Он успел узнать Софию достаточно, чтобы понять, что эта девушка жаждет любви, а не короткой связи, не служебного романа с боссом. И даже если она, как утверждает, уже не маленькая и кое-что смыслит в интимных вопросах, то лирические отношения со сверстниками и то, что могло случиться между ними этой ночью, вряд ли стоит сравнивать и ставить в один ряд.

Грей злился на себя за то, что позволил себе настолько заиграться.

Конечно, он знал о возникшем у Софии интересе к нему. Он целовал ее и обнимал, то покровительственно, то по-дружески, то чувственно. Он лег с девушкой в одну постель и был уже готов сделать ее своей… Но именно в эту минут Грей осознал, что пути назад не будет… И он устранился. Пусть не намеренно, не желая того, но он задел ее самолюбие! Грей ее отверг тогда, когда она была с ним так терпелива, так трогательно заботлива, так нежна… И в этом была его вина — ведь Грей, опытный и взрослый мужчина, мог просто не допускать такой ситуации.

Теперь Грей расценивал свое поведение как недостойное. Он клял себя за такую непозволительную оплошность. Но что же дальше? Он не мог делать вид, что между ними ничего не изменилось, что все хорошо и тревожиться не о чем. Грей всегда стремился быть предельно искренним, в этом он видел самое главное и самое ценное проявление уважения к людям.

— Я понимаю, почему, — вновь робко заговорила София. — Ты злишься на меня, и я отлично понимаю, по какой причине, — добавила она, поставив две чашки с только что сваренным кофе на стол, как бы намекая, что предстоит серьезный разговор.

Грей Барлоу поднял на нее глаза, которые в этот момент были столь же пронзительно зелены, как и ее накануне окрашенные волосы. Он не перебивал Софию, желая знать ее точку зрения на произошедшее между ними этой ночью. Просто хотел удостовериться, что она — та самая милая, юная, трогательная девушка, какой он ее видел, а не расчетливая соблазнительница, нащупавшая его слабое место и цинично пользующаяся этим.

— Я не только все понимаю, Грей. Более того… — с трудом выговорила она, опустив глаза, — я благодарю тебя за то, как ты себя повел. Все мои ожидания, да и вообще, все мои представления о взаимоотношениях двух людей — это всего лишь представления дикарки, которая не желает знать ни о чем, кроме как о своих чудачествах. Ты взрослый умный человек. Ты совершенно не обязан разделять эти мои представления… И с моей стороны, было очень самонадеянным думать, что я тебе интересна как женщина, — печально завершила свое откровение София. — Не знаю, о чем я думала, требуя от тебя ответной реакции. Меня разбирало любопытство. Или желание самоутвердиться. Или еще какая-нибудь глупость…

Прежде чем заговорить, Грей Барлоу выдержал томительную для обоих паузу.

— Любопытство? Желание самоутвердиться? Какая-нибудь глупость? — с сомнением спросил он. — Если бы тобой двигало это, я бы, не раздумывая, дал бы тебе то, в чем ты нуждалась. Мне же показалось… может быть, я слишком высоко себя ставлю, делая такое предположение, но я увидел в твоем стремлении такую беззаветность, что просто побоялся разочаровать тебя…

— Я не понимаю, — прошептала София.

— Вчерашней ночью все бы не закончилось. Обоим нам было бы этого мало. Но разница в том, что тебе в отношениях нужно совсем не то, что ищу в них я… И больше мне нечего сказать, Соф. Я понимаю, это невозможно, но все же рискну предложить забыть обо всем, что случилось прошлой ночью. Забыть и ливень, и шторм, и то, на что нас вынудило ненастье.

— Ты хочешь списать это на дождь и ветер?! — возмутилась девушка.

— Я предлагаю сделать это ради нашего общего блага, — убежденно ответил Грей.

— И как же теперь быть? — растерялась она.

— Тебе сегодня удивительно удался завтрак, Соф! — бодрым голосом объявил ее босс, допив кофе и поднимаясь из-за стола. — Спасибо.

— Иными словами, жить так, словно ничего и не было?

— Почему бы нет? У тебя есть другие предложения? — холодно осведомился он.

— Да! — резко сказала София, тоже поднявшись из-за обеденного стола. — Я не могу так… Во-первых, для меня совершенно очевидно, что ты не относишься ко мне, как к ровне, ты не считаешь меня достойной твоей любви. А во-вторых, ты не нуждаешься теперь и в помощнике.

— Я принимаю твое решение вне зависимости от того, согласен я с тобой или нет. Даже если ты ошибаешься в оценке моих мотивов, то расставание станет самым верным выходом в любом случае, — Грей постарался вложить как можно больше чувства в свои слова, вовсе не надеясь на то, поймет она его или так и останется в заблуждении.

— Дай мне лишь время собраться! — воинственно потребовала София Гейбл.

Грей лишь коротко кивнул.

В первую очередь София посвятила друга Альфреда в обстоятельства дела. Она разложила все события по полочкам и даже почувствовала некоторое облегчение. Затем девушка отправилась в душ и тщательно смыла великолепный зеленый цвет с волос, вернув им обычный ненавистный ей белокурый оттенок.

Услышав странный рокот, она выключила воду. — Рокот стал еще отчетливее. Обернувшись в полотенце, София подошла к окну. И очень удивилась, увидев зависший над зеленой опушкой вертолет, который медленно шел на посадку.

— Не стоило беспокоиться о нас! — воскликнул Грей Барлоу, встречая свою мачеху Линну.

— Как я могла не беспокоиться? Вы здесь одни, рядом никого! Ураган местами был такой силы, что деревья вырывало с корнем! На периферии полностью нарушено энергоснабжение, так что вам не стоит здесь оставаться. По шоссе в город тянется огромный поток машин, поэтому я прибыла за вами на вертолете.

— Ты, как всегда, очень изобретательна, Линна.

— Не болтай, а собирайся! Аренда вертолета стоит денег. Денег, мой дорогой пасынок. А их-то, как тебе хорошо известно, у меня в этот самый момент не так уж много.

— Знаю, Линна, знаю. За вертолет заплачу я, — иронически отозвался Грей Барлоу.

— Поторапливайтесь! — распорядилась элегантная женщина.

Через некоторое время в холле появилась София Гейбл с вещами и с корзинкой Альфреда.

— Что это у нас тут такое шевелится? — заинтересовалась Линна и заглянула в корзинку. — Дай-ка мне его сюда, деточка. Я понесу этого крольчонка.

— Его зовут Альфред. Для друзей — Альфи, — сообщила София, не очень уверенно отдавая друга на попечение незнакомой женщины.

— Ну, здесь мы все друзья, — заверила ее дама. — А ты не бойся за своего питомца. Я его в обиду не дам. Ты ведь заботишься о моем пасынке, хотя это намного сложнее, чем уход за грызуном. Так что я тебе многим обязана. И не только я, но и Дон, и Шэрон, — доверительно сообщила Линна, пока Грей собирался, впервые за последнее время не прибегая к помощи Софии. — Мы все в разные периоды жизни знали его как очень хорошего, доброго мальчика. Но с ним всегда было непросто. Вечно он натянут как струна. Грей максималист. Человек, который сам стремится к тому, чтобы не совершать ошибок, и требует этого же от других. Он не понимает, что другие просто живут и наслаждаются этим. Иногда безалаберно. Иногда бесцельно. И еще неизвестно, кто более прав… Как он, травмы больше не беспокоят?

— Ну… Во всяком случае, мне он об этом не говорит, — воздержалась от саморазоблачительных откровений София.

— Грей скрытный. Очень скрытный, — посетовала Линна. — Теряюсь в догадках, какой должна быть женщина, чтобы он отважился доверить ей свое сердце… Не удивляйся, девочка. Мы любим его, все трое, как собственного сына. Людям может показаться это странным, но теперь мы — три бывшие жены его отца — близкие подруги. И, скажу тебе по секрету, — она понизила голос, — эти так называемые недоразумения со счетами мы зачастую симулируем. Но если Грею не напоминать о нашем существовании, он просто о нас забудет! Не из-за эгоизма или высокомерия, как некоторые его сверстники, а просто потому, что уверен: мужчина должен отдавать работе всего себя. Я, Шэрон, Дон — все мы не молодеем, но и Грей тоже. Он еще не осознает этого, видит себя юношей, полным стремлений и сил. Когда же Грей обнаружит, что три старухи — это вся его семья, боюсь, будет поздно. Хотя считается, что подобный возрастной ценз не имеет к мужчинам отношения, это не так. Конечно, он сможет влюбить в себя прекрасную девушку, и жениться на ней, и даже завести с ней детей в любом возрасте. Но он вырос одиночкой и жил одиночкой. И если сейчас Грей еще может измениться, с годами сделать это будет все сложнее и сложнее. Нам бы очень не хотелось, чтобы такой замечательный человек, как Грей, стал очередной жертвой наследственных заблуждений… И спасибо тебе, Софи, что ты так терпелива.