После ее ухода воцарилось молчание. Джереми понял, что все еще держит руку Иден, теплую и мягкую.

— Прости, — пробормотал он, отпуская ее.

— За то, что ты держал меня за руку?

— За то, что позволил Мириам оскорблять тебя.

— Я в полном порядке, — пожала она плечами.

— Ведь она всегда так поступала.

— В последний раз она смеялась над моими туфлями.

— И что ты ответила?

— Ничего. Я никогда не отвечаю. Просто ухожу.

Джереми безумно хотелось обнять ее, приласкать, утешить. Но она бы не обрадовалась этому.

— Сегодня ты не ушла. — (Иден снова засмеялась. Нежно. Очень нежно. Такой звук заставляет мужчину… желать женщину.) — Если честно, мне очень хотелось выгнать ее вон.

— А я бы с радостью стала свидетелем изгнания… Слава богу, я никогда не даю волю некоторым своим наклонностям, — заявила она.

Джереми вздернул брови. Иден покраснела. Они оба поняли, что подумали об одном и том же. О том старом поцелуе.

— Мириам ищет нового мужа, — переменил тему Джереми.

— И ты — потенциальный муж номер два?

— Номер три. Спасибо, сегодня ты выручила меня.

— Не за что, — откликнулась Иден. — Мириам не в курсе? Если она узнает…

— Тут же бросит меня и начнёт искать другого. Она не любит слабых.

— Не думаю, что бросит. И ты не слабак. Я видела, как ты поднимаешь штангу. И бегаешь. И плаваешь…

Вдруг в комнате стало очень жарко. Если бы на нем был галстук, он бы развязал его. Джереми понял, что Иден смущена своими собственными словами. Необходимо было разрядить обстановку. Он в долгу перед ней — ведь она спасла его репутацию.

— Поверь мне, Мириам не нужен мужчина, который так плохо видит, что не может сказать «твои глаза — два небесно-голубых озера», — начал Джереми. — Она не признает вещи с дефектом и лезет из кожи вон, чтобы возвыситься над людьми. Может быть, надо было признаться, что я слепну? — усмехнулся он. — Пожалуйста, окажи мне услугу и помоги спрятаться, когда она появится в следующий раз.

— Вероятно, в следующий раз она потребует кольцо и все твое состояние, — заметила Иден с улыбкой.

— Именно поэтому, — прошептал заговорщически Джереми, — я и надеюсь на твою помощь.

Наступило молчание. Она изучала его лицо. В комнате становилось все жарче.

— Конечно, — сдержанно произнесла Иден, — я буду помогать. Это моя работа. Я твоя служащая.

И с этими словами она вышла из комнаты.

Весь день Иден провела в библиотеке и не наблюдала за Джереми. Ему следовало бы быть довольным. Но он почему-то расстроился.

Джереми нервничал все чаще. Особенно после эпизода с Мириам. Он постоянно помнил о серьезных серых глазах Иден, которые устремлены на него. Этого не может выдержать ни один мужчина. У него внезапно появилось сильное желание уволить ее. А потом позвонить Эшли и сказать, что ничего не получилось.

Иден же полностью погрузилась в работу и каждый день предоставляла ему отчеты. Она явно расширяла свои познания, читая специальную литературу о его болезни, изучая специальные сайты Интернета. Однажды, когда Джереми был занят с партнером по бизнесу, она даже приняла звонок Барри, частного детектива. Теперь тот постоянно интересовался, когда можно поговорить с ней. Причем тон его свидетельствовал не столько о деловом интересе, сколько об интимных планах.

— Если это так, я должен остановить его, — пробормотал Джереми. И что он ему скажет? «Не разговаривайте с Иден»? Нет, лучше уж молчать. Пусть только Барри относится к Иден с уважением и держится от нее подальше.

Вопреки воле Джереми, что-то глубокое и темное наполняло его. Такое всегда происходило, если он совершал какое-нибудь безрассудство. Например, когда после очередного скандала с тетей стал донором в банке спермы. Тетушка презирала его. Джереми был очень похож на своего отца. А его отец напоминал ей о том, чего никто не хотел вспоминать…

И вот теперь Джереми снова предчувствовал неприятности.

— Хватит писать, — скомандовал он, обнаружив Иден у бортика бассейна.

Озадаченная женщина подняла голову. Она носит очки? Обычно нет. Но сейчас они висели на кончике носа.

— Почему?

Джереми колебался. Потом огорченно вздохнул:

— Хватит уже. Сколько можно наблюдать за человеком, который плавает? Что ты там пишешь? — спросил он, выбравшись из воды и потянувшись к листам бумаги.

Она теребила свою юбку. Это движение привлекло внимание Джереми к ее ногам. Он еле подавил стон.

— Хочешь, чтобы я прочитала тебе? — спросила Иден.

— Лучше просто расскажи. Не сомневаюсь, что услышу от тебя правду.

Ах, она вздернула подбородок. Он рассердил ее.

— Я не лгу, — объявила Иден. — Во всяком случае, в важных вопросах.

Он усмехнулся:

— О чем там идет речь?

— Я не хочу говорить тебе.

— Почему?

— На бумаге ничего нет. — Она отвела взгляд в сторону.

— Неужели?

— Я только наблюдала за тобой.

— Я же видел, как ты писала.

— Я притворялась.

— Зачем? — Слово выскочило моментально и прозвучала жестко.

— Так получилось… Мне было неловко смотреть на тебя. И я подумала, что тебе тоже, должно быть, неловко. Кстати, когда пишешь, отвлекаешься от наблюдения. Так можно пропустить что-то важное.

Иден явно испытывала неловкость. Джереми мог поклясться, что она покраснела.

— Так… И что же тебе удалось выяснить?

Иден набрала побольше воздуха и наклонила голову. Теперь она смотрела прямо ему в лицо.

— Джереми Фултон не позволяет себе хоть минуту посидеть без дела. И хотя зрение у него слабеет, он способен плыть быстрее, чем многие зрячие. Сегодня он даже нырнул с бортика… — Ее голос постепенно стихал.

— Да, дурацкий поступок, — заметил Джереми, словно продолжая фразу Иден.

— Но ты смог это сделать.

— Едва-едва.

— А вот этого я не заметила. — Она глубоко вздохнула. — Только… понимаешь… Мне кажется, что каждый день ты нагружаешь себя все больше.

— Правильно. Но должен тебе признаться: все трюки в бассейне я продумываю и готовлю.

Иден вздохнула:

— Ладно. Ты хочешь, чтобы я исчезла?

— Нет. Я только… Ты не должна нянчиться со мной, как с малым ребенком.

Она вытаращила глаза.

— Я не нянчусь! И никогда не нянчилась! Поверь мне. Если бы с тобой в бассейне что-нибудь случилось, я была бы последним человеком, который бросился бы тебя спасать. А плаваешь ты замечательно. — Она скрестила руки на груди. — Ты сейчас выглядишь даже лучше, чем в школе.

Он изумленно вскинул брови:

— Это комплимент? Я смущаю тебя, правда?

— Я сама себя смущаю. — Иден повернулась лицом к нему, но смотрела вдаль.

Джереми подошел к ней, пальцем приподнял ее подбородок.

— Не смущайся, прошу тебя, — прошептал он и «уронил» — так сейчас говорят — на ее губы легкий поцелуй. Рот у Иден был нежный, теплый. Джереми даже застонал, отрываясь от нее.

— Повторения не будет, — объявил он, правда, голосу его не хватало твердости. — Я всего лишь мужчина. А ты — желанная женщина. Я не буду снова искушать тебя поцелуем.

Через секунду послышался ответ:

— Конечно, Джереми.

Он покачал головой.

— Я не сказал, что не хочу тебя целовать. Я мечтаю об этом. Когда ты находишься рядом и наблюдаешь за мной, желание становится невыносимым. Но быть вместе — совсем не мудрое решение для нас обоих. Я не должен ни в кого влюбляться. Даже в тебя. Я не имею права иметь семью и детей. И такой подход никогда не изменится. Во всяком случае, основная его часть.

Иден колебалась, затем повторила:

— Конечно.

Когда она заговорила, тон у нее был такой решительный и отважный, что у него дрогнуло сердце. Искушение взять ее на руки и зацеловать, забыв о времени, было сверхмощным. Но так поступить с ней непозволительно. Иден заслуживает лучшего, чем мимолетная летняя интрижка. А Джереми ничего предложить ей не может.