Джина вошла в ресторан и с облегчением вздохнула. У нее в запасе было несколько минут. Это очень важная встреча. Нужно еще раз пробежать глазами свои деловые записи. “Я должна убедить ее, — повторяла про себя Джина. — Иначе мой план рухнет”.

  В холле ресторана ее встретил метрдотель.

  — Вы подождете в баре, мисс Хаскел, или сядете за свой столик? — спросил он, внимательно посмотрев на Джину.

  — Пожалуй, сяду за столик. Моя гостья появится с минуты на минуту. Вы, конечно, знаете миссис Гарретт? Энни Гарретт?

  — Разумеется, знаю, мисс Хаскел, — невозмутимым тоном ответил метрдотель. — Кто же не знает издателя местной газеты?

  Метрдотель не стал сам провожать Джину к столику. Вместо этого он щелкнул пальцами, и рядом с ним тут же появился официант.

  Вопрос действительно был бестактным, подумала про себя Джина. С таким же успехом она могла поинтересоваться, свежие ли продукты завезли в ресторан сегодня утром.

  В Лейкмонте Джина прожила всю свою жизнь, но в “Кленовом листе” не была ни разу. Как только официант усадил Джину за столик, она быстро и, как ей самой казалось, незаметно огляделась. Зал ресторана был просторным, но столики стояли на большом расстоянии друг от друга, поэтому их было совсем немного.

  За ближайшим к ней столиком сидели люди. Они о чем-то разговаривали, но Джина слышала только обрывки их разговора. При всем желании она не смогла бы разобрать ни слова.

  Интерьер ресторана соответствовал его названию. На одной из стен висели фотографии с изображением кленовых листьев. Стены и ковер были выдержаны в нежно-зеленых, как молодая листва, тонах. Скатерти напоминали осенние листья. На бледно-золотистом льняном полотне эффектно выделялись красные салфетки.

  В дальнем углу зала стоял большой рояль. Перед ним была танцевальная площадка. Стойка бара растянулась во всю стену. Деревянная поверхность стойки была отполирована до блеска как и медные элементы ее отделки.

  Для ресторана такого высокого класса здесь слишком мало посетителей, подумала Джина, ведь сейчас время ланча. На высоком табурете возле стойки бара в одиночестве сидел мужчина. Он выразительно щелкнул по своему опустевшему стакану указательным пальцем, и бармен немедленно подошел и забрал у него стакан. Мужчина повернулся и посмотрел Джине прямо в глаза.

  Джина почувствовала, как к щекам приливает кровь. Странно, что ее заставило так разволноваться? У нее для этого не было ни малейшего повода. Она не следила за ним, просто случайно посмотрела в его сторону, когда он повернулся.

  Пусть думает, что хочет. Она не сделала ничего неприличного. Мужчина посмотрел ей в глаза и тут же отвел взгляд.

  Через несколько минут Джина снова подняла глаза на незнакомца.

  Мужчина рассматривал ее. Облокотившись на стойку, он откинул голову назад и прищурился.

  Джина раскрыла оставленное официантом меню, но буквы в нем почему-то расплывались. Она развернула салфетку и быстрым движением разложила ее на коленях. Молодая женщина напомнила себе, что в оставшиеся несколько минут перед встречей с Энни должна еще раз прокрутить в голове план действий.

  Но не тут-то было. У Джины, кажется, сдали нервы, и она никак не могла успокоиться. Он продолжает наблюдать за ней, Джина чувствовала это своей кожей.

  Прекрасно, игра для двоих. Джина отодвинула меню в сторону. На этот раз она не будет делать вид, что рассматривает зал. Пусть он не думает, что она застенчивая. Опершись локтями о край стола, Джина положила подбородок на скрещенные руки и в упор посмотрела на наглеца.

  Справедливости ради нужно было признать: в стильном интерьере “Кленового листа” он выглядел великолепно. Большой рост позволял ему принять эффектную позу на высоком барном табурете. Одной ногой он упирался в перекладину, вторая тонула в пушистом ковре. У него были иссиня-черные волосы и строгие черты лица. Темный костюм очень ему шел. Впрочем, Джину никогда не интересовали мужчины этого типа — зловещие и хищные.

  Интересно, что его так привлекло в ней? Она всего лишь взглянула на него ненароком.

  Не отрывая глаз от Джины, мужчина поднял свой вновь наполненный бокал и поприветствовал ее.

  Да, Хаскел, подумала она, дело принимает неожиданный оборот. Как будешь действовать?

  Мужчина поменял позу. Джине вдруг показалось, что он встает. Боже мой, неужели он идет сюда! — пронеслось в голове.

  В следующую секунду у самого ее уха раздался какой-то странный крякающий звук. Джина не сразу сообразила, что это метрдотель, стоя совсем рядом, громко прочистил горло.

  Она вздрогнула. Стул покачнулся и чуть было не опрокинулся. Салфетка упала с колен. Край жакета зацепил лежавшее на столе меню и смахнул его на пол.

  Метрдотель махнул рукой официанту, чтобы тот поменял меню и принес новую салфетку. Тем временем сам он выдвинул стул и предложил его подошедшей к столику даме.

  — Здравствуй, Джина. — Энни Гарретт через стол протянула Джине руку. — Рада снова встретиться с тобой. — Энни взглянула на метрдотеля и сухо добавила: — Спасибо, Брюс, теперь я сама справлюсь.

  Метрдотель скорчил кислую мину, но тем не менее удалился.

  — Прошу меня извинить, — задыхаясь от стыда, пролепетала Джина, — ты же знаешь, я не всегда такая неуклюжая.

  Больше я ни разу не взгляну на него, молча пообещала она себе. Он, наверное, здорово повеселился. Сейчас Джине не хотелось встречаться со взглядом его глубоко посаженных глаз.

  Впрочем, интересно, какого они у него цвета? — уже в следующую секунду подумала она.

  — У Брюса зловещий взгляд. Под таким взглядом сам Святой Петр может почувствовать себя виноватым, — буркнула Энни себе под нос и открыла меню. — Мне очень жаль, но у меня в распоряжении всего час, потом я снова должна вернуться в редакцию.

  У Джины перехватило дыхание. Время, казалось, сжалось вокруг нее. Часа ей не хватит. Но если сейчас она не сможет убедить Энни Гарретт в перспективности своей затеи, она не сможет сделать этого уже никогда.

  Боже, что за мысли приходят ей в голову.

  Заказав салат, название которого первым попалось ей на глаза, она отхлебнула чаю со льдом и начала:

  — Во-первых, позволь поблагодарить тебя за то, что согласилась встретиться со мной. Я всегда высоко ценила твои советы. Во всем, что касается Лейкмонта, ты самый осведомленный человек.

  — Не стоит преувеличивать. Я всего лишь живу в этом квартале с самого рождения, впрочем, как и ты. — Наливая себе в чашку сливки, заметила Энни.

  — Не совсем так, — парировала Джина. — К тому же у меня нет связей, которые есть у тебя.

  Поставив на место кувшинчик со сливками, Энни взяла в руки ложку.

  — Итак, зачем же тебе понадобились мои связи?

  Джина была готова провалиться сквозь землю. Ей следовало тщательнее подбирать слова.

  — Речь идет о музее, — после короткой паузы произнесла она и вздохнула. — О, должно быть, это звучит глупо. Ну, конечно же, речь пойдет о музее. Две недели назад, после того как ты посетила его, ты была так любезна, не скупилась на похвалы...

  — Да, мне понравилось. Было очень интересно. Прелестный маленький музей. В нем все пропитано духом истории.

  — В этом-то и дело. — Джина потерла затылок. Она чувствовала какое-то беспокойство. Видимо, хищник у барной стойки все еще наблюдал за ней. — Лейкмонт и округ Керриган достойны большего, чем этот крошечный музей, — продолжала она. — У нас очень мало места. Посетителям негде повернуться, вечная давка, толкотня. Нам негде продемонстрировать все, что мы можем. Да что там говорить! Вот на прошлой неделе нам предложили мозаику из церкви Святого Франциска. Сама понимаешь, надо было бы с руками отрывать, но у нас нет помещения даже для того, чтобы хранить ее, а уж тем более выставлять.

  Официант принес салаты. Когда он поставил их на стол, Энни сбрызнула лимонным соком крабовое мясо на своем салате и чопорно произнесла: