Надо не падать духом и надеяться на лучшее, сказала себе Патриция. Когда она и Кони остались без родителей, в первые недели ей казалось, что она не сможет заработать достаточно денег, чтобы содержать себя и сестру. Патриция приложила все свои силы, чтобы справиться с трудной ситуацией. То же самое она сделает и сейчас.

Патриция вдруг вспомнила, почему оказалась в такой ситуации, и ее охватила злость. Она представила, как Кларк Дайсон сидит в своем кабинете и продолжает работать, как ни в чем не бывало. В то время как она, которую уволили благодаря его грязной интриге, в отчаянии просматривает газетные объявления, надеясь найти подходящую работу, чтобы они с сестрой не оказались на улице. Патрицию приводила в бешенство мысль о том, что этот самодовольный подлец совершил черное дело и не понес никакого наказания. Ему, возможно, даже в голову не приходило, что он чуть не сломал ей карьеру. Он, очевидно, сожалел только о том, что своими угрозами не смог принудить ее к постели. А сейчас, наверное, сидит в своем крутящемся кресле за рабочим столом и намечает следующую жертву. Или, может, решает возобновить преследование старой жертвы. Например, Джоанны.

Содрогнувшись от отвращения, Патриция выбросила из головы мысли о Дайсоне и об его извращенной похотливости. Он вышел сухим из воды и продолжает сеять зло вокруг себя. Она подумала, что чем дальше будет находиться от него, тем лучше для нее.

У Патриции не хватило духу рассказать Лайзе и Джоанне о причине своего увольнения перед тем, как она навсегда покинула компанию. Они вели себя с ней очень мягко и ни о чем не спрашивали, хотя она читала в глазах подруг немые вопросы. Патриция сказала им только, что случилось неизбежное и что ей нужно время, чтобы все обдумать.

Но о чем думать? Гарри Дженкинс имел достаточно информации, чтобы начать расследование, которое может разоблачить Дайсона и оправдать ее, Патрицию. Но она помнила, с каким раздражением и недовольством кадровик выслушивал ее объяснение, и поэтому была уверена, что он ничего не станет предпринимать для того, чтобы установить истину.

Патриция даже подумывала, не подать ли ей в суд на Дайсона. Если «Хайтек Информейшн» будет вынуждена доказывать в суде правомочность ее увольнения, ее невиновность, возможно, станет очевидной. Нетрудно будет понять, что за ее злоключениями стоит Кларк Дайсон, даже если всю грязную работу сделав за него кто-то другой.

С другой стороны, рассудила Патриция, Дайсон, конечно, предвидел, что она может предпринять такой шаг. Доверие к ней как к истцу будет подорвано тем, что в ее столе были обнаружены секретные документы, к которым у нее не было допуска. Чтобы доказать, что она не преступница, а жертва, вначале ей придется убедить суд, что она не воровка. Но у нее не было ни времени, ни денег, чтобы затевать тяжбу с неизвестным концом. Патриция знала, что судебное разбирательство по делу о сексуальном домогательстве — сложный, спорный процесс, в котором пострадавшая сторона очень редко может рассчитывать на успех.

Сейчас, сказала себе Патриция, у меня должна быть одна забота: быстро найти работу и забыть о прошлом. Наверное, есть средство, при помощи которого можно покончить со злом, которое творит Кларк Дайсон, — при условии, конечно, что до его появления подобных инцидентов в «Хайтек Информейшн» не случалось. Но кто возместит ущерб, который он нанес своим жертвам? То, что произошло, исправить уже нельзя, поэтому теперь надо думать только о будущем.

Тишина в квартире становилась невыносимой. Патриция, быстро съев бутерброд, начала звонить в компании, расположенные в центральной части Лондона. Выяснив обстановку, она написала несколько заявлений с просьбой о приеме на работу и отправилась в Сити.

По дороге она обдумывала, что ей говорить на собеседованиях. В первую очередь ее, конечно, спросят, почему она ушла из «Хайтек Информейшн». Поскольку Гарри Дженкинс указал психологическую несовместимость в качестве причины ее увольнения, она может, к примеру, сказать, что ей очень нравилось работав в «Хайтек», но она не сработалась с новым руководителем сектора. Патриция надеялась, что отраженные в ее личном деле факты — регулярное повышение зарплаты, продвижение по службе и великолепная рабочая характеристика помогут ей быстро устроиться на хорошее место. Она также рассчитывала на то, что Гарри Дженкинс, отвечая на запросы ее потенциальных работодателей, даст положительную оценку ее профессиональным качествам.

Четыре часа спустя Патриция снова ехала на автобусе — на этот раз в компании пассажиров, озабоченные лица которых были ей более привычны. Начинался час пик, и именно в это время она возвращалась с работы. Сегодня Патриция успела попасть только на два собеседования.

Как она и ожидала, ее рабочая характеристика произвела сильное впечатление на кадровиков, но они предлагали ей зарплату ниже той, на которую она рассчитывала. Правда, пру этом они говорили, что с ее способностями она быстро продвинется по службе. В конце собеседования Патриции сказали, что «в любом случае» после уик-энда с ней свяжутся.

Это значит, что они не позвонят, если решат не брать меня на работу, рассудила Патриция, выходя на своей остановке. Тот, кто сказал, что поиски работы — самый тяжелый труд, был абсолютно прав. Незнакомые офисы, заполнение длинных анкет и проводящие собеседование, на лицах которых написано, что острой необходимости в услугах тех, кто отчаянно нуждается в работе, нет, — все это изрядно вымотало ее.

Вернувшись домой, Патриция еще раз просмотрела объявления в газетах и наметила последовательность своих завтрашних визитов. Она выпила чашку чаю и какое-то время сидела, уставившись на скромную мебель и прислушиваясь к звукам городского шума. Жизнь, кипевшая за окном, усиливала щемящее чувство одиночества Патриции. Люди спешили с работы, садились в автобусы, спускались в метро, заходили в кафе, покупали новую одежду... Жизнь огромного города пульсировала благодаря людям, которые работали в нем. А она, Патриция, сидела в квартире, где постоянно скапливается пыль и подтекает кран в ванной, и от этого ее тоска становилась еще невыносимее.

Чтобы как-то взбодрить себя, Патриция решила позвонить Кони. У нее потеплело на душе, когда она подумала, что сейчас услышит родной голос. Пожалуй, было бы неплохо пригласить сестру сегодня на ужин.

Патриция уже взялась за трубку, когда у нее подобно вспышке молнии сверкнула мысль. Она совершенно забыла, что сегодня вечером будет не одна!

— Рик Мейсен, — прошептала Патриция, кляня свою рассеянность. — Он должен заехать за мной в восемь часов!

Она бросилась в ванную. У нее было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, но мысль о том, что она едва не забыла об ужине с Риком, заставляла ее двигаться проворнее. Однако суетливость до добра не доводит — в результате Патриция переоценила свой запас времени, потому что, едва она оделась и причесалась, как в дверь позвонили.

Патриция взглянула на себя в зеркало в последний раз и направилась к двери. Шелковое бледно-зеленое платье, переливающееся в неярком свете лампы, великолепно гармонировало с матовой кожей ее лица, на котором выделялись поразительно зеленые глаза.

Патриция подумала, не слишком ли откровенно для первой личной встречи с таким прямолинейным, решительным человеком, как Рик Мейсен, облегает ее фигуру тонкая ткань. Но она тут же призналась себе, что он понравился ей с первого взгляда и поэтому она хочет предстать перед ним во всем блеске. Кроме того, последние два дня были настолько мрачными и тяжелыми для нее, что она хотела взять реванш хотя бы внешним видом. Она открыла дверь.

На пороге стоял Рик. Патриции снова бросилась в глаза его статная внушительная фигура. Под дорогой шерстяной тканью темного делового костюма скрывались крепкие узкие бедра и широкие плечи. Его можно было принять за спортсмена.

— Вы все-таки нашли меня, — с улыбкой приветствовала его Патриция.

— Это было нетрудно, я вырос недалеко от этого района.