Понимание одаренности как только интеллектуальной характеристики не соответствует подлинному представлению о высоком развитии возможностей человека. Одарен, необычно развит не сам по себе ум человека, одарена его личность. Человек, наделенный развитыми способностями — другой и по характеру, и по восприятию мира. Он по-другому строит отношения с окружающими, по-другому трудится. Целостный подход к одаренному человеку, прежде всего к ребенку, как к личности необходим, чтобы суметь

развить его способности, реализовать его дар. Более того, лишь понимание личностной непохожести одаренного ребенка дает реальную возможность понять его творческие и интеллектуальные потенции.

Еще один важный момент. Чаще всего мы говорим об одаренности детей, если они опережают в своем развитии сверстников, необыкновенно легко усваивают человеческий опыт. Это действительно способные дети. Но есть и другая одаренность, гораздо более трудная и для учителей, и для родителей. Это одаренность нестандартным видением, нешаблонным мышлением. При этом способности к усвоению могут быть не такие уж выдающиеся, что мешает окружающим вовремя угадать этот дар.

Особенно трудно с такими детьми учителям. Видимо, сама профессия педагога противоречива по своей сути: ведь он учит своих учеников наиболее устоявшемуся в человеческом опыте и потому по необходимости консервативен. Добавим при этом, что при всех вариациях он все же имеет дело каждый год с одним и тем же основным содержанием своего предмета. В такой ситуации тем более трудно не только заметить нестандартного ребенка — трудно его оценить, примириться с нешаблонностью его восприятия, его деятельности. Еще прибавим, что у творчески одаренного ребенка, как правило, менее уживчивый характер, чем у нормальных детей, из-за чего у него нередки трудности в общении.

В работе М.,И. Фидельман, проведенной под нашим руководством, обнаружилась довольно противоречивая картина. Оказалось, что учителя, с одной стороны, понимают важность творческой деятельности (лекций-то слушают много, книги и всякие методические пособия тоже читают) и ставят оригинальность мышления на одно из первых мест, а с другой стороны, на столь же первые места, ставят дисциплинированность. Эту амбивалентность (противоречивость, двойственность) учительской позиции нам, психологам, всегда приходится учитывать.

Не будет преувеличением сказать, что, общаясь с одаренными детьми, учитель должен в некоторых случаях преодолевать свою собственную природу, свою направленность на передачу опыта и знаний.

Тем, кто никогда не работал с одаренными детьми, такой ребенок представляется чудом, которое нельзя не заметить, а сама работа с ним — праздничной и полной непрерывного удовлетворения. Это далеко не всегда так. Многие талантливые дети на первый взгляд ничем не выделяются, и нужен большой опыт, специальные знания, чтобы заметить их в общей массе. Еще больше особой психологической подготовки нужно, чтобы уметь работать с такими детьми.

Одаренные дети — целый мир, особый мир детства, и мы ставим здесь своей целью лишь приоткрыть дверь в этот мир, познакомить читателя хотя бы с малой частью его проблем.

Мы уже говорили об этом в самом начале, но проблема требует повторного обращения к этой теме.

В научном мире никакого единства нет (и не предвидится), но все же хоть какие-то вещи в большей или меньшей степени считаются общепризнанными.

Что касается понятия способностей, то на сегодняшний день принято считать следующее:

1. От природы никаких способностей нет, это, как говорят ученые, только прижизненные формирования. Не развили способности у ребенка — увы, их и не будет.

2. Задатки — это реальные особенности мозга, которые, развиваясь, превращаются в способности. Но тут следует иметь в виду, что задатки изначально многозначны. При одних и тех же задатках (скажем, художественных, в широком смысле), при одних условиях разовьются способности поэтического свойства, а при других — изобразительного, а еще при третьих — музыкального. А может, и то, и другое, и третье сразу (как это случилось у Пушкина, Грибоедова, Маяковского — список может быть продолжен как угодно далеко…).

3. Неспособные дети есть, и их очень много; это те, у которых задатки так и не стали способностями.

Проблема здесь сложная, и подлинный гуманизм — вера в каждого ребенка — не должен мешать выяснению истины.

Как уже говорилось выше, от природы нет никаких способностей, есть только задатки, т. е. анатомо-физиологи-ческие предпосылки, которые могут превратиться (а могут и не превратиться) в способности. У очень многих детей задатки так и не стали способностями, и они действительно неспособны. Им часами растолковывают азы математики или языка, а они не понимают. Таких неспособных детей в наших школах немало. Сначала они пытаются учиться- Но идет трудно, плохо, без радости- Год, два, от силы три — и ребенку не хочется больше стараться, он не хочет учиться, не любит школу. Тут и до школьного невроза недалеко. Не любят школу, правда, и вполне способные дети — но уже по другим причинам.

Ну, а задатки-то есть у всех? Да, задатки есть у всех. Но тут очень важно иметь в виду два обстоятельства- Во-первых, задатки у всех разные, и не такой уж это предрассудок, что, скажем, у девочек чаще обнаруживаются задатки к усвоению языков, а у мальчиков — к математике и технике. Статистически чаще, а в каждом отдельном случае может быть по-разному. Во-вторых, задатки нужно развивать, превращать в способности в определенное время. Если это время упустить, то потом способности очень трудно, а иногда и практически невозможно развить.

Впрочем, миф о поголовно способных детях — не учительский, а, скорее, административный, доставшийся нашей официальной педагогике еще от 20-30-х годов, в особенности после известного постановления о педагогических извращениях.

Но если от природы есть только задатки, то как их превратить в способности? В педагогических институтах усиленно вбивают в головы студентов: для развития способностей нужна соответствующая деятельность.

Этот миф втолковывается студентам в вузах, повторяется на научных конференциях, преподносится родителям как безусловный призыв к развитию их ребенка.

Так ли это на самом деле? Тысячи бедных детей, часами барабанящих гаммы и ничуть не становящихся от этого музыкальнее. Бесконечные репетиторы, которым так и не удается сделать ребенка по-настоящему способным. В младших классах большинство детей достаточно прилежны (вот она — деятельность!). Но почему так мало способных детей в старших классах, и особенно среди девочек, как правило, отличающихся прилежанием?

Все дело в том, что не любая деятельность развивает способности, а только та деятельность, в процессе которой-возникают положительные эмоции. Если много заниматься с ребенком, то его можно чему-то научить, можно даже добиться хороших отметок, но. чтобы развивались его дарования, нужно, чтобы ему самому нравилось это делать. На этом стоит остановиться подробнее, так как речь пойдет об одной из наиболее важных для развития способностей потребности, а именно о познавательной потребности.

Ранее нами уже подробно описывалась потребность в познании, однако некоторые положения стоит подчеркнуть, тем более что с тех пор появились новые данные.

Познавательная потребность характеризуется выраженным чувством удовольствия от умственной работы- Иначе говоря, обнаружено, что умственная работа, выполняемая не в результате долга, не для отметки, не для того, чтобы победить на конкурсе, а потому, что хочется самому, т. е. по потребности, обязательно связана с выраженной деятельностью центра положительных эмоций. Это зарегистрировано экспериментально.

К сожалению, развитие способностей происходит таким образом, что лишь деятельность, вызванная собственной познавательной потребностью, может их развивать. К сожалению потому что для педагогов и родителей все усложняется: заставить ребенка можно, можно добиться от него даже хороших отметок (особенно если он в младших классах), да толку что… Одаренным от такого давления он все равно не станет. Кстати, вот оно и объяснение, почему развитие способностей легче достигается в достаточно демократичной атмосфере. Хороший, исполнительный ремесленник, четкий, старательный работник возможен, а может быть, и естествен и для тоталитарных государств, а вот талантливому — нужна свобода.