Он молчит, потом с улыбкой произносит:

- Ты не задумывалась, почему в этой компании все руководители – преимущественно женщины до 30 и так называемые… мужчины… инфантильной наружности? Даже самый главный «безопасник» во взгляде прячет тихую грусть?

- Да ну тебя! Он женат и у него двое детей, – она поворачивается к компьютеру.

- Нет, Вика, ты не поняла – я не имею ввиду сексуальную ориентацию. Я про то, что человек подсознательно окружает себя людьми, среди которых он – авторитет и «гром и молния». Он за счет вас поднимает свою самооценку. Вокруг должны быть одни бездари и растяпы, которые согласно кивают на совещаниях: «Да, сан-сэй, мы бестолочи, совершенно справедливо, сан-сэй – полные бестолочи!»

Он так комично промямлил последнюю фразу, что Вика широко улыбается, продолжая тарабанить по клавиатуре и глядеть в монитор, при этом произносит:

- Зато тебе нужно было вылезть! Мало платили, что ли? Где ты сейчас такую зарплату найдёшь?

- Да не в деньгах дело, Викуль. Всех не заработать всё равно. Мне за державу обидно.

- Ну, значит, из тебя ещё юношеский максимализм не вышел. Человек уже двенадцать лет этот бизнес ведёт, а ты – без году неделя, учить его взялся, Вадик – жесть!

- Да не учить – я реальные вещи предлагал по оптимизации процесса. Ведь у меня был корпоративный сектор, Вика, это фактически VIP: здесь нельзя такой же тяпкой, что и в мелком опте…

Мягкий зуммер входящего сигнала прерывает его тираду. Вика отвечает на телефонный вызов, задаёт уточняющие вопросы и ставит звонок в режим ожидания, сокрушаясь:

- Ну почему практически все звонящие сходу начинают преодолевать секретарский барьер? Как будто все с одних курсов телемаркетинга, под копирку…

- Ну… твой барьер… преодолеть… - Карпов многозначительно смотрит на её высокую грудь, - весьма и весьма…

Я усмехнулся. Ложечка подрагивает между пальцами.

- Не надо шалить, лапа. Звонок, кстати, про тебя – желают получить рекомендацию, а у босса занято – не могу ему звонок перевести, - и она откровенно задерживает взгляд на его переносице, затем щебечет в трубку, и я слышу её голос в режиме эхо: - Секундочку, линия пока не свободна.

Вадим многозначительно смотрит на ширму позади Виктории, где располагается мини-барчик для обслуживания кабинета директора. Там же на тумбочке – ещё один телефонный аппарат для оперативного доступа секретаря, о котором Вадим, конечно, знает.

- И что мне за это будет? – невинно интересуется Вика.

Карпов в немом почтении изображает огромный букет. Вика ворчит, переводя звонок за ширму:

- Ваши букеты потом мистическим образом превращаются в «Марс» или, если повезёт, то в «Баунти».

Вадим в два прыжка оказывается за ширмой, посылая ей по ходу воздушный поцелуй. Вика слышит, как он, откашлявшись, отвечает на звонок несколько изменённым голосом, с некоторым придыханием:

- Да, слушаю вас. Очень приятно, Афеноген Ильич… Рад, что Карпов выбрал другой рынок – на этом я бы ему его уход от меня не простил бы, ей-Богу..!

- Ну, артист! – усмехается Вика, изучая документ на своём мониторе.

Ложечка падает.

Нет, это ручка скатилась со стола и упала, а я держал возле отвисшего уха трубку. Ложечка была в стакане. Наваждение. Приснилось? Надо завязывать с ложечкой.

Я легко встал из-за стола и засеменил по своему кабинету, разминая пальцы. Судя по всему, Татьяна была права в отношении Карпова. Да и мне самому импонировала легкость и скрытый напор в манере общения Вадима. Там, где менеджер по кадрам уловила цинизм, я был склонен видеть холодный прагматизм и стремление к результату. По трупам Карпов не пойдёт, но рулить направлением будет достаточно безапелляционно. В сочетании с личной харизмой и определенной демократичностью, свойственной этому поколению – у него должно получиться, а уж общий язык с ним найти не составит труда.

- Ну что, принимаем решение? – спросил я себя, раздвигая жалюзи на окне напротив стола для совещаний.

Также было бы идеальным оставить и Стерхову с Коломейчуком, вдруг подумалось мне. «На всякий случай». Но предложить им поработать супервайзерами «в полях» с неясной личной профессиональной перспективой… наверно, это было бы слишком, но, с другой стороны, за спрос денег не берут. «Поручу Татьяне, пусть завтра с ними поговорит», - решил я.

Проблема представлялась решенной.

Вечером, на футбольном матче, куда я время от времени наведывался за компанию с приятелями, разговорившись с Петькой Градовым, программистом из областного УВД, случайно выяснил, что «Саванну», где давно работал сисадмином знакомый Петьки Васька Хрыщёв, последние два года регулярно «ставила на Enter Светлана Ивановна; и что Влад, Linux гонимый, её круто подставил с бизнес-планом и отгрузками, так что той пришлось нажать на Delete. А поскольку мадам она гордая, то функцию Insert сочла ниже своего достоинства и просто написала заявление «по собственному», даже без вызова F1». А в «Ковчеге» директором уже лет десять с лишним такой самодур в окружении молчаливых преданных барышень, что грамотные специалисты там редкость, и если он дал хорошую рекомендацию кому-то – совсем не факт, что так оно и есть на самом деле; но «сам батька пашет дай Бог каждому – за всех, практически, как Exel, оттого и роста у фирмы особого нет, потому что работать вширь никому не даёт, ну да это его личные проблемы”. Зато Вовка Коломейчук из «Пересвета» - вот это ещё тот фикус: так мозги запорошит, что мама не горюй, быль от небыли не отличишь. С клиентами это проходит гладко и для всеобщей пользы, а вот девчонки с выписки периодически нервничают - раз в два месяца обычно, не чаще и не реже.

Идя после матча домой, я подумал вдруг, что ведь, наверно, и про меня у кого-то есть полный набор инфы – проверенной и не очень, а я об этом ни сном, ни духом: жесть!

Придя в пятницу пораньше на работу, я вновь разложил перед собой все три резюме, детали которых уже знал на память, и, налив себе горячий кофе, прищурился над фотографиями 3х4 в правом верхнем углу анкет:

- Ну что, апостолы, продолжим? Где тут ваши верительные креденталии... Тройка, семёрка, туз… тройка, семёрка, дама.

К обеду нужно было принять окончательное решение.

Всё-таки сауна летом – совсем не то, что сауна зимой. А сауна в июле после тренажерного зала – совсем не то, что сауна в любое время года просто ради сауны с пивом и прочими сопутствующими маргинальными атрибутами. Июльская сауна в фитнес-клубе вообще не имеет права называться сауной, даже чисто технически. Это оскорбляло мой интеллектуальный потенциал, когда я, вяло рождая все эти мысли в своей голове, прикрытой войлочной кепкой, восседал на приятно пахнущей свежей хвоей широкой скамье в парилке.

- Это мне представляется символичным, однако, Афеноген, - подал голос Фёдор где-то рядом.

- Что именно? – нехотя отозвался я.

- Да что вот мы, можно сказать, одноклассники…

- …из параллельных…

- Не принципиально… двадцать лет спустя пересеклись на этой скамейке. Ты мог бы себе представить тогда, что так всё обернётся? Партия, комсомол, Ленин… Ты, кстати, по корпоративному абонементу здесь?

- Угу, - подтвердил я.

- А я за свои, - в его голосе мне послышалось самодовольство. Он, может, и не хотел, чтобы это именно так прозвучало, но, видать, вырвалось.

- Поздравляю. Я тоже.

- Ты же говоришь - по корпоративному, - возразил он.