Единственное – он не имел практически никакого опыта рукопашных схваток. Оружие пилота – его корабль. А никак не допотопный тесак и кулаки.

– Слушайте! – пророкотал голос брата Сокола. – Мы видели, что Семь Сил благосклонны к обоим храбрецам! Но правда одна! А значит победитель должен быть один! Так пусть судьбу поединка решит рукопашная схватка!

Стоило прозвучать этой фразе, как брат Аптекарь, даже не перехватывая кинжал поудобнее, метнул его в Максима. И в тот же миг бросился на соперника, стремительно сокращая дистанцию.

Время для Максима словно остановилось. Кинжал брата Аптекаря завис в воздухе. Вопли зрителей обернулись басовитым гулом. А перед глазами вдруг возник серебристый Лев. Фигурка казалась живой. Она манила, звала: «Достань, возьми, сожми в руке! Ну же!».

Максим вспомнил слова товарища Альфы. Сунул руку в притороченный к поясу пластиковый бокс, где лежали его документы и Лев. Достал фигурку. Руку свело ледяной судорогой. Дыхание выровнялось. Исчез страх.

Он понял, что победил. А брат Аптекарь, взглянув в разноцветные глаза противника, увидел там свою смерть.

Тело Максима неожиданно зажило своей собственной жизнью. Молниеносным выпадом левой руки, облаченной в железную перчатку, он отбил летящий кинжал. И, полностью доверившись своей интуиции, сделал один шаг вперед, а затем два быстрых – назад.

Эта почти танцевальная фигура сбила с толку брата Аптекаря и удар его кинжала пришелся в пустоту.

Максим спокойно и уверено контратаковал.

Захват левой рукой – чтобы отвести острие кинжала вбок.

Ногой – по коленной чашечке.

И гардой тесака – в скулу.

В последнее мгновение он принял решение пощадить противника. Поэтому брат Аптекарь отделался всего лишь переломом челюсти. В противном случае лезвие тесака наделало бы таких дел, что не спасла бы могучего гладиатора «Танцоров вечности» и голубая кровь, известная своими дивными заживляющими качествами.

Болевой шок! Брат Аптекарь замер.

Судя по всему, он уже потерял сознание, но еще не успел упасть.

Но Максим, не доверяя опытному противнику и не желая стать жертвой какой-либо уловки, врезал ему под дых с левой руки, утяжеленной железной перчаткой.

Над ареной воцарилась неправдоподобная тишина. Зрители безмолвствовали. Все произошло настолько быстро, что никто толком не понял, что случилось. На покрытой подпалинами, сплошь залитой гидравлической жидкостью арене лежал поверженный брат Аптекарь.

Над ним стоял Максим, еще не верящий своему счастью. Это нельзя было назвать техникой. Это нельзя было назвать умением. Только отвага, именно безумная отвага, дарованная ему Львом (о, как прав был товарищ Альфа!), укрепила его дух и позволила с ледяным хладнокровием одержать эту великолепно красивую победу.

Комментатор поединка брат Сокол – при всем своем громадном опыте – тоже молчал. Правильные слова не шли к нему.

Максим наклонился к брату Аптекарю, проверил пульс. Распрямился. Улыбнулся. Повернулся к ложе СестерТорпедоносиц.

– Братья и сестры, – сказал он (голос звучал слабо, но в воцарившейся замогильной тишине его услышали все), – дипломатический поединок окончен. Я победил. Но даже не пытайтесь просить меня, чтобы я его прирезал.

Тропосфера Сатурна, летающий город Аэрополис, февраль 2469 года

Как только бой закончился, Максима осмотрел врач. На скорую руку он залепил биоклеем несколько порезов, обработал «холодком» все ушибы и синяки.

Затем Максима отвели в гидромассажную капсулу, которая за десять минут сняла усталость и привела его в отличный тонус. Наконец, миловидные девицы принесли Максиму два комплекта одежды. Один комплект оказался вычищенным летным комбинезоном, в котором он прилетел в Аэрополис. А вот второй комплект представлял собой нечто неописуемое: светло-желтую хламиду с красной каймой, широкий пояс и добротные кожаные сандалии.

– Брат, – обратилась к нему коротко стриженая жгучая брюнетка с озорными глазами, – если ты хочешь выказать уважение нашим традициям, мы рекомендуем тебе облачиться в эти посольские одеяния. Однако мы, «Танцоры вечности», исповедуем полную свободу личности, поэтому брат Молот простит тебя, если ты откажешься от посольской тоги и останешься в своем комбинезоне.

«Они боятся всяких миниатюрных шпионских и диверсантских штучек, которые могут быть спрятаны в моем комбинезоне, – догадался Максим. – Поэтому и подсовывают мне свой, проверенный комплект одежды... Что ж, нет смысла лишний раз злить брата Молота, надо соглашаться».

– Сестра, я с удовольствием уважу ваши традиции. Но обещай, что поможешь мне разобраться со всем этим добром. Я, честно говоря, не умею носить... эту... как ты сказала?..

– Тогу, – ответила брюнетка с улыбкой.

Когда все вопросы туалета были улажены, Максим вошел в самую помпезную трапезную Аэрополиса, которая именовалась Титановым Залом. Именовалась не просто так, а потому что стены трапезной были обшиты некрашеным листовым титаном. Он имел природный синеватый отлив. Казалось, воздух Титанового Зала наполнен таинственным холодным свечением.

В трапезной был накрыт огромный круглый стол.

Подобной сервировки Максим никогда не видел! В центре стола громоздились несколько утесов, окруженных по периметру водоемом, заполненным шампанским. Тут и там, на отдельных островках посреди этого пьяного моря возвышались груды вареных кальмаров, омаров, креветок, куски тунца, устрицы и мидии. Каждая тарелка представляла собой створку огромной раковины, и даже вилки были зачем-то выполнены в морской стилистике, с выпуклыми якорьками на рукоятках.

За столом восседали представители двух особо приближенных к брату Молоту конгрегаций – Сестер-Торпедоносиц и Братьев-Истребителей. Посредине важно беседовал с иерархами «танцоров» сам лидер братства. Завидев Максима, он поднялся ему навстречу и жестом пригласил за стол.

Разумеется, Максим не мешкал ни секунды. После жестокой схватки на арене есть хотелось просто-таки зверски!

Когда сотрапезники смели с островов посреди шампанского океана самые вкусные морские деликатесы и подняли три дежурных тоста, лидер «Танцоров вечности» решил перейти к существу вопроса.

– Ну что же, брат, – он протокольно улыбнулся Максиму, – на арене ты убедительно доказал свою дипломатическую состоятельность и теперь можешь говорить.

Максим чуть помедлил и ответил:

– Я надеялся, поединок докажет не только мою «дипломатическую состоятельность», но и справедливость моих требований... Точнее, требований «Армии пробуждения», которую я представляю.

– В самом деле, – брат Молот степенно кивнул, – подтверждаю, что перемирие между нашими организациями достигнуто. И твоя победа этот статус-кво закрепила. Мы готовы к переговорам. Обсуждаться будет следующий вопрос: на каких условиях ваш клан войдет в армию «Танцоров вечности»? Ведь вы ищете мира вовсе не для того, чтобы просто находиться с нами в состоянии мира? Правильно я тебя понимаю?

Максим вздрогнул.

«Лучше бы товарищ Альфа дал мне не Льва, а другую какую-нибудь вещь, – грустно подумал он. – От которой героем не становишься, зато начинаешь ориентироваться в хитросплетениях всех этих дипломатических сетей! Спасибо еще Соне, водила меня в дискуссионный клуб! Там хоть немного пообтесался!»

– Мы ищем мира с вами, – осторожно сказал Максим, – потому что нам не нужна война. С вами.

Брата Молота этот ответ вполне устроил. Он хватил по столу своим кубком и азартно воскликнул:

– Верно! Верно, брат! Но ты обозначил вашу пассивную цель. Однако у Людвига... я хотел сказать, у товарища Альфы, есть еще и вполне определенная активная цель: вместе с нами идти войной на прогнившую олигархию, демагогически именуемую Объединенным Человечеством! Далее покончить с этим политическим режимом навсегда и объединить людей уже по-настоящему! Под знаменами равенства и творчества! Ведь так?