— Нет, что ты! Абсолютно нет. Просто… наверное, мне нужно немного времени, чтобы привыкнуть к мысли о замужестве, настроиться на перемены. О господи, Джонатан! Наверное, это выглядит крайне глупо, но я… я до сих пор не могу прийти в себя. Мне кажется, что все это происходит не наяву, а во сне. Сначала прекрасная, волшебная ночь, замечательный ужин, а потом ты делаешь мне предложение. Я не понимаю, чем я заслужила…

Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— Кэтти, бедная ты моя! — воскликнул он, сокрушенно покачивая головой. — Какая же трудная и беспросветная была у тебя жизнь! Неужели ты так привыкла к потерям и неудачам, что просто не можешь поверить в иной расклад? Не можешь поверить, что ты тоже имеешь право на счастье, на любовь? И, черт возьми, на то, чтобы иметь мужа, который будет заботиться о тебе и твоем ребенке, оберегать вас от всех невзгод!

Он высказал те самые мысли, которые крутились у Кэтрин в голове, и от этого она пришла в сильное волнение. У нее вдруг защипало в носу, а на глаза навернулись слезы. Не в силах совладать с собой, Кэтрин с жалобным всхлипом потянулась к Джонатану, и он тут же крепко прижал ее к себе.

— Все будет хорошо, родная, все будет хорошо! — шептал он, гладя ее плечи и осыпая поцелуями ее волосы. — Ведь я с тобой, котенок, я с тобой!

Когда она успокоилась, Джонатан усадил ее за стол, и они продолжили пиршество. О предложении руки и сердца Джонатан больше не заговаривал. Только поздно ночью, когда они, утомленные любовными играми, собрались спать, он с нарочитой небрежностью спросил:

— Боюсь показаться навязчивым, но я все-таки хотел бы узнать, сколько времени тебе понадобится на раздумье? Ну, ты понимаешь, о чем я, да?

— Ох, Джонатан, я даже не знаю… — начала было Кэтрин, но он оборвал ее нетерпеливо и безапелляционно:

— Неделя. Больше одной недели я ждать не намерен.

Кэтрин бросила на него встревоженный взгляд.

— А если я не дам ответа через неделю, что тогда?

— А как ты думаешь?

— Ты… ты меня бро… — Она не смогла договорить: настолько чудовищной ей показалась эта мысль.

Джонатан приподнялся на локте и посмотрел на нее с легким прищуром.

— Нет, — сказал он. — Я приму несколько иные меры. Например, поговорю с Тони.

— О, Джонатан, ты этого не сделаешь! — испуганно воскликнула Кэтрин. — Так будет нечестно, ты же прекрасно знаешь, что Тони всегда на твоей стороне.

— Я не знал, но теперь знаю, — с улыбкой сказал он. — И это меня очень радует. Ладно, спи. И помни: у тебя есть только одна неделя на размышление!

На другой день Кэтрин вернулась домой: ведь ей надо было работать и присматривать за сыном. Да и у Джонатана намечалось много дел. Эта неделя выдалась для бригады спасателей крайне напряженной, Джонатану приходилось работать с утра до вечера. Поэтому Кэтрин не виделась с ним. Но, как и раньше, они каждый вечер болтали по телефону. Темы их разговоров были разными, однако ни одна не касалась главного, то есть предложения руки и сердца, которое сделал Кэтрин Джонатан. Хотя она догадывалась, что ему просто не терпится об этом поговорить. Но Джонатан сдерживал себя. Ведь он обещал подождать неделю, а он всегда держал слово.

Кэтрин и Джонатан договорились встретиться в следующее воскресение. И, по мере приближения этого дня, настроение Кэтрин делалось все радостнее. Да и каким оно еще могло быть, когда ее ожидал новый прекрасный праздник? И повод для торжества имелся довольно веский: ее помолвка с Джонатаном. Потому что Кэтрин еще в понедельник утром приняла важное решение: она выйдет за Джонатана. Конечно же она за него выйдет! Разве здесь могут быть какие-то варианты?

Чтобы дни разлуки пролетели быстрее, Кэтрин загрузила себя работой. Домой она возвращалась поздно и почти сразу ложилась спать. Домашними делами она теперь почти не занималась: все хлопоты по ведению ее хозяйства взяла на себя Мэри. И не только это. Мэри все чаще стала брать Тони к себе домой, оставляя его на ночь. «У тебя сейчас слишком важный жизненный период, девочка, — говорила она в ответ на робкие возражения Кэтрин. — Тебе нужно думать не о ребенке, а о себе. А когда твоя личная жизнь устроится, ты снова займешься сыном».

Милая, добрая Мэри! Она так надеялась, что Джонатан сделает Кэтрин предложение. Кэтрин мучила совесть, что она не сказала Мэри, что это волнующее событие уже случилось. Но она хотела подождать до воскресения, чтобы потом прийти домой вместе с Джонатаном и торжественно объявить о помолвке. А может, отпраздновать ее всем вместе: с Тони, Мэри и ее мужем Кристофером, который тоже всегда принимал живейшее участие в судьбе Кэтрин.

В пятницу Кэтрин, как обычно, пришла домой в десятом часу вечера. Тотчас созвонилась с Джонатаном. Но поговорить всласть им в этот вечер не удалось: Джонатану предстояло ночное дежурство. Поэтому, поболтав десять минут, они пожелали друг другу всего хорошего и закончили разговор.

Когда Кэтрин положила трубку, часы показывали десять. Наскоро перекусив, Кэтрин пошла в спальню стелить постель. От этого занятия ее оторвал звонок в дверь. Недоуменно пожав плечами, Кэтрин пошла в прихожую и открыла дверь. И тут же почувствовала, как ее сердце на мгновение остановилось, а затем неистово забилось, переполнившись дурными предчувствиями: перед ней стоял Рон Бакстер.

— Привет, кошечка! — весело пропел он, отстраняя ее с дороги и проходя в квартиру.

— Рон? — упавшим голосом выдохнула Кэтрин. — Какого черта? Зачем ты пожаловал сюда?

— Странный вопрос, Кэтти! Разве мне нужно придумывать какой-то повод, чтобы нанести тебе визит? Ведь в этом доме, насколько я знаю, живет мой нежно любимый сын!

Кэтрин похолодела. Ее мысли стремительно заметались, ища выхода из чудовищной ситуации. Итак, Рон решил взяться за Тони… Это казалось Кэтрин настолько невероятным, что она не могла поверить, что все происходит наяву. Ведь ее ненавистный экс-супруг целых пять лет не проявлял к сыну интереса. И, наверное, не проявил бы и дальше, если бы, по несчастной иронии судьбы, они не встретились на том банкете. Но они встретились, и Рон вспомнил, что у него есть сын. И теперь… Один только Бог знает, какие испытания предстоит пережить ей и ее бедному ребенку. Ибо от бессердечного чудовища по имени Рон Бакстер можно ожидать чего угодно.

Только не теряй самообладания! — старательно нашептывал Кэтрин внутренний голос. Увы, сделать это было труднее, чем подумать.

— Ну? — спросил Рон, уверенным, бодрым шагом проходя в гостиную. — И где же мой драгоценный малыш?

— Тони сейчас нет дома, — ответила Кэтрин, стараясь говорить как можно спокойнее и ровнее. — Он ночует у наших знакомых.

— Интересно, у кого же? Даю голову на отсечение, что у этой противной старой дуры Мэри Джэкобс. Ведь, кажется, именно она опекала тебя последние три года и заботилась о тебе, словно родная мать.

— Откуда тебе это известно?

Рон посмотрел на Кэтрин с хитроватым прищуром.

— Откуда? Видишь ли, моя кошечка, я тут на досуге навел кое-какие справки… В общем, я много чего узнал о тебе. И о своем обожаемом сыночке тоже.

— Своем обожаемом сыночке! — с горечью повторила Кэтрин. — Да ты за пять лет ни разу даже не поинтересовался, как он живет!

— Да. — Рон лицемерно вздохнул. — Да, Кэтти, ты совершенно права. Я был ужасно плохим отцом. Но я осознал свои ошибки и теперь полон решимости их исправить.

— Что, черт тебя подери, ты намерен делать?! — вскричала Кэтрин, потеряв над собой контроль.

— Успокойся, не надо так горячиться! — Рон бросил на Кэтрин притворно заботливый взгляд. — Как говорят врачи, нервные клетки не восстанавливаются. Что же касается моих намерений… — он немного помолчал, желая, как показалось Кэтрин, поиздеваться над ней, — то, уверяю тебя, они самые чистые и благородные. Кстати, а что это мы все стоим? Как гласит мудрая народная поговорка, в ногах правды нет. Давай лучше пройдем на кухню, сядем и спокойно поговорим обо всем за чашечкой кофе.