Люси посмотрела на него с удивлением.

— Но ведь я все еще… твой секретарь? Если ты считаешь, что я обязана одеваться…

— …как чопорная старая дева?

Люси снова зарделась, смущенная столь точным описанием ее рабочих костюмов.

— Я никогда так не считал, Люси, — заверил он ее, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки. Сейчас ситуацией явно владела кошка в его лице. — Мне вовсе этого не требовалось. Я даже не совсем понимаю, зачем ты делала это, ведь мы работаем в шоу-бизнесе.

В зеленых глазах Люси промелькнуло какое-то странное выражение.

— Это из-за людей, с которыми ты имеешь дело, Джеймс. Я подумала, что тебе будет приятен контраст.

— То есть это была забота обо мне?

Люси вздернула подбородок.

— Я считала, что тебе удобно всегда иметь под рукой исполнительного и пунктуального секретаря, — не без сарказма ответила она.

Итак, сабли наголо! Приятное возбуждение охватило Джеймса. Словесные дуэли с Люси всегда оживляли его рабочий день, но сегодняшний день сулил стать чем-то совершенно особенным.

— Значит, все делалось исключительно ради меня? — решил спровоцировать он ее.

Не получилось.

— Нет. Меня это тоже устраивало, — спокойно ответила она. — Но теперь я решила изменить приоритеты.

— То есть ты больше не будешь заботиться о моем комфорте?

— Что-то я не заметила, чтобы в пятницу вечером ты затруднил себя побеспокоиться о моем, — едко парировала Люси.

— Так-так. Похоже, дело не только в Орландо. — Джеймс, сидевший до этого на краешке стола Люси, встал на ноги, решив проверить свои подозрения. Воспоминание о том, как она таяла в его объятиях во время танца, придало ему уверенности. — Я здорово тебя разозлил, и ты решила поквитаться. Так, Люси?

Глаза Люси тоже выдавали ее возбуждение.

— А почему я не должна вести себя так, как мне хочется?

— Должна, — медовым голосом согласился Джеймс. — Обязательно должна.

Он стал медленно обходить стол, с удовольствием наблюдая, как Люси все крепче сжимает спинку своего стула, как будто борется с желанием отступить. Исходившее от нее напряжение было осязаемым, возбуждая Джеймса еще сильнее.

— Я вовсе не намеревалась сводить с тобой счеты, Джеймс. Просто решила доставить себе удовольствие.

— Ты доставила его и мне тоже.

Люси глубоко вдохнула, и ее груди соблазнительно приподнялись. Джеймс понимал, что ударившая ему в голову кровь не позволяет трезво воспринимать ситуацию, но желание во что бы то ни стало поймать в свои сети эту женщину-бабочку затмило все.

Люси отвела от него возбужденный взгляд и посмотрела на стеллаж с папками.

— Есть что-нибудь срочное?

— Ты полагаешь, я могу думать о работе, когда ты одета подобным образом?

Ее взгляд снова метнулся к его лицу, но на этот раз в ее глазах читался ответный вызов.

— Ты сам сказал, что мне пора прекратить раскладывать все свои поступки по полочкам и прятаться от жизни.

— И я был прав. Было преступлением прятать такие роскошные волосы, стягивая их в пучок. Они должны быть всегда распущены. — Джеймс протянул руку и пропустил сквозь пальцы длинную прядь. Нежнейший шелк…

Люси стояла, не шевелясь. Ни слова или жеста протеста. Джеймсу показалось, что она затаила дыхание, но в глазах ее не было ни шока, ни ужаса, скорее зачарованное удивление. Не получив отказа, он приободрился, напомнив себе для пущей уверенности, как она таяла в его объятиях во время танца. Но хочет ли Люси снова пережить эти волнующие ощущения?

Он должен знать.

Его взгляд спустился к ее рту. Чуть приоткрытые губы Люси были нежными, яркими и блестящими. Казалось, она только что выпила сок какой-то красной ягоды. Руки Джеймса инстинктивно обвились вокруг талии Люси и привлекли ее ближе, губы приникли к ее губам, как будто ради того, чтобы выяснить, какой же сок она пила. Она без сопротивления отдала свои губы в его распоряжение, и вскоре уже с готовностью и страстью отвечала на поцелуй. Ее руки сомкнулись на его затылке, притягивая его голову в страстном, неистовом, требовательном поиске удовлетворения.

Все эротические фантазии, где главными действующими лицами были он и Люси, не покидавшие его с пятницы, пронеслись в мозгу Джеймса. Он прошелся ладонями по соблазнительной округлости ее ягодиц, но плотная ткань юбки мешала ему насладиться ими в полной степени. Его руки решительно нырнули под юбку… и обнаружили лишь обнаженное тело. Неужели на ней нет трусиков?! Ах, нет, на ней трусики-стринги. Но они не помешают ему ласкать нежные полушария, стискивать их, прижимая ее к своей отвердевшей плоти.

Яростный танец их языков в глубине ее рта словно имитировал другие движения, еще более интимные, о которых они оба мечтали. Люси пламенела и таяла в его руках, становясь податливой как пластилин. Твердыми оставались лишь горошины ее сосков, бесстыдно демонстрирующие степень ее возбуждения.

Руки Джеймса потянули вверх облегающий топ и накрыли холмики грудей, погладили их, ощущая их крепость и упругость. Он сразу почувствовал, когда, подбираясь к соскам, его пальцы стали гладить нежные ареолы, что кожа здесь была другой текстуры, чуть морщинистая и более плотная.

Одних ощущений Джеймсу стало мало, он хотел немедленно увидеть их.

Оторвавшись от губ Люси, он собрал в кулак ее роскошные волосы и потянул за них, заставляя ее прогнуться назад еще сильнее. Какие восхитительные груди! Ареолы походили на спелые сливы, а бутоны напрягшихся сосков непреодолимо влекли его губы.

Схватив Люси за талию, он оторвал ее от пола и приподнял перед собой настолько, что один из дерзких сосков оказался прямо у его рта. Джеймс приник к нему с такой жадностью, которой от себя не ожидал. Она издала горловой, какой-то животный вскрик, сделав возбуждение Джеймса неистовым и почти неконтролируемым. Он припал ко второму соску, чувствуя руки Люси на своих волосах. В том, как она дергала их, гладила, царапала кожу головы ноготками, он безошибочно слышал: «Да! Да! Еще…» Его собственное тело тоже молило об удовлетворении.

Стол. В одной из его фантазий он овладевал Люси прямо на рабочем столе. Настало время сделать фантазию реальностью, и Джеймс уложил ее на стол. Ее волосы разметались по его поверхности, груди с пиками сосков были устремлены вверх. Искушение вновь приникнуть к ним губами оказалось непреодолимым, и Джеймс уделил им внимание, одновременно расстегивая брюки и высвобождая налитую желанием плоть.

Он встал меж ее раздвинутых бедер, и Люси обвила своими ногами его талию, готовая принять в себя источник его желания. Джеймс решительно сдвинул в сторону тонкую полоску трусиков-стрингов и одним рывком вошел в ее жаркие глубины, с радостью ощущая конвульсивное приветствие его вторжения. Выгнув спину и еще шире разведя бедра, Люси, казалось, стремилась вобрать его целиком, и от такой страстной реакции кровь Джеймса вскипела.

Стон агонизирующего блаженства вырвался из горла Люси, а голова в ореоле волос заметалась из стороны в сторону. Джеймс тоже утратил над собой контроль, его неистовые толчки становились все быстрее и глубже, совпадая по ритму с выкриками уже достигшей пика Люси: «Да! Да! Да…» Ее тело извивалось и выгибалось, и этот откровенный чувственный ответ заставлял Джеймса чувствовать себя величайшим из любовников, триумфатором, наградой которому была распростертая на столе и бьющаяся в экстазе женщина.

Оргазм сотряс его и исторг стон из груди в то время как Люси выгнулась в последний раз, словно приветствуя глубоко внутри себя поток его жизненной силы.

Она была прекрасна, великолепна, неподражаема. Будучи на полпути с небес на землю, Джеймс наклонился и снова поцеловал ее груди в благодарность за этот заоблачный полет. Ее соски все еще были напряжены и чутко реагировали на его ласку, но ноги уже расслабились и соскользнули с его талии на бедра. Понимая, что их слияние рано или поздно закончится, Джеймс подхватил Люси под спину и посадил, крепко прижав к себе и не преминув запечатлеть поцелуй у нее на губах, наслаждаясь последними волнами дрожи, прокатывающимися по ее телу.