После длительного бездействия работа была ей в радость, она даже чувствовать себя стала совсем по-другому. Кроме того, напряженная работа в «Элеганс» помогала Патриции отвлечься от грустных мыслей о своем замужестве. Она возвращалась домой каждый вечер, ощущая удовлетворение, которое смягчало боль, сопровождавшую ее личную жизнь.

Рик спокойно воспринят новость, что его жена устроилась на работу. Ему, очевидно, было безразлично, как Патриция проводит время. Однако брак с Хедриком Мейсеном продолжал преподносить сюрпризы. В редкие моменты хорошего расположения духа Рик ненавязчиво, с рассчитанной небрежностью подталкивал Патрицию к разговору о ее новой работе и о ее симпатягах боссах.

— Кто заведует кассой в «Элеганс»? — спросил однажды Рик.

— Мадам Рено. А почему ты спросил?

— Я так и подумал. Во Франции, независимо от уровня заведения, кассу ведет женщина. Мужчины убирают столы, любезничают с клиентами и готовят еду, но, когда дело доходит до франков, тут командует женщина.

— О, мадам Рено именно так и ведет себя! — Патриция рассмеялась. — Когда ее нет рядом, Филипп сущий тиран, но, как только она появляется, превращается в игрушечную собачонку.

— Может, французы и правы, — проронил Рик. — Большинство бизнесменов, с которыми мне приходилось иметь дело, устраивали такую неразбериху со своими счетами, что им приходилось платить своим бухгалтерам больше, чем кредиторам.

— Тебе, возможно, будет приятно узнать, что, когда мадам Рено болеет, ее обязанности выполняю я.

— Не может быть! — Рик удивленно взглянул на жену.

— Да! А после обеда я отвожу в банк выручку ресторана.

— Кто бы мог подумать... — с улыбкой протянул Рик. — Недавно работаешь, и уже такие ответственные поручения... Ты не боишься, что кто-нибудь нападет на тебя и отнимет деньги?

— Если это случится, — решительно заявила Патриция, — я ударю его по голове мешком с деньгами.

— Не сомневаюсь. С твоим характером ты одолеешь любого.

Он замолчал. Воспоминание о когда-то восхищавшей его независимой натуре Патриции, по-видимому, не вязалось с его теперешним недоверием к ней. Патриция не без удовольствия сообщила Рику, что ее работодатели без оглядки полагаются на нее. В то же время она чувствовала, что, задавая ей простые на первый взгляд вопросы, Рик пытался выяснить, чем она живет. Патриции это казалось нормальным — ведь официально он оставался ее мужем. С другой стороны, она не исключала, что он старался узнать, не скрывает ли она от него какие-нибудь факты своей личной жизни.

Однажды вечером у Патриции был выходной, и ей пришлось сопровождать Рика на вечеринку, которую устроил у себя дома по случаю юбилея один из его друзей. Рику, наверное, было неудобно, что коллеги не видели его жену со дня бракосочетания, поэтому он и решил пойти с Патрицией. Она не возражала, поскольку не хотела из-за пустяка обострять и без того натянутые отношения. Благодаря работе Патриция уже не так остро чувствовала свое одиночество, а вернувшаяся уверенность в себе придавала ей мужества, когда она думала о предстоящем разводе.

— Надень мое любимое платье, — попросил Рик, когда Патриция задумалась перед открытым гардеробом, выбирая подходящий наряд.

— Нет, — Патриция бросила взгляд на шелковое платье на тонких бретельках с глубоким вырезом, — оно слишком...

— Сексуальное? — ухмыльнувшись, подсказал Рик.

— Ммм... да. Оно не подходит для данного случая.

— А я думаю, что подходит, — возразил он. — Я хочу показать тебя во всем блеске.

— В твоих устах это звучит, по меньшей мере, странно, — грустно заметила она.

— А что здесь странного?

— У меня сложилось впечатление, что тебя не распирает от гордости за меня, — съязвила Патриция.

— Ага, — протянул Рик, обхватив ее руками сзади. — Ты нарушаешь первую заповедь адвоката: ничего не предполагай, никогда не пытайся угадать чьи-то мысли, если не имеешь на руках фактов. Забыла?

Патриция промолчала. Она ощущала спиной его теплое сильное тело, и это мешало ей сосредоточиться.

— У меня есть много причин, чтобы гордиться тобой, — прошептал Рик у ее уха. — И не последнее место среди них занимает вид этих длинных ножек в разрезе облегающего платья. Почему я не могу поделиться удовольствием со своими заработавшимися коллегами? Я не буду ревновать.

Патриция снова не ответила. Она находилась во власти губ и рук Рика, которые скользили по ее бедрам. Если бы он действительно гордился мною, то нашел бы для этого более серьезные причины, чем мои формы, мелькнуло у нее в голове.

— Думаю, хозяева не заметят, если мы опоздаем немного, — промурлыкал Рик. — Я думаю уже не о платье, а о том, что его заполнит. Нам необязательно ехать прямо сейчас.

— Нет, мы не можем опаздывать, — неуверенно возразила Патриция. — Это будет неуважением к человеку, с которым ты проработал много лет.

— Когда он увидит тебя, сразу поймет, почему я опоздал.

— Благодарю. — Патриция с большой неохотой высвободилась из его объятий. — Я не хочу ставить тебя в неудобное положение перед твоими друзьями.

— Этого не случится, — заверил Рик, скользя чувственным взглядом по ее стройной фигурке, прикрытой банным халатом.

Но в неудобном положении оказалась Патриция, потому что, как только хозяин квартиры проводил их в огромную гостиную, Рик напрочь забыл о жене. Патриция никого из присутствовавших не знала, и ей было трудно поддерживать беседу, не говоря уже о том, что она была бесконечно далека от затрагиваемых тем. Для Патриции вечер тянулся медленно. Она с приклеившейся к губам улыбкой бродила по гостиной, изредка перекидываясь с кем-нибудь ничего не значащими фразами.

Несколько пар уже уехали домой. Патриция, которой надоело слоняться из угла в угол, тоже решила поторопить мужа. Но Рик даже слышать об этом не хотел — он чувствовал себя великолепно среди своих друзей. Патриция не слышала со времени их медового месяца, чтобы он так заразительно смеялся, и она еще острее ощутила его отчужденность.

Рик сидел на диване в окружении молодых людей. Среди них была поразительно красивая блондинка, которую, как услышала Патриция, называли Дайаной. Облегающее платье подчеркивало впечатляющие достоинства ее фигуры, а в ясных голубых глазах светился ум. Она чувствовала себя свободно среди коллег-мужчин и заразительно смеялась их шуткам. Дайана, конечно, знала, что, где бы она ни появилась, люди обращают на нее внимание. У Патриции создалось впечатление, что ослепительная красавица получает от этого большое удовольствие.

Продолжая веселиться, Рик не заметил, как вошла Патриция. Кто-то отпустил шутку, он добавил остроумную ремарку, и все громко рассмеялись. Патриция увидела, как Дайана положила свою узкую ладонь на руку ее мужа, но ей показалось, что этот жест скорее собственнический, чем дружеский.

— Она красивая, — заметила Патриция, когда они возвращались домой.

— Кто, Дайана? Да, пожалуй, — рассеянно отозвался Рик. — Она великолепный адвокат, очень энергичный и настойчивый. Я не сомневаюсь, что в недалеком будущем она станет прокурором.

Энергичная во многих отношениях, ехидно отметила про себя Патриция, но не стала говорить мужу, что эта умница флиртовала с ним. Рик вел машину, занятый своими мыслями, и Патриция поняла, что он опять отдалился от нее. Вздохнув, она с грустью подумала, что теперь, когда их брак разваливается на глазах, не имеет значения, что Риком интересуются другие женщины.

Рик, как обычно, задерживался на работе, поэтому Патриция приняла предложение Лайзы встретиться в баре и обменяться новостями. Подруги не виделись с тех пор, как Патриция вышла замуж, поэтому изрядно соскучились друг по другу.

— Пэт! — воскликнула Лайза. — Как ты?! Целую вечность не виделись!

— Если честно, то в данный момент дрожу от холода, — ответила Патриция, обхватив себя руками.

Тогда, давай, садись, сейчас выпьем чего-нибудь горяченького, — с улыбкой сказала Лайза.