Мальчик или девочка? — мечтательно подумала Патриция. Маленькие ручонки будут хватать меня за волосы, за нос. Малютка будет агукать, а чаще плакать, потому что новорожденные могут сообщать родителям о своих потребностях только криком. Я буду ходить с ним по комнате и укачивать на руках. Я поеду в универсам и куплю ему первый в жизни зимний комбинезончик...

Патриция предавалась сонным мечтаниям, когда в дверь тихо постучали. Она испуганно села на кушетке, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть. Может, Лайза вернулась домой раньше времени? Но у нее должен быть ключ от двери.

Вспомнив слова подруги о ее беспокойном районе, Патриция осторожно повернула ручку, слегка приоткрыла дверь и заглянула через щель на лестничную площадку. На нее в упор смотрела пара черных глаз. Над высоким лбом висела копна волнистых волос, растрепавшихся на, холодном осеннем ветру. Взгляд был озабоченным и вместе с тем загадочно нежным.

Патриция невольно отступила. Рик быстро вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь. Патриция продолжала отступать, пока не плюхнулась на диван. Неожиданное появление Рика внушило ей страх. Рик с невозмутимым спокойствием надвигался на нее. Как ни странно, взгляд его был дружелюбным и даже озорным,

— Ты ведь не сбежала от меня, нет? — спросил он с улыбкой.

— Нет, — коротко ответила Патриция, ж понимая, что он хочет. — Откуда ты узнал, где я? Почему ты не на работе?

— Я работаю, — ответил Рик. — Только что закончил одно дело и теперь общаюсь с людьми, которые непосредственно с ним связаны.

— Не понимаю, — пробормотала Патриция, освобождая ему место на диване. — Откуда ты узнал, что я здесь?

— Так получилось, что я стоял рядом с Лайзой, когда ты позвонила ей. Понимаешь, Пэт, забавная штука — у тебя от «Хайтек Информейшн» были одни неприятности, а у меня с этой компанией связаны самые лучшие события в жизни. Сначала я натыкаюсь на красивую женщину, которая становится моей женой, затем мне снова везет и я нахожусь там в тот момент, когда она звонит подруге в поисках места для ночлега.

— Лайза не должна была тебе говорить, — сердито пробурчала Патриция. — Я хотела... Мне нужно побыть одной, Рик.

— Я тебя понимаю. Какая женщина не захочет побыть вдали от мужа, у которого не хватило ума, чтобы поверить ей? Особенно после того, как этот дурачок устраивал ей адскую жизнь на протяжении нескольких недель из-за своей идиотской, упрямой гордости?

— Рик, о чем ты говоришь? — выведенная из равновесия его дружелюбием, Патриция не могла избавиться от подозрительности, которая укоренилась в ее сознании за время размолвки. — Я не понимаю тебя.

— Я пытаюсь сказать, Пэт, что с тех пор, как встретил тебя, стал самым счастливым человеком в мире и чертовски упрямым, чтобы оценить это. Если ты выслушаешь меня, я постараюсь убедить тебя в том, что я очень плохой.

— Если ты говоришь о минувшей ночи, — холодно сказала Патриция, — то можешь не стараться. То, что произошло, еще не конец света. Я ушла из дому не из-за одной ссоры, а потому что...

— Я знаю, — перебил ее Рик, — знаю, Пэт. Думаю, ты могла уйти от меня давно, и я счастлив, что ты этого не сделала. Значит, у тебя еще сохранились ко мне какие-то чувства. Если еще не поздно, может, ты согласишься попробовать еще раз со мной... с нами.

— Ничего не изменилось, — осторожно сказала Патриция, решив выяснить, почему Рик вдруг резко изменился по отношению к ней.

— Здесь ты ошибаешься, — с улыбкой поправил он ее. — Все изменилось, в том числе и я. Ты не поверишь, как много может измениться за одно только утро. Например, — он ухмыльнулся, — в «Хайтек Информейшн» есть тип по имени Кларк Дайсон, который сегодня остался без работы. Я уверен, что подобное ему не могло привидеться даже в кошмарном сне.

Патриция невольно привстала, когда Рик произнес имя человека, о котором, она была уверена, никогда не слышал.

— Кларк Дайсон? — в смятении повторила она. — Как ты...

— У тебя, — Рик улыбнулся с самодовольством кота, съевшего канарейку, — появился неожиданный друг, которого ты можешь поблагодарить за то, что мистер Дайсон получил приказ о своем увольнении.

Патриция покачала головой, ошеломленная новостью, которую сообщил Рик.

— Леди по имени Дайана Берджес. — Рик широко улыбнулся.

Патриция уставилась на него в недоумении в ее растерянных глазах появились первые проблески доверия.

— Дайана? Что ты имеешь в виду? Что произошло?

— Прежде, чем я продолжу, — смеясь, сказал Рик и взял ее за руку, — обещай мне, что будешь сидеть тихо и слушать. Извини, но прежде я должен сказать тебе одну вещь: думаю, твоя ошибка заключалась в том, что ты хотела решить свои проблемы в одиночку, вместо того чтобы спросить себя, кто твои настоящие друзья. Ну а теперь ты готова выслушать меня?

Патриция неуверенно кивнула.

— На самом деле, Пэт, я не могу так уж сильно винить тебя за скрытность, которая явилась причиной твоих невзгод. Я не чудовище, хотя, возможно, напоминал его все это время. Я знаю, что такое сексуальное домогательство и что оно может сделать с человеком. Для жертвы это является таким шоком, что она предпочитает забыть об этом любой ценой. Но молчание, утаивание правды от тех, кого любишь, обходится очень дорого.

— Что ты сделал? Как выяснил?..

— От тебя, как ты знаешь, я не получил никакой помощи. Мне потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после того, как я прочел ту чертову запись в твоем личном деле, и, поскольку ты не хотела назвать мне имя Дайсона, мне пришлось провести маленькое расследование. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, почему ты молчала: боялась, что я сотру негодяя в порошок. И ты не зря опасалась. Я был так зол на того, кто это сделал, что не мог сдержаться и выплеснул весь свой гнев на тебя. Мне следовало сообразить, что ты сама рассказала бы мне все в свое время, но вместо этого я с ходу обвинил тебя в недоверии ко мне. Пэт, прости меня за эту ошибку.

Пока Рик говорил, его напряженное лицо постепенно разгладилось, стало мягче, и Патриция уже узнавала в нем того умного, вдумчивого, неотразимо обаятельного мужчину, в которого влюбилась в первый же день знакомства.

— Но, — Рик тяжело вздохнул, — вся эта история была настолько вопиющей, что, признаюсь, у меня возникли сомнения насчет твоей полной невиновности. Я даже не прошу у тебя прощения за это, потому что такое простить невозможно. Я не поверил тебе, поскольку в тот момент был взбешен тем, что ты не доверилась мне и не рассказала об этом случае.

— Дело было не в доверии, — возразила Патриция. — Это был... стыд, неловкость и... не знаю что еще. Я, конечно, должна была сказать тебе об этом, но в то время я не знала, что именно сделал Дайсон.

— Сейчас я понимаю это, Пэт, но тогда... Я ведь такой же упрямый, как и ты, поэтому должен был сам разобраться во всем. После нашей ссоры из-за этой записи в твоем личном деле я не мог забыть твои слова о том, почему ты не привлекла «Хайтек» к суду за клевету. Чтобы восстановить справедливость — разумеется, при условии, что ты невиновна, — нужно было прижать типа, который подставил тебя. Но вначале я должен был узнать, кто он. Я позвонил особе, в квартире которой мы сейчас находимся, и она рассказала мне о Кларке Дайсоне, о тебе, о Джоанне, о Гарри Дженкинсе. Она не знала деталей о тех секретных материалах, которые ты якобы взяла, но зато прекрасно знала, почему тебя на самом деле уволили. — Рик улыбнулся и провел ладонью по ее щеке. — Мне приходилось постоянно сдерживать свои мужские инстинкты, а это было нелегко. Но у меня был опыт в такого рода делах, поэтому я разработал план, чтобы выяснить, что скрывается за этой записью. В сущности, это было просто — старый трюк, который известен многим. Дайана Берджес, которая, как я тебе говорил, не мой тип женщины, но которая настоящий профессионал и привлекательная особа, устроилась на работу в «Хайтек», в твой бывший отдел. Это произошло после моего короткого разговора с мистером Дженкинсом.