— Ты права, тем более что я и не думал предлагать тебе такую форму одежды.

  — Значит, ты хочешь предложить мне что-то похуже. Мне совершенно не интересно, что ты думаешь.

  — Я думаю, — без промедления продолжил Дез, — что все это будет намного интереснее без купальных костюмов.

  — Можешь думать об этом сколько угодно, Керриган.

  — Не суетись, Джина. Просто ты залезешь в ванну, снимешь там купальник и передашь его мне. И с этого момента я начну платить тебе по двести долларов за каждую проведенную в воде минуту.

  — Об этом даже речи быть не может!

  — Поживем — увидим. — Дез произнес эту фразу так, будто его это совершенно не волновало. — Оставь коробку в машине. Я завезу ее в музей завтра утром.

  — Не стоит беспокоиться, Дез. Не провожай меня до двери.

  — Никогда не прощу себе, если не сделаю этого.

  Дез подрулил к тротуару у самых дверей дома, в котором жила Джина, и вылез из машины.

  Они вместе подошли к подъезду.

  — Ты готова ко второму уроку? — спросил Дез. “Нет. Я собираюсь прекратить наши занятия”, — пронеслось в голове у его спутницы.

  Дез вдруг подумал, что Джина испугалась целоваться на ночь. Это только разгорячило его.

  Но Джина не стала озвучивать свои мысли, а вместо этого только спросила:

  — Зачем? У тебя проблемы с партнершами? Не с кем попрактиковаться?

  Дез улыбнулся и обнял Джину за плечи, затем прислонился спиной к колонне парадного крыльца.

  Она почувствовала, как в животе у нее что-то затрепетало. Отступать было поздно. Дез медленно притянул ее к себе. В вечерней прохладе тепло его тела притягивало ее, как магнит.

  Его губы нежно коснулись ее щеки, потом мочки уха. Ресницы Джины затрепетали, веки опустились. Она сказала себе, что не станет отвечать на его ласки, но ее губы сами потянулись навстречу поцелую.

  Джина почувствовала, как Дез улыбнулся. Раздосадованная тем, что дала чувствам вырваться наружу, она попыталась освободиться от его рук. Но нежное прикосновение Деза лишило ее последних сил, и она растаяла в его объятиях.

  Он целовал ее долго и нежно, и когда кончик его языка начал ласкать ей губы, Джина приоткрыла их и позволила ему продолжать.

  Они целовались уже целую вечность, но им все было мало.

  Нежно проведя кончиком пальца по лицу Джины, Дез прошептал:

  — Ты выполнила свое домашнее задание. — Его голос заметно дрожал.

  Дверь подъезда внезапно открылась. Джина прищурилась, пытаясь получше разглядеть появившуюся на пороге фигуру. Это была ее соседка снизу. Но что миссис Мэйсон здесь делает?

  Пожилая дама была одета в длинный халат из шерстяной шотландки. В волосах у нее были бигуди. В руках она держала корзинку с четырьмя молочными бутылками редкой формы. Они были ниже и шире обычных.

  — Я прошу прощения, — сказала миссис Мэйсон. — Но вы занимайте как раз то место, где ставят бутылки.

  Миссис Мэйсон поставила бутылки рядом с колонной, осмотрела Джину и Деза с ног до головы и, шмыгнув носом, вошла обратно в подъезд. Дверь за ней с шумом захлопнулась.

  Джина нахмурилась.

  — Эта старуха совсем с ума сошла. Ты, случайно, не знаешь, давно в этом районе начали доставлять молоко на дом?

  Дез засмеялся.

  — Не знаю, но готов поспорить, что миссис Мэйсон сможет ответить тебе на этот вопрос с точностью до минуты. У тебя что, появились какие-то идеи по поводу молочных бутылок?

  Джина нагнулась к корзинке.

  — Мне придется попросить ее подарить их музею. У нас нет бутылок с этой молочной фермы.

  Дез вздохнул.

  — Ты сразила меня наповал. За секунду переключиться с поцелуя на четыре молочные бутылки. Увидимся завтра.

  Тихо насвистывая, Дез пошел вниз по улице.

  Спасибо, миссис Мэйсон, подумала Джина. Этот урок был настолько эффективным, что она чуть было не пригласила Деза наверх для проведения выпускного экзамена.

  Во вторник в полдень Энни Гарретт остановилась возле музея. Джина встретила подругу в вестибюле возле главного входа.

  — Ничего удивительного, что ты не захотела встретиться со мной за ланчем, чтобы обсудить план кампании по сбору средств. По сравнению с вашей идеей все, что я предлагала, выглядит ужасно скучно, — восхищенно глядя на Джину, сказала Энни.

  — Мне очень жаль, что мы не смогли встретиться, — поспешила ответить Джина. — Ты сама прекрасно понимаешь, что я не продержусь в этой ванне достаточно долго.

  — Это почему? — удивленно спросила Энни. — По-моему, ты дождаться не можешь, когда окажешься в горячей ванне вместе с Дезом Керриганом. У меня перед глазами уже стоит эта картина. Ну, ладно, ладно, я придумаю еще что-нибудь. Но это будет не просто.

  — Прежде чем ты начнешь думать... Видишь ли, Энни, я не знаю, сколько пены я должна налить в ванну. Мне нужно, чтобы пена закрывала всю поверхность воды, и в то же время я не хочу, чтобы мыльные пузыри поднялись до самого купола и задушили меня.

  — В джакузи нельзя наливать пену. Чем тебя не устраивает чистая теплая вода?

  — Она прозрачная.

  — Ну и что! Пусть посетителей универмага хватит коллективный удар. Но есть еще кое-что, с чем можно поиграть. Одна хитрость.

  Джина услышала, как скрипнула входная дверь. Краем глаза она увидела иссиня-черные волосы и жестом показала Энни, чтобы та замолчала.

  В вестибюль вошел Дез. В руках у него была коробка с музейными экспонатами.

  — Странно, странно. Вы вместе. Стоите совсем рядом и молчите. Это подозрительно. Извини, Джина, что я не смог привезти экспонаты утром. Меня отвлекли непредвиденные обстоятельства.

  — О, мне пора бежать, — весело прощебетала Энни. — Я заскочила на минутку, просто чтобы купить билеты на благотворительную ярмарку.

  — Одну пачку?

  — Стоило беспокоиться из-за одной. Дай мне, по крайней мере, десять. Где расписаться? — Энни потянулась за ручкой Джины. — Дай мне эту чековую книжку. — Она манерно расписалась, громко захлопнула книжку и передала ее Джине. — Можешь продолжать в том же духе. — Энни ослепила Деза лучезарной улыбкой и вышла из музея.

  “Что же мне придумать вместо пены?” Эта мысль не давала Джине покоя.

  — Ты купила себе новый купальник?

  — Да как ты... — Джина осеклась.

  Дез обнажил зубы в широкой улыбке.

  — Я только хотел сказать, что ни одна женщина не полезет в такую роскошную ванну в старом купальнике. Вот и все. Милая, тебе стоит подумать об этом.

  Дез поставил коробку с музейными экспонатами на карниз, соединявший колонны между вестибюлем и огромной гостиной. Затем он указательным пальцем дотронулся до подбородка Джины, приподнял ее лицо и поцеловал.

  — Это урок номер три? — спокойно спросила Джина.

  — Нет, дорогая. У нас нет времени на урок номер три. Это было закрепление пройденного материала.

  Дез ушел. Джина пришла в себя только через несколько минут. Она отложила коробку с билетами и вспомнила о чеках, которые подписала Энни.

  Развернув их, Джина остолбенела, когда увидела, что на чеке Энни оставила не свою подпись. Она написала там всего два слова.

  — Элеонор! — позвала Джина. На верхней площадки лестницы появилась фигура женщины. — Не могли бы вы на время меня подменить! Мне необходимо сходить в магазин.

  Таксист с любопытством смотрел на три огромных пластиковых мешка, которые Джина с трудом запихнула на заднее сиденье машины.

  Джина выгрузила мешки из такси, заплатила таксисту и сказала:

  — Если вы непременно хотите знать, что находится в этих мешках, посмотрите последние новости на пятом канале.

  Лицо таксиста озарила догадка.

  — Ах, так вы принимаете в этом участие, — сказал он. — Я попросил жену записать эту передачу, чтобы я смог посмотреть после работы.

  — Надеюсь, вы не будете разочарованы, — бросила напоследок Джина.