— Никто… никогда… — Слова застревали у нее в горле.

— Я знаю. — Кинг прижал большой палец к распухшим губам Тиффани. А потом стал поцелуями стирать слезы с ее лица. — Это только начало. Тебе еще предстоит узнать, что чувствуешь на самом деле.

Он взял ее руку и провел ею по своему телу.

— Я хочу тебя.

Тиффани прижалась губами к его шее.

— Знаю. Я тоже хочу тебя.

Кинг с шумом втянул воздух.

— Тиффани, твой отец — мой деловой партнер. Мы не сможем скрыть от него свою связь. Если он узнает, это убьет его. Он человек старомодных взглядов.

— Знаю. Я, между прочим, тоже.

Кинг посмотрел на ее руку, лежавшую у него на груди, а потом с жадностью заглянул ей в глаза.

— Я сгораю.

Собравшись с духом, она сглотнула и пробормотала:

— Можно?…

— Нет. Нельзя, — вздохнул он, взяв ее руку в свою и крепко сжав. — В некотором смысле и я старомоден. Думаю, — добавил он с усмешкой, — нам следует завтра отправиться в город и купить тебе кольцо.

— Купить что? — У Тиффани задрожали ресницы.

— Обручальное кольцо.

— Ты же говорил, что не хочешь жениться.

— То было несколько месяцев назад, — подчеркнул он. — Я не из тех, для кого — как бы это помягче выразиться — воздержание естественно. Мне нужна женщина.

— Мне казалось, у тебя есть Карла, — заявила Тиффани обвиняющим тоном.

— Да, — сказал он со вздохом, — именно эту проблему я пытаюсь решить с тех пор, как ты уехала. Карла не умеет возбудить… мой интерес.

Тиффани широко раскрыла глаза от удивления. Это было что-то новое.

— Я думала, любая женщина способна возбудить мужчину.

— Вычитала в романах? Что бы там ни говорилось в книгах и учебниках, мое тело читать не умеет. Оно хочет лишь тебя. И притом безумно.

Все еще находясь под впечатлением случившегося, Тиффани усмехнулась.

— В чем дело? — недоуменно спросил Кинг.

— Я чувствую себя виноватой. Ты хотел доставить мне удовольствие, — смущенно промолвила она, — но тебе пришлось…

— За меня не беспокойся: пробегусь три раза вокруг дома и приму холодный душ, — сухо заверил Кинг.

Тиффани откинулась на подушки.

— Если хочешь, — прошептала она с вымученной улыбкой, — я разрешаю. — Никогда еще она не была так уверена в нем, как сейчас.

Между тем Кинг цепким взглядом оценивал ее нагое тело.

— Ты забыла: Китти знает, что я здесь, — напомнил он. Взглянув на часы, он насмешливо заключил: — В нашем распоряжении около двух минут.

— Почему ты так решил?

— Потому что не пройдет и пары минут, как позвонят, но, едва ты поднимешь трубку, услышишь лишь гудки.

— Шутишь!

— Нисколько. — Он поднялся и стал поправлять галстук, не отрывая от Тиффани жадного взгляда. — Как мне хочется просто зарыться в тебя!

— Кинг! — Краска залила ей щеки. Соскочив с кровати, она стала лихорадочно натягивать на себя раскиданную по полу одежду.

— Надо же! Какой неожиданный поворот от показной храбрости к благоразумию, — съязвил он. — Чувствую, меня ждут сюрпризы в первую брачную ночь!

Тиффани застегнула блузку и бросила на Кинга косой взгляд.

— Ты все же жуткий распутник!

— Уверяю тебя, ты от этого придешь в восторг, — многозначительно заявил он. — Обещаю.

— Скажи, а после того, что мы сделаем, мне будет больно?

— Может быть, — не очень уверенно ответил Кинг. — Но я буду очень осторожен и нежен.

— Я знаю.

Тиффани заглянула ему в глаза. Взгляд ее был странно печален.

— Ты на мне женишься только потому, что хочешь меня, да?

— Не надо придираться к словам! Секс — основа удачного брака, а у нас с тобой в этом смысле идеальная совместимость.

Ей хотелось продолжить разговор и дальше, но ее отвлек стук в дверь.

— Да! В чем дело, Китти?

— Звонят мистеру Маршаллу, мисс Тиффани, — раздался за дверью нерешительный голос горничной.

— Спасибо, Китти, — откликнулся Кинг, бросив лукавый взгляд на Тиффани. — Я подойду к телефону в кабинете.

— Хорошо, мистер Маршалл. — Шаги Китти замерли в отдалении.

— Твой отец ее здорово вышколил.

— Он меня оберегает. Меня берегли для тебя, — пошутила она, поджав губы.

— Постараюсь оправдать доверие, — пообещал он.

— Уверена, тебе это удастся, — сказала Тиффани, открывая дверь и поправляя волосы. — Ты приедешь сегодня к обеду?

— А твой модный красавец будет?

— Сомневаюсь. Вряд ли Лайза его так быстро отпустит, да и он ею увлекся.

— Надо же, а я ехал сюда и чуть с ума не сходил от ревности. Однако, когда Китти рассказала мне про твоего гостя и Лайзу, я готов был сплясать джигу прямо перед ней.

— Ты меня приревновал?

Кинг поднял одну бровь.

— Разве мы оба не знаем, что ты принадлежишь мне с тех пор, как у тебя появились грудки? — дерзко заявил Кинг. — Я слишком долго старался держаться в отдалении, но вовремя одумался.

— Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.

— Я тоже надеюсь, — бросил он.

— Я постараюсь, чтобы ты был доволен, — шепнула она, как ей показалось, кокетливо.

— Уж постарайся!

У Марка с Лайзой обнаружилось так много общего, что между ними сам собой стал назревать роман. Поэтому Марк, узнав, что Тиффани обручилась с мужчиной, о котором мечтала с детства, от всего сердца порадовался за свою приятельницу. Однако что-то в поведении Кинга настораживало Марка. Могущественный магнат не только не думал о счастливом будущем с Тиффани, но и не был в нее страстно влюблен, и даже не скрывал этого. Слепому было видно, что Кинг испытывает к Тиффани лишь физическое влечение, но честный человек, по мнению Марка, не должен жениться, руководствуясь только желанием обладать женщиной. К женитьбе Маршалла, скорее всего, невольно подтолкнул отец Тиффани: Марк не мог себе представить, что благородный мистер Блэр позволил бы своей единственной дочери стать любовницей Кинга.

Ясное дело! Именно в этом причина столь скоротечной помолвки. Более того, каким-то образом Кинг сумел заставить Тиффани отказаться от пышной свадьбы и согласиться на скромную церемонию в узком кругу. Это было жестоко и несправедливо по отношению к Тиффани, но Марк был бессилен чем-либо помочь. Самое большее, что он может сделать для приятельницы, так это пожелать ей счастья и отойти в сторону. Кинг Маршалл был явно не из тех, кто позволил бы своей целомудренной жене иметь другом мужчину.

Жизнь Тиффани изменилась в одночасье. Они с Кингом поехали в Сан-Антонио в самый большой ювелирный магазин, где она выбрала довольно широкое антикварное обручальное кольцо из белого и желтого золота с выгравированными по нему розами.

— Разве ты не хочешь кольцо с бриллиантом? — в недоумении спросил Кинг.

— Нет. — Тиффани и сама не знала, почему выбрала именно это кольцо, и позволила продавцу надеть его себе на палец. Кольцо было ей впору и выглядело очень эффектно.

Кинг тоже взглянул на это старомодное кольцо, и в его душе что-то вдруг шевельнулось. Оно выглядело так, будто перешло к Тиффани по наследству — такое кольцо мать обычно дарит своей дочери, когда та выходит замуж. Встретившись глазами с Тиффани, Кинг не смог скрыть своего смущения. Сделать предложение его в значительной степени вынудили обстоятельства, он лишь хотел удовлетворить бушевавшую в нем страсть и дальше медового месяца не заглядывал. А Тиффани выбрала именно это кольцо, так как мечтала не о месяцах, а о годах замужества.

— Тебе оно не нравится? — заволновалась Тиффани.

— Очень изысканное, — решительно произнес он. — Оно великолепно.

Тиффани облегченно вздохнула.

— А ты себе разве не выберешь? — удивилась она, когда Кинг отпустил продавца.

— Нет, — не задумываясь, ответил он, но, взглянув на Тиффани, добавил: — Я вообще не люблю колец. У меня аллергия на золото, — солгал он.

— Правда? — Тиффани немного повеселела. Больно было бы думать, что он просто не хочет носить на руке кольцо — символ женатого мужчины.