Покончив с исследованием дома, Кэтрин возвратилась на кухню и села завтракать. Повернувшись лицом к окну, она рассматривала хозяйственные постройки, которые прошлой ночью были скрыты за пеленой метели. Большая, старинная конюшня, к которой примыкал загон, где находилось три лошади. За конюшней виднелось длинное и низкое строение — наверное, дом для рабочих... В тот момент, когда она подносила к губам стакан апельсинового сока, у нее за спиной зазвонил телефон.

Кэтрин поспешно обернулась и машинально подняла трубку.

— Дом Уайтфитера.

Ответом было молчание, а затем короткие гудки. Не надо было отвечать! — запоздало сообразила она, холодея от ужаса. Зачем, ну зачем она это сделала? События последних месяцев должны были приучить ее к осторожности. Стоило ей на минуту расслабиться и потерять бдительность, как она тут же допустила роковую ошибку!

— Проклятье! — произнесла она вслух, закрывая глаза и прислоняясь к стойке, на которой стоял телефон. — Какая же я дура!

Впрочем, теперь уже поздно: если это были они, то теперь им известно, где она находится. Кэтрин вновь подошла к окну, испытывая паническое желание немедленно бежать отсюда куда глаза глядят. И лишь постепенно, наблюдая за одиноким дубом, который был полностью засыпан снегом и походил на огромный сугроб с торчащими из него ветками, она начала успокаиваться. Из дома открывался вид на много миль вокруг, так что подобраться к нему незамеченным было невозможно. И лишь с запада обзор закрывали хозяйственные постройки.

Кэтрин испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, ей не хотелось покидать это казавшееся безопасным убежище и отправляться в рискованное путешествие. Но, с другой стороны, каждый день отсрочки приближал дату родов. Насколько лучше ее малышу будет родиться в солнечной Калифорнии, а не среди бесконечных сугробов Оклахомы!

Посмотрев на небо, на котором не было ни единой тучки, Кэтрин вернулась к стойке с телефоном и сняла трубку. Набрав номер аэропорта, она спросила о рейсах на Сан-Франциско и хотела забронировать одно место, но получила вежливый отказ. Стоило ей положить трубку, как снаружи послышался шум мотора. С бешено колотящимся сердцем Кэтрин метнулась к окну — и вздохнула с облегчением. Это был Колин в своей широкополой шляпе. Подкатив на тракторе к заднему крыльцу, он выпрыгнул из кабины и заговорил с собаками.

Готовясь к встрече с ним, Кэтрин вдруг подумала о том, насколько же непривлекательно она выглядит — беременная, с мокрыми волосами, в этой мешковатой одежде...

Когда Колин открыл дверь, собаки проскользнули в дом вслед за ним.

— Кэтрин! — нетерпеливо позвал он и через мгновение заметил ее, застывшую посреди комнаты. От первого же взгляда у него бешено забилось сердце. Каскад сверкающих рыжих волос, тонкие брови, густые ресницы, румяные щеки, изумительная кожа лица, без малейших следов вчерашней нелепой косметики, — да она была просто прекрасна! А какой стройной она станет, когда родит, как изумительно будет выглядеть обнаженной...

— Доброе утро, — приветливо улыбаясь, поздоровалась Кэтрин.

— Доброе, — чуть смущенно буркнул он, отводя глаза.

Метнув шляпу прямо на крючок, он принялся стягивать куртку. Вбежавшие вместе с ним собаки уже ластились у ног Кэтрин.

Раздевшись, Колин направился к ней, но по мере его приближения она начала бледнеть и пятиться назад.

— Что с вами? — озадаченно спросил он, остановившись и хмуря брови. — Я вас чем-то напугал?

Она нервно затеребила ворот свитера и заметно порозовела.

— Нет, просто вы возникли так внезапно и посмотрели на меня так странно... Извините, я растерялась.

— Черт возьми, ну сколько же можно повторить, что я не нарушаю своих обещаний! — в сердцах заявил он. — Пока вы в моем доме, вам ничто не угрожает... ни изнутри, ни снаружи.

В благодарность за это заявление он получил чудесную улыбку, мгновенно согревшую его сердце.

— Мой взгляд показался вам странным лишь потому, что я был озадачен, — заявил Колин, медленно подходя к ней.

— Чем? — удивилась она, и он едва сдержал улыбку.

— Вашим естественным видом.

— Ах да, я не стала закалывать волосы, — спохватилась Кэтрин, поднимая длинные пряди.

— И не надо закалывать, — охрипшим голосом попросил он, останавливая ее руку. — Я просто потрясен — какая же вы очаровательная женщина.

— Не может быть, — пробормотала она, краснея. — Какое очарование на девятом месяце беременности, да еще у такой рослой дылды, как я? Вы надо мной просто смеетесь, Колин.

Вместо ответа он прижал к щеке прядь ее волос, чтобы ощутить их прохладную шелковистость. Черт, ну до чего же ему хотелось прижать к себе и поцеловать обладательницу этих чудных волос!

— Вы прекрасны даже беременная, — после небольшой паузы заявил он, — а что касается роста, то вы ведь не выше меня.

Она внимательно посмотрела на него, словно сомневалась, можно ли ее находить привлекательной. Затем, спохватившись, что слишком откровенно его изучает, Кэтрин порывисто отвернулась.

— Спасибо. Мне так давно не делали комплиментов.

Стиснув зубы от страстного желания развернуть ее к себе и впиться поцелуем в эти пухлые губы, он сунул руки в карманы и, поворачиваясь, случайно наступил на хвост Бастеру. Собака взвизгнула и подпрыгнула, Колин выругался и, наклонившись, погладил ее.

— Извини, приятель, я тебя не заметил.

Бастер немедленно завилял хвостом, а Колин отправился на кухню промочить горло.

— Я звонила в аэропорт, но мне не удалось забронировать место, — заговорила Кэтрин. — И теперь я не знаю, смогу ли сегодня выбраться отсюда.

— Я начал чистить дорогу на ранчо и связался по рации с дорожным патрулем. Дорогу на Тулсу еще не расчистили, но до завтра это должны сделать. Так что я смогу отвезти вас. Купите билет прямо в аэропорту.

Она молча кивнула.

— А вы не боитесь родить в самолете?

— Нет, — улыбаясь, заявила она. — Это же будет не завтра!

— Да, я знаю, вы рассчитываете, что это произойдет через шесть дней, — сухо заметил он. — Остается лишь надеяться, что ваш ребенок согласен с этим графиком.

— Я тоже на это надеюсь.

Посмотрев в окно, Колин отметил, что ранее безоблачное небо уже затянули серые тучи.

— Колин, — нерешительно позвала Кэтрин, и он порывисто оглянулся на нее. Судя по тону, в ней что-то изменилось. Как же ему нравится, когда она называет его по имени! И как быстро эта женщина вошла в его жизнь! А ведь все началось с того, что он распахнул перед ней дверцу своего пикапа, хотя его никто об этом не просил... — Я завтракала, и тут зазвонил телефон...

— И вы подняли трубку? — спросил он, мгновенно вспомнив о ее преследователях. Если эти ребята будут настолько глупы, что попробуют добраться до них по занесенной снегом дороге, то получат от него хорошую взбучку. Интересно, знают ли они о том, что Кэтрин остановилась в доме бывшего полицейского?

— Извините, я сделала это не подумав, совершенно машинально.

— Что сделано, то сделано, и теперь уж ничего не изменишь.

— Но там никто не ответил. Только молчание, а затем щелчок и гудки.

— Не стоит обольщаться — девяносто девять шансов из ста, что это были они. Давайте исходить из факта, что теперь им известно, где вы находитесь. Однако вам все равно нечего беспокоиться, предоставьте это дело мне. Сегодня я уже вооружил своих рабочих, так что теперь у меня под началом маленькая армия. Кроме того, стоит только позвонить — и сюда примчится наряд полиции.

— Но я не хочу ничего рассказывать вашему шерифу!

— Вам и не придется этого делать. Если я обращусь к нему за помощью, то отнюдь не обязан объяснять, почему какие-то люди пытаются проникнуть в мой дом.

— Но если сюда приедет полиция, мне придется назвать свое имя.

— Ну и что? Мне же оно ни о чем не сказало. Но даже если шерифу что-то известно, вы заявите, что вас тайно разыскивает бывший муж. — Он поставил стакан с соком на стол. — Пойду чистить дорогу дальше.