окнами-арками в первом ярусе новой башни, которой уже было присвоено название «Снежная».