— Тогда смотрите, — согласился он, придвинувшись к ней почти вплотную. В его глазах полыхал огонь.

Будь осторожней с этой женщиной! — тщетно внушал себе Колин, не в силах совладать с учащенным сердцебиением. Взяв Кэтрин за подбородок, он пристально посмотрел ей в глаза. Судя по тонкой жилке, судорожно пульсировавшей на виске, она волновалась не меньше его.

— Колин, я никогда не смогу быть счастливой. Я...

— Тсс! — прошептал он. — Ты изумительная женщина, созданная исключительно для счастья.

Волнение, страх и нежность захлестнули все ее существо. И это было так неожиданно, странно и возбуждающе, что у нее перехватило дыхание. Он наклонился к ее губам, и длинные пряди черных волос коснулись ее лица.

Кэтрин вдруг осознала новое чувство, поразившее ее до глубины души. Ведь она сама хочет, чтобы он ее поцеловал! Да-да, ее тянет к этому странному незнакомцу, ее удивляет и одновременно радует это ощущение. Как умело и деликатно он сумел пробудить в ней нормальную, здоровую женщину, способную дарить и получать наслаждение. А она-то искренне верила в то, что уже навеки лишилась этой чудесной способности!

Лицо Колина было уже так близко, что превратилось в расплывчатое пятно. Она ощущала его горячее дыхание на своих губах. Прикосновение мужских губ поначалу было столь легким и ласкающим, что напомнило морской бриз. Сотрясаемая глухими и частыми ударами сердца, Кэтрин покорно прикрыла глаза.

А он вновь слегка коснулся губами ее губ, делая это медленно, чтобы разжечь в ней желание. Сильные руки обхватили ее за талию, но стоило ей задрожать, как его объятие тут же ослабло. Это успокоило Кэтрин, и она вновь отдалась своим чувствам, тем более что в этот момент его губы снова скользнули по ее губам.

И она запылала, полностью забыв о недавних страхах! В его сильных объятиях было так тепло и уютно! Его руки говорили, что она в безопасности, губы — что она желанна. Ее грудь высоко вздымалась. И тут вдруг она почувствовала, что он слегка отстранился.

Удивленная, Кэтрин открыла глаза и обнаружила, что Колин внимательно и страстно изучает выражение ее лица. От этого взгляда в глубине души зашевелился затаенный страх, но, прежде чем она успела что-то сказать или сделать, Колин уже выпустил ее из объятий и повернулся лицом к камину.

Ее страх моментально исчез, зато осталось возбуждение. Ей страстно хотелось продолжения этой любовной игры, и при этом она не уставала удивляться своим желаниям. Она не только жаждала его поцелуев, но и наслаждалась ими!

— Никогда не думала, что смогу ощутить подобное, — честно призналась она. — Вы пробудили во мне нечто такое, что я сама считала уже давно потерянным.

Он потянулся, оторвал взгляд от огня и оглянулся на нее.

— Я не сделал ничего особенного. Просто вы уже давно были готовы к этому.

— Нет-нет, это было совсем неожиданно! — горячо возразила она. — Вы необыкновенный человек, Колин.

— Спасибо, — небрежно поблагодарил он и вдруг подмигнул. — Все-таки интересно, кто у вас родится — мальчик или девочка? Когда я снова буду проезжать или по той улице, где вы впервые сели в мой пикап, или мимо того гаража, где мы вместе прятались, то обязательно вспомню о вас. Если вы почувствуете в этот момент странное покалывание, знайте: это я о вас думаю!

— Я рада, что вы уволились из полиции, — неожиданно заявила Кэтрин. — Теперь на вас больше не будут покушаться. Кстати, а раньше вы в кого-нибудь стреляли у себя на ранчо?

— Нет.

Внезапно она порывисто и глубоко вздохнула, издав невнятный звук, а зрачки ее глаз широко расширились.

— Что случилось? — встревожился Колин.

— Ничего.

Она покачала головой, но при этом выглядела такой озабоченной, что он не спускал с нее глаз. Более того, поймав ее взгляд, устремленный куда-то поверх его головы, он даже обернулся, словно ожидая увидеть в дверях Слоуна Манчестера с револьвером в руках. Однако в комнате, кроме них, никого не было, и он вновь перевел взгляд на Кэтрин. Теперь она строго и как-то отчужденно смотрела в огонь. Колин предположил, что ее мучают какие-то воспоминания, которыми она не хочет с ним делиться. Возможно, она просто подумала о завтрашнем дне.

— Вы полетите прямым рейсом?

— Нет, через Финикс. Где-то в семь вечера я должна быть в Сан-Франциско. Оттуда я позвоню подруге.

— А почему вы не хотите позвонить ей прямо сейчас?

— Я немного подожду и сделаю... — она резко осеклась, закрыла глаза и впилась зубами в нижнюю губу, издав при этом непроизвольный вздох. Когда она вновь открыла глаза, Колин увидел, что в них застыло то же выражение, что было минуту назад.

— Кэтрин! Что с вами творится?

Бледнея, она продолжала яростно кусать губы.

— У вас начались схватки? — догадался Колин.

— Вряд ли, — отвечала она, отворачиваясь к окну. — Просто обычная боль.

— О Боже!

За окном продолжала бушевать метель, и Колин прекрасно понимал, что в такую погоду они не смогут добраться до больницы.

— Со мной все в порядке, — с трудом произнесла Кэтрин, но тут же вновь скривилась от боли. — Ох!

Она часто и тяжело задышала, глаза помутнели, и в них появился какой-то животный ужас.

— Это только боль, ничего больше... Мне надо в Калифорнию, я не могу рожать прямо здесь. Мы не сможем попасть в больницу... — Она машинально поглаживала свой живот, словно пытаясь утихомирить болезненные толчки. — Возможно, это ложные схватки, — жалобно добавила она, уже едва сознавая, что говорит.

Новые порывы ветра сотрясли дом, словно напоминая о том, что они оказались пленниками бушевавшей снаружи метели.

— Ой, больно! — простонала Кэтрин.

— Скажите мне, как только начнутся новые схватки, — потребовал он, взглянув на часы. — Неподалеку есть хороший врач. Он приезжал ко мне, когда я упал с лошади, он лечил моих людей. Правда, он ортопед, зато сможет порекомендовать акушерку. Я сейчас ему позвоню...

— Ах, — снова застонала она. — Я хочу подняться.

Колин вскочил на ноги и поднял ее с кресла. Она так сильно вцепилась пальцами в его руку, что он вздрогнул и запаниковал. Дороги превратились в сплошной лед, так что все пути в город отрезаны. Что же теперь делать? Он снова посмотрел на часы.

— Послушайте, Кэтрин, между двумя схватками не прошло и двух минут. Если так будет продолжаться и дальше, это означает, что ваш ребенок настойчиво просится выйти наружу.

Она глубоко вздохнула и затаила дыхание. Наверное, предположил Колин, боль отступила.

— Вы говорили, что уже принимали роды прежде.

— Да, но сразу после этого явился фельдшер, и мы вместе отвезли женщину в больницу. Это было несколько лет назад, да и вообще, я же не доктор! — испуганно добавил он, лихорадочно перебирая в уме все возможные варианты.

— Ничего, вы вспомните прежние навыки. Можно я пойду в спальню?

В этот момент ей показалось, что Колин вот- вот упадет в обморок. Он закатил глаза, и ей пришлось потрогать его за плечо, чтобы привести в себя.

Почувствовав ее прикосновение, Колин взял себя в руки. Она верит в него и нуждается в его помощи. Да, он не врач, но уже дважды успешно принимал роды. Сначала ему пришла в голову мысль позвать на помощь кого-то из рабочих, но он почти сразу же отверг эту идею. Ни у кого из них нет подобного опыта, так что это бесполезно.

— Пойдемте, — предложил он, обнимая ее за талию.

Они прошли в спальню, Колин отвернул стеганое одеяло и постелил свежую простыню. Она робко смотрела на него — он был такой мужественный, сексуальный, привлекательный. И этот человек, которого она едва знала, готовился принять роды! От этой мысли она покраснела и перевела взгляд на окно.

— Мы не сможем выбраться отсюда?

— Я позвоню в «Скорую помощь» и попытаюсь узнать, не смогут ли они прислать за вами вертолет, чтобы переправить в Тулсу.