А что еще ему оставалось делать, в его-то состоянии?

А вечером после ужина они даже вместе посмотрели телевизор. Недолго, ровно столько, сколько, по мнению Грея, нужно было для того, чтобы девушка, выдвинувшая эту идею и настоявшая на ней, прекратила его донимать, но в то же время ложно не истолковала бы затянувшееся неформальное времяпрепровождение.

Он посидел перед телевизором и даже попытался сделать вид, что ему интересно, но потом, внезапно и удрученно, вспомнил, что — ох! — ему же нужно сделать срочный телефонный звонок!

— Мне принести вам в кабинет горячего отвара? — услужливо спросила София.

— Нет! — резко отказался Грей, но тотчас бесстрастно добавил: — Нет, не нужно этого делать, мисс Гейбл. Ужин был превосходен. Вы замечательно готовите. Мне больше ничего не нужно.

Он оставил Софию наедине с телевизором, но на самом деле наедине с чудесным ощущением собственной нужности. Она уже подумывала о том, что по окончании этой работы неплохо бы пойти учиться на сиделку. Ей бы очень пошли белый халат, бесшумная обувь и понимающее выражение лица. Она бы помогала людям преодолевать их скорби и бедствия, не гнушалась бы никакой работы, вселяла бы в них веру и надежду, являясь воплощением нелицемерной любви. Прежде София не задумывалась над таким вопросом, как призвание. Но этот бедный загипсованный магнат открыл ей глаза на ее высокое предназначение.

Она с любовью посмотрела, как он неуклюже удаляется, и вернулась к своим мечтам.

Вероятно, за одним срочным телефонным разговором последовал другой и третий, потому что, при всем своем небывалом терпении, София Гейбл так и не дождалась возвращения босса. Она выключила телевизор и поднялась к себе. С удивлением обнаружила, что из-под двери одной из соседних комнат сочится свет.

Девушка постучалась. Ответил голос хозяина дома, который позволил войти.

Грей Барлоу уже лежал поверх покрывала своей постели в изумрудно-зеленой шелковой пижаме. Загипсованное предплечье и загипсованная лодыжка уместились в просторных рукаве и штанине. Невредимая рука манипулировала с сенсорной панелью ноутбука. Человек работал, человека отвлекли, человек еле сдерживал недовольство!

Он посмотрел на вошедшую с вопросительным выражением лица.

— Не душновато ли вам? Может быть, стоит приоткрыть окно? — заботливо справилась будущая сестра милосердия.

— Особой духоты не ощущаю, — коротко ответил он.

— Я, честно говоря, никогда не думала, что такие пижамы кто-то носит в реальной жизни. Думала, их шьют специально для манекенов, чтобы демонстрировать постельные принадлежности на стендах и в витринах магазинов. Ведь манекен в трусах смотрелся бы очень жутко, учитывая, что суставы у этих больших кукол не цельные…

— Вы это хотели со мной обсудить на ночь глядя? — недобрым тоном спросил босс свою чудаковатую помощницу.

— Я хотела спросить, не нужна ли вам моя помощь?

— Когда она мне понадобится, я тотчас дам вам знать, мисс Гейбл. Ведь именно для этого я вас и нанял.

— Не стесняйтесь, сэр, в любое время, — отозвалась она.

— Спасибо, вы очень любезны, — ехидно ответил мужчина.

— Мне кажется, вы не относитесь ко мне всерьез, — сдерживая обиду, проговорила София.

— Как можно не относиться всерьез к человеку, одетому в алый кафтан с огромным вышитым драконом, особенно если волосы у него цвета любимых тетушкиных пионов?

— Бытует мнение, будто человек с оригинальными предпочтениями не заслуживает серьезного к себе отношения. Но, поверьте, это не так, — тоном просветительницы проговорила девушка.

— А по-моему, все как раз так. Человек своим внешним видом заявляет окружающим, к какому отношению с их стороны он стремится, и, как правило, именно такую репутацию и зарабатывает.

— Может быть, в вашем мире, в мире большого бизнеса…

— Вы сейчас в моем мире, мисс Гейбл. А лично меня остальные миры совершенно не интересуют, — пресек он поток ее разглагольствований.

— Очень жаль, — смиренно проронила она.

— Не смею задерживать, — процедил он, раздумывая над тем, что не мешало завтра же утром прибегнуть к услугам какого-нибудь иного кадрового агентства.

— Обычно перед сном, чтобы лучше спалось, я окуриваю спальню фимиамом.

— Вы серьезно? — не без испуга спросил ее Грей.

— Да, — кивнула София, — и пью ромашковый чай. Хотите?

— Избавьте меня от этой экзотики! И, настоятельно вас прошу, не воскуряйте ничего в моем доме. Мое теперешнее состояние требует хотя бы капли сочувствия.

— Я всемерно стараюсь облегчить ваши страдания, мистер Барлоу, — пылко заверила его София. — Ой! — неожиданно вскрикнула она, так что Грей даже вздрогнул. — Как я могла забыть?! Я же привезла с собой одну чудодейственную вещицу. Вам она непременно должна помочь.

— Так, София, мисс Гейбл! — взревел он. — Прошу вас, давайте обойдемся без знахарства!

— Вы просто не знаете, что я имею в виду, отсюда ваше пренебрежение, мистер Барлоу. Сейчас сами убедитесь! — заверещала девушка. — Я принесу, — и она рванула из комнаты, громко продолжая на ходу и из коридора: — Моя сестренка Кристина только на эту вещицу и полагается во время своих безумно тяжелых беременностей.

Грей мученически зажмурился, чувствуя, что более не в состоянии сносить этот бред. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Его сумасбродная помощница стояла в дверях с мохнатой ярко-красной подушечкой в форме сердца.

— Вот! — торжественно провозгласила она и протянула ему эту несуразную вещь.

— Мисс Гейбл, вы в своем уме? — холодно поинтересовался мужчина.

Но София либо давно привыкла к таким вопросам, либо плохо слышала. Не удостоив босса ответом, она подошла к его постели и предложила:

— Подложите себе под лодыжку. Ну, подложите…

— Вам лучше уйти, мисс Гейбл, — пока еще спокойно попросил он, изумляясь собственному терпению.

— Не упрямьтесь, мистер Барлоу. Это верный способ…

Девушка попыталась насильно подсунуть ему под больную ногу эту бестолковую вещицу, но Грей остановил ее, вцепившись в запястье, подчиняясь исключительно импульсу.

Оба почти испуганно посмотрели друг на друга.

— Прошу вас, мисс Гейбл, идите к себе и ложитесь спать, потому что завтра нам предстоит серьезный разговор. Полагаю, вы уже догадываетесь, о чем пойдет речь, — хладнокровно отчеканил мужчина, разжав руку.

— Вы недовольны моей работой, сэр? Но я стараюсь… — пробормотала девушка.

— Ваши старания не только заметны, они еще и чрезвычайно назойливы, София. Не думаю, что такое усердие хоть кому-то может прийтись по душе. Во всяком случае, мне они докучают настолько, что я способен пожертвовать даже вашими кулинарными изысками и секретарскими навыками ради простого покоя…

— Простите, сэр, — прошептала она, обняв сердечную подушку и подавшись назад, шаг за шагом отступая к двери.

Ее глаза сделались почти такими же малиновыми от обиды, как и ее волосы.

— Вы правы, порой я слишком усердствую. Но все это лишь от искреннего расположения…

— Мисс Гейбл, вам недостает чувства меры и такта, поэтому, пока вы еще молоды и способны меняться, следует приложить некоторые усилия, чтобы избавиться от неприятных черт характера, — наставительно проговорил Грей, довольный уже одним тем, что она удаляется.

— Ромашковый чай еще никому не вредил, — робко сообщила она. — Я вам заварю…

— Только обещайте мне, что после этого оставите меня в покое, — как с ребенком, заговорил он.

София Гейбл, вмиг просияв от радости, кивнула и выбежала из комнаты.

Грей уставился в монитор ноутбука, но, увы, он уже не мог вспомнить, зачем открыл этот документ.

Когда София вернулась с подносом, на котором парила толстостенная объемистая кружка ароматного ромашкового чая, а рядом стояла крохотная ароматизированная свечка с маленьким бликом огонька, выключенный портативный компьютер лежал на постели возле Грея.

Девушка поставила поднос на прикроватный столик, а ноутбук с постели переместила на небольшой секретер, который, так же как и массивный стол в кабинете, был заполнен аккуратно разложенными папками и стопами документов.