Он извинился перед ней за то, что не сдержал своего слова и занимался с нею любовью, хотя, как прекрасно помнила, она еще в постели ему сказала, что все замечательно и волноваться не следует. Наверняка Гарт все понял по-своему и решил соблюдать дистанцию. Они даже не разговаривали друг с другом, только лишь иногда обсуждали детали предстоящего вечера в честь их десятой годовщины.

А вскоре он вообще уехал. Странно, ведь дети должны были приехать со дня на день.

— Мне нужно в Ньюкасл, — предупредил он ее. — Я завтра уеду в семь часов. Не вставай, это слишком рано.

— Хорошо, — тихо ответила Фэй. — И насколько ты уедешь?

— Максимум на два дня. Многие уже узнали о нашем «Бриллиантовом проекте». Теперь мне нужно встретиться с представителями одного консорциума. Его руководство, кажется, собирается сделать большой заказ. Это будет великолепно, если мы договоримся.

— Я рада за тебя, — сказала Фэй. — Ты туда полетишь на самолете?

— Нет, как обычно Пол, мой водитель, повезет меня. Так я смогу сделать все важные звонки.

На следующее утро Фэй проснулась, когда он еще не ушел, но решила не спускаться вниз. Она слышала, как он ходил по холлу, как хлопнула входная дверь и он отъехал от дома.

К большой радости Фэй, дети вернулись домой в день его отъезда. У нее появились многочисленные заботы, в которые она и погрузилась, так что времени на горькие размышления не оставалось. Дом наполнился детскими голосами, и ей стало не так грустно.

Дети болтали без умолку, они соскучились по родителям и были удивлены, не обнаружив в доме отца. Фэй долго пришлось объяснять им, что он уехал всего лишь на два-три дня и скоро вернется.

— А зоопарк? — спросила Синди.

— Зоопарк?

— Папочка обещал отвести нас в зоопарк, когда мы вернемся. Его скоро закрывают. Мы хотим увидеть слонов. Папочка будет дома в субботу?

— Конечно, дорогая, — постаралась успокоить ее Фэй. — Он может уже завтра приехать.

Единственное, что смущало Фэй, — помнит ли Гарт о своем обещании. Он упомянул как-то об этом, но прошло время, и он мог все забыть. И она решила, что было бы хорошо напомнить ему, что в субботу он идет с детьми в зоопарк. «Гарт сказал, что Мэри, его секретарша, поедет с ним, но, наверное, он оставил кого-нибудь вместо нее», — подумала Фэй.

Но когда она дозвонилась до офиса, трубку взяла Мэри. Фэй была приятно удивлена: из всех сотрудников Гарта больше всего ей нравилась Мэри.

— Здравствуйте, Мэри. Не ожидала вас услышать, вы разве не должны были ехать с Гартом в Ньюкасл? — спросила Фэй.

— Да, так и планировалось, но у меня в последний момент возникли проблемы, и я вынуждена была остаться, — объяснила ей Мэри. — Мне очень повезло, так сак Лизандра согласилась съездить вместо меня.

— То есть… Значит, Лизандра поехала с Гартом в Ньюкасл?

— Да, я ей так благодарна за это.

— Понимаю, — вежливо отреагировала Фэй.

Она объяснила Мэри цель своего звонка, стараясь, чтобы та не поняла, как она расстроила ее своими словами.

После того как Мэри пообещала передать Гарту ее сообщение, Фэй положила трубку. Почему она так болезненно восприняла новость о поездке мужа с Лизандрой в Ньюкасл. Неужели это ревность? Но когда они разведутся, Гарт имеет право жениться на ком угодно…

— Нет, я не хочу, чтобы она в случае моей смерти стала мачехой моих детей! — воскликнула Фэй и внутренне немного расслабилась. Вот причина, почему она беспокоится, — она не ревнует, а волнуется за детей.

Фэй решила отпраздновать возвращение Адриана и Синди. Ей вообще хотелось проводить все время с ними, так что она организовала поездку в город по магазинам.

Домой они вернулись с многочисленными покупками для детей: одежда, игрушки. Адриан и Синди, надев новые свитера с изображениями животных, побежали играть с Громом в сад.

— Ей, вы же испачкаете одежду, — закричала им вслед Фэй. — В чем же вы завтра пойдете в зоопарк?

— Нет, мы будем аккуратными, — ответил ей Адриан, сражаясь с Громом за мячик.

Когда Адриану удалось завладеть мячом, вытащив его из пасти сенбернара, он сразу же вытер руки о свой новый свитер.

— Ну что мне с вами делать? — усмехнулась Фэй. — Ладно уж, играйте. Я успею все постирать к субботе.

Фэй сидела на ступеньке крыльца и с улыбкой наблюдала за очаровательной троицей. Гром вел себя как ребенок: бегал, прыгал, бросался за каждым мячиком.

— Через пятнадцать минут приходите пить чай, — сказала Фэй и пошла на кухню.

Поставив чайник, Фэй решила в первую очередь приготовить еду для Грома, она до сих пор с ужасом и смехом вспоминала, как однажды сенбернар чуть не разнес всю кухню, не обнаружив своей миски. Фэй достала его любимое печенье. Больше всего ему нравилось шоколадное, так что она специально его выбрала.

Сначала она не обратила внимания на странный лай Грома, но вскоре на кухню вбежала Синди, в ее глазах стояли слезы.

— Мамочка, — завопила девочка, — посмотри, что с Громом!

Они бросились в сад. Гром лежал на боку и даже не пытался подняться.

— Он бежал, вдруг остановился и упал, — плакал Адриан.

— Я вызову ветеринара, — сказала Фэй, стараясь не поддаваться панике, и побежала в дом.

Адриан последовал за ней, оставив Синди с Громом.

— Они сейчас пришлют за ним «скорую помощь», — сказала Фэй Адриану. — Обещали приехать очень скоро. Не волнуйтесь. Ему помогут.

Фэй старалась говорить спокойно, хотя понимала, что случилось самое худшее и, может быть, надежды нет. Но пока ей надо успокоить детей.

Вдруг Адриан сказал:

— Один мой приятель видел, как у его дедушки случился сердечный приступ, он нам потом рассказывал об этом.

Их глаза встретились, и Фэй поняла, что Адриан уже многое понимает.

— Да, — сказала она. — Я тоже думаю, что у Грома сердечный приступ. Он у нас старенький.

В глазах его появились слезы, но он поспешно закрыл их. Фэй взяла его руку и крепко сжала ее.

— Мы не скажем Синди об этом, да, мамочка? — сказал Адриан, открыв глаза. — Она еще ребенок.

— Гром еще может выздороветь, — постаралась утешить его Фэй. — Ты же знаешь, какие в больнице хорошие врачи.

«Скорая» приехала быстро. Два санитара осторожно подняли сенбернара и положили на носилки. Синди не отходила от Грома ни на минуту. Она гладила его, разговаривала с ним, стараясь успокоить, но сама едва сдерживала слезы. Девочка была уверена, что Гром может понять причину ее слез, а ему ведь нужно сейчас думать о себе, а не о ней.

Когда санитары медленно поставили носилки с собакой в машину и собрались уезжать, Синди заявила, что поедет с Громом.

— Нет, Синди, — остановила ее Фэй. — Им нужен простор в машине. Грому будут помогать во время движения, и ему нужен полный покой. Лучше мы поедем за «скорой помощью» на своей машине. Согласна?

По дороге Синди не сдержалась и расплакалась. Адриан обнял сестру, стараясь приободрить ее. Сам мальчик был бледен, но не плакал.

Все это из-за тебя, мысленно сказала Фэй Гарту. Ты заставил их плакать. Я тебе этого никогда не прощу.

В больнице уже была подготовлена реанимация. По пути в нее мисс Макджордж осмотрела собаку: послушала сердце, подняла закрытые веки и посмотрела глаза.

— Сделай рентген грудной клетки, — велела она своему ассистенту. — Когда закончишь, дай ему сильное обезболивающее и положи под капельницу.

— Скажите, он поправится? — спросил у нее Адриан.

— Пес старый, — после небольшой паузы сказала мисс Макджордж. — И сейчас ему очень плохо. Мы постараемся сделать все, что в наших силах, чтобы помочь ему, но…

Время текло медленно, и дети все время спрашивали Фэй, когда им объявят результаты обследования. Оба бледные, со слезами в глазах, они сидели рядом с матерью, вцепившись в нее, и Фэй по мере своих сил старалась утешить их.

Через час из кабинета вышла мисс Макджордж. По ее лицу они сразу все поняли.

— У Грома сильный сердечный приступ, — сообщила она. — Шансов выжить практически нет. Советую вам усыпить его сейчас же.