Протуберанец солнечной мощи поглотил и комету, и оба дисколета.

«Пилигрим», прикрытый вихревой защитой, засиял яркой звездочкой – это мгновенно испарились тонны железной взвеси, кружившейся вокруг корабля.

Защита «Пилигрима» таким образом была уничтожена, но сам крейсер почти не получил повреждений, если не считать выгорания сенсоров, антенн и оптических элементов контроля.

«Тигру» пришлось значительно хуже.

Потоки энергии прожгли в броневых листах верхней башни главного калибра несколько обширных каверн. Разгерметизировались разом пять отсеков артиллерийской палубы. За счет затекания плазмы в заброневое пространство прогорели уплотнители двух стволов силового кабеля и теперь невеселая тьма первой палубы освещалась лишь пламенем разгорающихся пожаров.

Что же касается кометы Шпитц-11, то испарилась лишь незначительная ее часть. Но за счет неравномерного нагрева комету разорвало на куски, как старую добрую осколочную гранату.

Миллионы осколков, разлетаясь, лишь слегка зацепили «Пилигрим» (которому в тот день продолжало несказанно везти), но изрешетили днище несчастливого «Тигра» в районе стыковочного узла. После этого крупный обломок кометы ударил в борт дисколета и сорвал с креплений двухсоттонный эвакуационный катер. Пробив несколько переборок, катер разрушил фабрикатор дейтерий-тритиевых капсул, что привело к аварийной остановке главного реактора корабля.

– Будь проклят тот день, когда я согласилась на этот план брата Молота! – рыдала сестра Бригантина в боевой рубке на «Пилигриме».

– Я всегда считал это безумием, – согласился брат Весы, пряча искаженное гримасой отчаяния лицо в ладонях.

– И что нам теперь делать, скажи?! – в голосе сестры Бригантины зазвенели истерические нотки.

Да, она была опытным командиром. Но все же она была женщиной!

Брат Весы смог совладать со своими эмоциями. Он посмотрел на сестру Бригантину в упор и бесстрастным голосом сказал:

– Бежать.

Сестра Бригантина коротко кивнула ему в знак согласия и скомандовала в микрофон:

– Всем маршевым – полная тяга. Курс на Юпитер!

Из динамика послышался голос первого помощника, брата Якоря:

– Но как же «Тигр»? Мы что, бросим его на произвол судьбы?

– «Тигр» и его экипаж обречены. Помолитесь за их души, – отрезала сестра Бригантина.

И словно в подтверждение ее слов, царь-пушки крепостей «Слава» и «Победа» дали залп. Теперь-то, после уничтожения «Справедливым» основной массы частиц вихревой защиты, обломки кометы стали им по зубам.

Два крупнейших обломка – каждый размером с трехсотэтажный небоскреб – разлетелись на молекулы.

В том, что следующий на очереди – обездвиженный, изуродованный «Тигр», сомневаться не приходилось.

«Пилигрим» покинул пылающего собрата и скользнул прочь, во мрак.

– Аминь, – сказала сестра Бригантина и, скрестив руки на груди, закрыла глаза.

Планета Марс, кратер Закона, март 2469 года

Тюремный аэробус, завалившись на крыло, шел на посадку. Максим бросил взгляд в иллюминатор. Далеко-далеко на востоке серебрились воды Великого Северного океана.

Внизу желтели ряды живописных дюн. Совсем близко, в паре километров, начинались концентрические лесопосадки. Кажется, это были рощи генно-модифицированной сосны, выведенной специально для сурового климата не до конца терраформированного Марса.

Аэробус совершил посадку. Опустился трап. Горячий воздух ударил в лицо Максима. Конвоиры вывели его и товарища Альфу на площадку, вымощенную крупными желтыми плитами.

Площадка располагалась на самом краю Кратера Закона. Вниз уходила длинная широкая лестница. Она вела к месту казни.

Мало кто из жителей Четвертого Рима бывал здесь. Однако благодаря телетрансляциям, чей рейтинг был высок вне зависимости от времени года и политического климата, его знали все.

На дне Кратера Закона располагалась стеклянная печь. Она имела форму большого сосуда с округлыми боками и сравнительно узкой горловиной. Пламя, беснующееся в ней, операторы телетрансляций всегда давали крупным планом с разных ракурсов. Стены печи были изготовлены из невероятно тугоплавкого прозрачного бронестекла. Горловину закрывали створки, которые открывались не вовне, а внутрь.

Приговоренного к смерти ставили на горловину, следовала команда и створки раскрывались прямо в полыхающее пламя. В течение долей секунды живой человек становился облачком пепла.

Благодаря фантастической стремительности испепеления человеческой плоти эта казнь считалась самым гуманным изобретением пенитенциарной системы со времен возобновления смертных казней.

Официально процедура именовалась плазменной дезинтеграцией, но в газетах ее часто помпезно именовали «Казнью Пяти Стихий». Считалось, что казнь эта имеет китайское происхождение. По крайней мере, экзекутор был определенно китайцем.

Пятью стихиями, которым вменялось в обязанности убивать врагов общества, были огонь, вода, земля, дерево и металл.

Такой вот смертельный фэн-шуй…

Пока двое приговоренных спускались по бесконечной лестнице, старательно освещенной сотнями прожекторов, из динамиков звучал громогласный голос прокурора:

– Именем Объединенного Человечества преступники Людвиг ван Астен, также известный как товарищ Альфа, и Максим Иванович Верховцев приговариваются к смертной казни через плазменную дезинтеграцию. Им инкриминируется нарушение пятидесяти двух статей Уголовного Кодекса губернаторства Марс Объединенного Человечества. Основные статьи обвинения Людвига ван Астена – создание экстремистско-террористической группировки, чья деятельность направлена против Объединенного Человечества, а также убийства, похищения, взятие заложников, разбойные нападения… Всего в общей сложности сто двадцать доказанных преступных эпизодов...

При этих словах товарищ Альфа лукаво глянул на Максима и улыбнулся:

– Ты слышал, Макс? Сто двадцать эпизодов! Уму непостижимо! Я, конечно, всегда знал, что я не ангел... Но чтобы сто двадцать!

Максим – благо говорить им караул не запрещал – лишь ухмыльнулся в ответ. На самом деле, за показным хладнокровием Максим скрывал тревогу. Он гадал, каким именно будет его приговор. В отличие от товарища Альфы, смерти он боялся и своей отвагой не бравировал...

– ...Максиму Ивановичу Верховцеву инкриминируется нарушение двадцати одной статьи Уголовного Кодекса губернаторства Марс Объединенного Человечества. Основные статьи обвинения: участие в экстремистско-террористической деятельности...

Дальнейшая формула полностью повторяла сказанное про товарища Альфу. С той лишь разницей, что речь шла о двадцати четырех преступных эпизодах.

– Сто двадцать это двадцать четыре умножить на пять. То есть ты ровно в пять раз меньший преступник, чем я. Или так: ты ровно в пять раз порядочней меня... – с самой серьезной миной сообщил Максиму товарищ Альфа.

На сей раз Максим не смог сдержать улыбки. За что он всегда любил вождя, так это за чувство юмора.

– А я вот иду и думаю о том, разрешат ли нам последнее желание, – сказал Максим. – Ведь должны?

– По традиции – должны. Что за казнь без последнего желания? Я лично попрошу стакан ямайского рома. А ты?

– А я... Я, пожалуй, бумагу и ручку... Настоящую бумагу и настоящую ручку, не электронные. Чтобы эти сволочи ничего не могли фальсифицировать. Напишу Соне записку.

– А в записке что?

– Ну как?.. Напишу, что люблю ее... И что буду любить всегда.

– Всегда это после смерти, что ли? – осведомился товарищ Альфа с глумливым прищуром.

– Ну... Вроде того.

– Тогда передавай Соньке привет и от меня, в этой своей записке. Мол, брат тебя тоже любит. И напиши, чтобы не забывала моих голубых черепашек кормить...

Появлению Максима и Людвига ван Астена в Кратере Закона предшествовали события, к которым как нельзя лучше подходило определение «вселенская несправедливость».