Один из великих потопов греки связывали с именем легендарного Огига. В некоторых источниках он фигурирует как царь титанов и даже богов. Этим его можно в какой-то мере уподобить Тетраху — царю морских великанов фоморов. Эллинский писатель II века Лукиан именует Огига первым царем Фив и родоначальником беотийцев, игнорируя при этом легенду о финикийце Кадме, который принес в Грецию письменность и основал фиванский акрополь Кадмею, называвшийся так на протяжении всей известной нам истории. Миф об Огиге, вероятно, один из самых древних. По Гомеру, остров, где жила дочь Огига — нимфа Огигия, был расположен в центре моря. Если вспомнить, что во времена Гомера (или Одиссея?) греки вряд ли заплывали дальше Сицилии, то таким центром можно считать, например, Крит. Античный историк Аттики Филохор и его позднейший коллега Эвсебий Кесарийский сообщают, что после Оги —  гова потопа Аттика, расположенная в непосредственной близости от Крита, была необитаема то ли 190, то ли 270 лет. Цифра, очень близкая к одной из ирландских…

Другой потоп тоже связан с деятельностью титанов: после него уцелели только царь Фтии Фессалийской, сын Прометея и Климены, отец Эллина Девкалион и жена его Пирра — дочь Эпиметея и племянница Прометея. Здесь можно проследить интересную мифологическую ассоциативную цепочку. Оказывается, греки знали еще одного Девкалиона — сына Миноса и Пасифаи, отца Идоменея, критянина. Иногда этих двух Девкалионов отождествляют, и отсюда можно сделать далеко идущие выводы. Мать Девкалиона Пасифая была дочерью Гелиоса, а следовательно, сестрой Фаэтона, который, выпросив у отца солнечную колесницу для прогулки по небу, не совладал с управлением конями и сжег «посредством небесного огня» многие районы Земли. При полете Фаэтона, говорится в мифе, горели горы и испарялись реки Аттики, Беотии, Малой Азии, Сирии, Крита, Пелопоннеса. Как видим, путь Фаэтона пролегал над районами, сейсмически активными и в наше время. Здесь же локализуются и легенды о потопах.

Третий потоп связан с именем внука Атласа, сына Зевса и Электры — Дардана, предводителя племени тёвкров, переселившихся с Крита в Малую Азию и основавших Илион вблизи горы Иды (гора с таким названием есть и на Крите). Любопытная деталь: Дардан переправился в Малую Азию на надутом кожаном мешке, как это делали фир-болг (и, заметим в скобках, ассирийцы), а местом его отправления, по одной из версий, был остров Самофракия — один из самых северных в Эгейском море. Не эти ли «северные острова» дали приют Иарбонелу и не отсюда ли ринулись в Ирландию туата де дананн? Раскопки в турецком городе Чатал—Гуюке подтверждают устойчивые критоанатолийские связи, раскопки же на Крите свидетельствуют об их однонаправленности. Все бегут с Крита, никто не бежит на Крит. Случайность? Но вот свидетельства античных авторов — Геродот «приводит» в Анатолию ликийцев с Крита; Тацит считает солимов — малоазийский народ — основателями Иеросолимы, пришедшими с Крита и назвавшимися именем горы Иды — идеи (позднее, говорит Тацит, этот этноним «в устах варваров» превратился в иудеи, а Иеросолима — в Иерусалим).

Все эти греческие мифы так или иначе имеют отношение к «пупу моря» — Криту. Попытку привязать мифы к истории предпринял Геродот: «Через три поколения (по Геродоту — сто лет. — А. С.) после смерти Миноса разразилась Троянская война… А после возвращения из—под Трои на острове начались голод и мор людей и скота, пока Крит вторично не опустел; теперь же на острове живет уже третье критское население вместе с остатками прежних жителей». О «третьем роде воинов в Ирландии» упоминают и сказания бардов…

У критян тоже существуют три легенды о катастрофах, причем две из них связаны с богом морей Посейдоном. Был в стаде Миноса необыкновенный бык, и однажды царь неосмотрительно посулил его в жертву Посейдону. Когда подошло время жертвы, Минос пожалел о данном обещании и задумал обмануть бога, подсунув ему другого быка. Разгневанный Посейдон вселил в быка безумие, и животное, изрыгая пламя, носилось по Криту до тех пор, пока не опустошило его. Затем по повелению богов этого быка поймал Геракл и привел к царю Эврисфею. Однако Эврисфей отпустил животное на волю, и участь Крита постигла чуть ли не всю Аттику…

Подтверждать мифы мифами не принято, но нельзя не поразиться параллели между этим мифом и легендой об Огиговом потопе. В обоих случаях виновник катастрофы —  Посейдон, в обоих говорится о гибели Крита (в легенде об Огиге это подразумевается) и страшном бедствии в Аттике. Если продолжить мифологические параллели, можно вспомнить и о том, что Посейдон считался также покровителем лошадей. А один из фоморских королей, Эохо, носил прозвище Эхкенд — Конская Голова. Правителя же ирландского островного потустороннего мира звали Риангабаир — Морская Лошадь. В архаической древности это был и эпитет Посейдона, а финикийцы, украшавшие форштевни своих судов вырезанными из дерева лошадиными головами, называли эти посудины «морскими конями»… Но легенде о бешеном быке можно найти, и историческое подтверждение. Примерно в 1700 году до н. э. вблизи Крита произошло сильное извержение вулкана Санторин (Тира). Археологи установили, что в это время на Крите были разрушены многие города (Като —  Закро, Фест и Маллия погибли полностью), уничтожен флот, сильно пострадал от пожара и землетрясения Кносский дворец. Другое свидетельство пришло из Египта, где в то время тоже было неспокойно. В «Речении Ипуера», жреца и мудреца, говорится: «Вся страна бедствует… Все залито кровью… Почва вращается подобно гончарному кругу… Кажется, что Земля хочет окончить свое существование в буре и пламени, чтобы прекратилось это бедствие». Страну потрясали восстания и бунты, уничтожались дворцы, гробницы и мумии. Около 1780 года до н. э. наступил конец XII династии и начался новый период в истории страны, который мы называем Вторым распадом Египта…

Еще один критский миф, имеющий прямые аналогии в эпосе многих народов мира, связан с отдаленным потомком Миноса — царем Катреем. Однажды Катрей получил оракул, что должен быть убит своим сыном Алтеменом. Алтемен, узнав об этом, удалился в добровольное изгнание на остров Родос. Но когда Катрей состарился, он тоже был вынужден отправиться на Родос, дабы призвать на царство своего единственного наследника. Увидев критский флот, родосцы приняли его за пиратскую эскадру, и в завязавшейся схватке Алтемен убил не узнанного им отца. Когда страшная истина открылась ему, он воззвал к небу с просьбой покарать его, и разверзшаяся по велению богов земля поглотила отцеубийцу. Основной стержень этой легенды совершенно ясен: вследствие какой-то катастрофы, вероятнее всего землетрясения, Крит лишился владыки. Если обра< титься к истории, то наиболее приемлемой датой такого события представляется 1470 год до н. э. К этому году археологи предположительно относят сильное извержение Санторина, вновь разрушившее на Крите города и дворцы, а во многих районах Средиземноморья заметно изменившее рельеф.

Третья легенда Крита продолжает предыдущую. После гибели Катрея и Алтемена царем Крита стал сын Девкалиона Идоменей. Это имя известно из поэм Гомера: Идоменей был участником Троянской войны. Когда после взятия Трои он возвращался домой, Посейдон наслал на его корабль жестокую бурю. Потеряв надежду на спасение, Идоменей поклялся принести в жертву Посейдону первое живое существо, встреченное им на берегу. Однако вместо пс^, на что рассчитывал царь, его встретил сын, родившийся и выросший за время его отсутствия. Верный слову, Идоменей принес ребенка в жертву. Но разгневанные боги устроили так, что критяне изгнали Идоменея вместе с семейством, а затем Крит и его жители были уничтожены за преступление своего царя. Сюжет этого мифа перешел почти в точности в библейскую книгу Судей, повествующую о полководце Иеффае, пообещавшем богу, что если тот поможет ему победить, он принесет ему в жертву первое, «что выйдет из ворот дома». Всевышний отнесся к просьбе чутко, и верному слову Иеффаю пришлось зарезать собственную дочь, вышедшую его встречать.