Артур чего кричал, что Жирков — это, конечно, молодец. А ему возражали, что при Жиркове разворовали пол автопарка. А «пиджак» снова кричал, что автопарк разворовали бы при любом комбате, зато этот умел ставить местных на место, и они его хотя бы побаивались.

Что-то начал кричать и возмущаться экзотичный младший лейтенант. Было похоже, что его сильно разозлил наезд на местных. Он даже замахал руками, но суровый прапорщик ухватил его сзади за руки, и что-то начал втирать на местном наречии. Младший лейтенант недобро зыркал своими черными глазами на окружающих, но потом выпил, и, наверное, уже забыл, из-за чего только что кричал и порывался…

Пришел кто-то очень крупный. Могучий и здоровый, как гора. И кровать, на которой легко размещались три человека, сразу стала очень тесной, а сетка провисла чуть ли не до самого пола. Он сразу выпил полстакана водки, но даже не поморщился, и, как показалось изумленному Олегу, даже не закусил. Только вытер губы, и начал — «А вот у нас в Германии…». Потом эта фразу повторялась постоянно. «Вот натовская фуражка», — сказал пришедший, — «выменял у фашистов из ФРГ». И засмеялся…

Олег еще два раза вынимал деньги на водку. Но деньги, очевидно, давал и кто-то еще, потому что водки было много, принесли еще несколько арбузов. Дым становился все гуще и гуще, общий разговор плавно перетек в индивидуальные беседы…

Было еще несколько колпачков с водкой, пели песни, кто-то уходил, кто-то приходил… Потом Олегу нестерпимо захотелось в туалет по малой нужде, но он вышел из коридора на улицу, завернул за угол дома, и облил всю стену. В этот момент он слегка, (совсем немного), протрезвел, и понял, что нужно идти к себе, спать. Иначе, где он проснется завтра — большой, просто гигантский вопрос.

С трудом перебирая ногами, Мищенко дошел до своей комнаты, толкнул ручку, дверь была незакрыта и подалась. Олег зашел в темную комнату.

Из угла Булкина послышался его голос:

— Запри дверь — ключ в замке, и ложись.

Из последних сил лейтенант запер двери, пробрел к кровати, снял обувь, и обрушился в сон. Во сне его мутило, было плохо, душно… Ужасно. Под утро сильно заболела голова. Ничего не хотелось, но беспощадный зампотыл растолкал Олега.

— Ты вчера говорил, что тебе сегодня к Гуталинову нужно? Все, вставай. Пора идти.

Олег с трудом разлепил веки, и приоткрыл мутные глаза. Свой собственный чудовищный выхлоп он чувствовал даже сам.

Булкин усмехнулся.

— Когда я был зеленым лейтенантом, — сказал он. — Я тоже однажды просидел всю ночь с командным составом. А утром они отправили меня проводить зарядку… Я удивился и обиделся — как же так? Мы же вместе, всю ночь!.. А мне объяснили, что дружба и выпивка — это одно, а исполнение служебных обязанностей — совсем другое. Так что я провел ту зарядку на автопилоте. Не помню, как у меня получилось… Так что, вставай! У меня кофе есть — попей, он помогает алкоголь разлагать. Давай!

Вот, бери ключ, будешь уходить, зайти в дежурку второго батальона, отдай дежурному, скажешь, что для меня. Я потом заберу.

Олег поднялся:

— Где умыться можно?

— А нигде. Тут воду редко подают. За стенкой — бывший санузел. Там раньше душевые были, и все такое… Раньше. Сейчас краны открыты постоянно. Если пойдет вода, ее услышат, и начнут подставлять ведра. Вон в углу — мое ведро. Но это — вода для питья. А умываюсь и бреюсь я в части — там с водой проблем гораздо меньше. Там почти напрямую водопровод, а сюда многоэтажка перед нами воду перехватывает. Хотя там уже до четвертого этажа вода не доходит. А на пятом ее никогда и не видели.

«Боже, куда я попал?» — вопрос бился в голове как колокол. Булкин словно услышал этот вопрос.

— Это Махач-Юрт, товарищ лейтенант! Привыкайте! Впрочем, если попадешь в первый батальон, с этим будет полегче. Там снабжение лучше, и с водой проблем таких нет… Ладно, все, я пошел. Давай там, не теряйся!

Зампотыл ушел, а Олег все еще оставался в постели.

«М-да…», — думал он. — «В таком виде пойти к начальству? С таким перегаром? Это, конечно, не самое главное в жизни, и все-таки… По одежке встречают…».

Внезапно он услышал плеск воды за стеной. Вспомнив рассказ Булкина, Мищенко догадался, что это пустили воду, быстро, насколько ему позволяли это головная боль и слабость, поднялся, и вышел из номера.

За стеной, действительно, оказалась душевая, покрытая, местами отбитым, кафелем, с частично выдранными кранами, и прочими показателями разрухи. Из двух оставшихся кранов вода, тонкой струйкой, лилась только из одного. В душевой никого не было. Осмотревшись, Олег неторопливо начал реабилитацию.

Он долго умывался, потом чистил зубы, вымыл голову — хоть с холодной водой, но с шампунем, а потом проглотил таблетку анальгина. В номере налил отстоявшейся воды в чайник, вскипятил ее на электроплите, сделал себе кофе, не торопясь, выпил его, и только когда почувствовал, что слабость и боль заметно отступили, окончательно оделся. Замкнул номер, и, насвистывая, отправился во второй батальон, чтобы отдать ключ дежурному по части.

На этот раз Мищенко оделся в армейское. Так, как он думал, будет гораздо проще. И угадал. Военных в городе было полно, поэтому на улице на него никто не обращал внимания. Зато и через КПП лейтенант прошел без звука. Уверенная, деловая походка, слегка выцветшая полевая форма, взгляд насквозь — и солдат даже не дернулся.

Насвистывая «Леньку Пантелеева», Олег пошел по дорожке вниз — к штабу бригады. После пешей прогулки, и выпитой по дороге бутылке минеральной воды стало почти совсем хорошо. Голова перестала болеть, а на легкий похмельный озноб Мищенко уже не обращал внимания.

Даже часовой в штабе ничего не сказал — проходя мимо него, Олег только усмехнулся про себя.

Гуталинов сидел за своим столом, и курил, задумчиво глядя в окно.

— О, лейтенант Мищенко! — сказал он, и потушил сигарету в пепельнице. — Рад видеть. Как провели ночь?

Олег загадочно улыбнулся. Майор внимательно осмотрел собеседника, но ничего не сказал.

— Ладно, — наконец перешел он к делу. — Сейчас пойдете вниз по дорожкам, справа будет зенитно-ракетный дивизион, потом офицерская столовая, потом нижнее КПП. Следующее здание — расположение первого батальона. Там спросите кого-нибудь, найдете штаб батальона, ну и, соответственно, майора Аманатова. Кстати, для справки… Так сказать, чтобы не смазать первое впечатление — Аманатов мужик с юмором, и не дурак выпить.

Спасибо за наводку, — искренне сказал Олег. Теперь он, в принципе, уже мог представить себе, что и как ему нужно сделать.

Он миновал нижнее КПП, но не пошел в расположение первого батальона, как можно было бы предположить, а вышел за пределы части, и отправился на поиски ближайшего магазина. Как выяснилось еще по дороге к КПП, «чепок» по-прежнему был закрыт.

Поблизости было несколько киосков, но их ассортимент лейтенанта не впечатлил. Пришлось пройти значительно дальше, чем планировалось, но зато на пути оказался вполне приличный магазин, где Мищенко купил большую бутылку водки «Финляндия» и палку «докторской» колбасы.

По просьбе покупателя продавец плотно упаковал покупки в серую бумагу, а потом положил в непрозрачный плотный пакет. Олег забрал покупку и почти бегом отправился обратно в часть. Перед самой частью он перешел на ровный мерный шаг, и снова без проблем прошел через КПП. Около помещения крутились несколько подростков в черных джинсовых куртках. Они лузгали семечки, все, как один, вылупили глаза на нового, незнакомого им офицера, но промолчали. Видимо, пока.

Олег прошел по направлению к первому батальону, спросил у солдат на входе, где штаб, и поднялся на второй этаж. Было чисто, но, как это часто бывает в казармах, пахло какой-то сыростью. Видимо, подумалось Олегу, недавно мыли полы.

— Комбат на месте? — спросил Мищенко у дневального на тумбочке. Тот кивнул.

— Один? — снова спросил лейтенант.

— Да, на месте и один, — с готовностью ответил вышколенный дежурный.