Эрин увидела Питера — он шел ей навстречу. Их глаза встретились, у нее заколотилось сердце, и тело загудело от радости. Он — потрясающий мужчина, а в этом костюме, который очень ему идет и сидит на нем великолепно, он просто неотразим. Она не могла отказать себе в удовольствии мысленно раздеть его и…

Эрин была так захвачена своими эротическими ощущениями, что не сразу услышала настороженный вопрос Питера:

— Эрин, с тобой все в порядке?

— Да, все хорошо, — заверила она его.

— Тебе никто не устраивал сцен в туалете?

— А, это… — Она улыбнулась — ей понравилось, что он переживает за нее. — Питер, никаких проблем. Хотя, признаюсь, твоя бывшая не очень приятная особа.

Питер скривился.

— Я видел, как Алисия ринулась в дамскую комнату, но не успел остановить ее.

— Не беспокойся. — Эрин взяла его под руку. — Вернемся в ложу. Скоро начнется следующий забег.

— Она тебя расстроила?

— Чем?

Он нахмурился.

— Эрин, я люблю во всем ясность.

Так. Питер не желает оставаться в неведении относительно того, что произошло между дамами. Это справедливо. Не очень приятно, если тебя обсуждают за твоей спиной.

— Что касается меня, то все в порядке. А тебя Алисия окрестила моралистом, помешанным на борьбе с теми, кто балуется наркотиками.

— Ты считаешь, что это неправильно?

— Что ж в этом плохого? Я тоже не жажду испытать на себе действие наркотиков. Единственное, что может вызвать вопросы, так это помешательство на борьбе, но пока что я не нахожу тебя ненормальным.

— Спасибо, — засмеялся он.

Эрин почувствовала, что ему понравился ее ответ, и на душе стало радостно.

И вдруг ее осенило. Да она начинает влюбляться в Питера Рэмси! Это не обычное физическое влечение, не одно лишь стремление приобрести новый сексуальный опыт. Сможет ли она потом вернуться к прежней жизни?

Она не впишется в его жизнь.

А он не впишется в ее жизнь.

Но паника уступила место твердому решению: «Растяни это время как можно дольше… до тех пор, пока тебя это будет устраивать».

Питера разбудил телефонный звонок. Он быстро протянул руку и схватил с тумбочки трубку. Не хватало еще разбудить Эрин! У них была долгая ночь страстной любви и потрясающего обоюдного наслаждения. Питеру хотелось, чтобы она оставалась в его постели как можно дольше.

Часы показывали одну минуту девятого, а в трубке трещал материнский голос. Питер осторожно встал с постели и вышел из спальни, неслышно закрыв за собой дверь. Если бы не мать, он не стал бы отвечать на звонок, поднявший его на ноги так рано в воскресное утро.

Он поднес трубку к уху и, стараясь подавить раздражение, произнес:

— В чем дело, мама? Что стряслось?

— Питер, ты что, не слышал, что я тебе говорю?

— Я еще не проснулся.

— Так ты не знаешь, что вы с Эрин Лавель красуетесь на первых страницах газет? Они даже не поскупились на цветные фото!

— О господи! Неужели им больше нечего делать, как выслеживать меня с новой дамой? — Питер вспомнил, что фотографы щелкали затворами камер, когда его лошадь победила в забеге. Он тогда от восторга совсем забыл, что надо уберечь от них Эрин.

— Но она не просто твоя новая дама, не так ли, милый? — голос матери прозвучал многозначительно.

— Что ты хочешь этим сказать? — проворчал он. Неужели газетчики разнюхали о ней что-то такое, что может скомпрометировать ее в детском саду?

— Питер, я хочу с ней познакомиться. Пожалуйста, приведи ее сегодня к нам на ланч.

Питер насторожился — его мать неспроста сделала приглашение, это не в ее духе. Обычно она не выказывала особого интереса к его пассиям. Во всяком случае, не столь скоро.

— Мама, почему ты хочешь с ней встретиться? Мы знакомы всего пару дней.

— Милый, пойди в любую детскую больницу и увидишь там книги Эрин Лавель. Дети обожают ее сказки и, по мнению врачей, быстрее выздоравливают. Так почему же мне не познакомиться с автором?

Автором…

Питер несколько минут не мог прийти в себя, чтобы осознать эту ошеломившую его новость. Эрин не воспитательница. Она просто была в парке, поскольку ее тетя заведует детским садом. И она рассказывала детям сказку… Сказку, которую сама написала!

Эрин знала, что он считает ее воспитательницей. Почему же она его не разубедила? У нее была такая возможность в тайском ресторане, и вчера в Рандуике она могла объяснить ему, почему имя Эрин Лавель известно очень многим людям. А когда при виде скачущих лошадей ее мысли унеслись далеко-далеко… В общем, Эрин могла все ему рассказать.

Питер ненавидел ложь. Какую цель преследовала Эрин, обманывая его и намеренно скрывая, кто она на самом деле? Зачем? Он не изменил бы своего мнения о ней.

— Питер? — услышал он голос матери, недовольной его молчанием.

— Что касается ланча, — ответил он, — то я должен поговорить с Эрин, мама.

— Конечно. Позвони, как только сможешь, дорогой.

Вернувшись в спальню, Питер убедился, что Эрин крепко спит. Натянув шорты, он вышел из комнаты и на лифте спустился в холл, где схватил со стола воскресную газету, в которой сообщалось о литературной карьере Эрин.

Ошибки быть не могло.

На передней полосе красовалась цветная фотография Эрин — она гладила его лошадь, выигравшую свои первые скачки. А он стоял рядом и улыбался.

Питер прочитал заголовок: «Известная писательница-затворница Эрин Лавель, которую раскопал Питер Рэмси».

«Известная»… Но не для него, потому что он перестал интересоваться детскими книжками с тех пор, как вырос.

«Затворница»… Это объясняет ее нежелание рассказывать о себе, но почему она стала затворницей? Большинство авторов добиваются публичности, чтобы раскупались их книги.

Питер унес газету в кабинет и пробежал глазами статью. Первая же книга Эрин Лавель имела оглушительный успех во многих странах, персонажи ее сказки превратились в игрушки и виртуальные игры. Следующие книги выходили огромными тиражами и мгновенно раскупались, едва успев появиться в книжных магазинах. Но она не дала ни единого интервью с тех пор, как вышла ее первая книга, предпочитая не выставлять напоказ свою личную жизнь. Цитировались ее слова: «Мои сказки говорят сами за себя».

Газета не обошла и его стороной. Перебирались имена женщин, с которыми он появлялся раньше. Подчеркивалось, что лишь его статус миллиардера мог заставить Эрин Лавель появиться с ним на публике. Какая чушь! Она сама весьма обеспеченная женщина. Скорее всего, Эрин не представляла, что, приехав в Рандуик, она рискует быть узнанной.

Ему необходимо добыть о ней больше сведений.

Питер включил компьютер и стал искать в Интернете ее имя. Собственного сайта у нее не было, но он нашел сайты издателя и агента Эрин, а также маркетинговой компании, которая очень выгодно использовала популярность ее сказок. И при этом вместо того, чтобы купаться в лучах славы, она предпочитала оставаться в тени.

Эрин не обрадует то, что она появилась на первых страницах газет.

«Я имею право на личную жизнь» — это ее слова, что, безусловно, справедливо, и Питер был вынужден это признать. Но то, что она скрыла от него свою известность, несмотря на возникшую между ними интимность, означает только одно — она с самого начала рассматривала его как временное явление в своей жизни, коротенькую пьеску, которая никогда не пойдет на основной сцене.

Питер едва сдерживался — раздражение и злость душили его, готовые вот-вот вырваться наружу. Он хотел получить ответы, и немедленно. С газетой в руке он кинулся наверх, распахнул дверь в спальню и еще больше разозлился, не увидев в постели женщину, которую был готов заклеймить как обманщицу.

Неужели она потихоньку сбежала, пока он был в кабинете?

Нет, ее одежда валялась на полу. После скачек они оба так сильно возбудились, что им было не до того, чтобы не спеша раздеться. Получается, что ее интересовал исключительно секс?