Кэтрин посмотрела на него несчастным взглядом.

— Нет, Джонатан. Я имела в виду не это. Я говорю, что нам вообще нужно расстаться. Не встречаться больше, порвать всякие отношения и… пусть каждый идет по жизни своим путем.

— Что? — тихо и очень спокойно переспросил он. — Повтори, пожалуйста.

— Я не хочу больше с тобой встречаться!

Кулак Джонатана с такой силой врезался в столешницу, что кофе выплеснулся из чашек и залил стол.

— Джонатан…

— Что, черт тебя подери, ты несешь?! Кэтрин, да ты что, решила свести меня с ума? Ничего себе заявление! Она хочет со мной расстаться! Но почему?! Что за муха тебя укусила, Кэтрин? Ведь все же было так хорошо!

Кэтрин до боли стиснула руки под столом. Проклятье, она даже не думала, что это будет так невыносимо! Кэтрин вдруг почувствовала себя убийцей. Это выражение бессильной ярости и глубокого отчаяния в глазах Джонатана… Кэтрин казалось, что ее сердце сейчас разорвется от боли. Она же так любит его! Как же она может делать его несчастным?

— Ну?! — гневно воскликнул Джонатан. — Что же ты молчишь? Объясни, в чем дело, чем я перед тобой провинился!

— Ничем. — Кэтрин наконец собралась с духом и обрела способность говорить. — Ты ничем не провинился передо мной, Джонатан. Просто… просто я поняла, что я… тебя не люблю.

— Что? — переспросил он упавшим голосом. — Ты не любишь меня?!

— Да, — подтвердила Кэтрин, стараясь говорить как можно убедительнее. — Не люблю. И никогда не любила. Я встречалась с тобой потому, что ты был очень добр ко мне и к моему сыну. И за это я ужасно благодарна тебе. Но ведь этого недостаточно, не правда ли? — Она посмотрела на него и вдруг нервно рассмеялась, не выдержав напряжения. — Ты заслуживаешь гораздо большего, Джонатан, чем простой благодарности. Любви, обожания… А я не могу тебе этого дать.

— Постой! — Он достал сигарету и нервно закурил, пытаясь собраться с мыслями. — Постой, Кэтти, погоди немного. Итак, ты говоришь, что не чувствуешь ко мне любви. Хорошо. Пусть будет так. Но… — он посмотрел ей в глаза с глубокой нежностью и одновременно с властным нажимом, так хорошо знакомым Кэтрин, — почему ты думаешь, что это важно для меня? Нет, дорогая, ты ошибаешься. Для меня гораздо важнее, чтобы я любил. Мне нужна женщина, которую я люблю. А если она… если ты меня не очень любишь, это не так страшно.

— Джонатан, дорогой, но ведь это неправильно!

— Чушь! Что тут неправильного? — Он так глубоко вдохнул дым, что даже закашлялся. — Нет, ты не права. Конечно, мы все стремимся к идеалу. Но на самом деле в жизни он встречается редко. Как правило, из двух влюбленных один любит, а другой позволяет его любить, это давно известная истина. Так вот, для меня главное, что я тебя люблю. А ты… ты просто позволяй мне любить тебя, и все. Нет, честно, ты зря думаешь, что такая ситуация меня задевает…

Из груди Кэтрин вырвался страдальческий стон. Ей было невыносимо видеть, как Джонатан в отчаянии цепляется за все подряд, пытаясь убедить ее не расставаться с ним. Джонатан, сильный, властный и честный человек, готов пойти на любые уступки, принять любые условия. Он готов играть по ее правилам игры, смириться с чем угодно. И все ради того, чтобы не потерять ее! Она сломала его, сломала такую сильную, крепкую натуру! Наверное, другая женщина на ее месте могла бы гордиться столь сокрушительной победой над мужским сердцем. Но Кэтрин чувствовала лишь ужасную душевную боль и глубокий стыд.

— Ты видишь, я на все готов, — продолжал Джонатан с отчаянной мольбой. — Не любишь — бог с тобой, не люби. Только будь со мной. Клянусь своей жизнью, я все, все сделаю, чтобы ты была счастлива!

Сердце Кэтрин взволнованно подпрыгнуло в груди. Вот он, тот самый аргумент, с помощью которого она сможет окончательно порвать с Джонатаном. Глубоко вздохнув, Кэтрин мужественно посмотрела на него и сказала:

— Да, Джонатан, ты прав. Но в том-то все и дело, что я не чувствую себя счастливой! И вряд ли почувствую, раз это не случилось до сих пор.

Какое-то время он растерянно смотрел на нее. Потом, порывисто проведя рукой по взмокшему от волнения лбу, спросил:

— Что ты говоришь? Ты не чувствуешь себя счастливой?!

— Да, — подтвердила Кэтрин, ненавидя себя за чудовищную ложь. — Не чувствую. Я чувствую себя такой же несчастной и одинокой, какой была до знакомства с тобой. И… и еще я чувствую себя виноватой перед тобой. За то, что мне все время приходится притворяться.

— Притворяться?

— В том, что мне очень хорошо.

— Но почему? Что заставило тебя притворяться и изображать то, чего нет на самом деле?

— Сын, — сказала Кэтрин. — Тони. Я хотела, чтобы у него был отец. И чтобы мы не нуждались в деньгах. Но, как видишь, меня не надолго хватило. Не могу я бесстыдно обманывать людей, особенно таких добрых и порядочных.

Произнеся эти ужасные, жестокие слова, Кэтрин решительно поднялась со стула, взяла сумочку и направилась к дверям. Джонатан не пошел за ней. Он сидел в неподвижной позе, опустив голову на сцепленные в замок руки. В эту минуту он напомнил Кэтрин могучий дуб, подрубленный топором варвара.

Следующую неделю Кэтрин прожила, словно во сне. Казалось, все ее чувства умерли. У Кэтрин было такое ощущение, будто ее душа куда-то отлетела, и здесь, на земле, осталась лишь одна телесная оболочка. Да и оболочка эта таяла с каждым днем. Потому что у Кэтрин совсем пропал аппетит. Единственным продуктом, который она употребляла в огромных количествах, был кофе. Кэтрин пила его раз шесть за сутки, и утром, и днем, и вечером. При таком режиме питания она стала хуже выглядеть, и это не укрылось от зорких глаз Мэри.

— Что с тобой происходит, девочка? — спросила она как-то раз. — Ты больна? Или, может…

Кэтрин отлично поняла значение этого «или, может», и ее сердце болезненно сжалось. Она прекрасно знала тайные упования своей покровительницы. Мэри надеялась, что Кэтрин забеременеет от Джонатана, и уж тогда он непременно женится на ней. Потому что такой честный, порядочный человек просто не может поступить иначе.

Как хорошо, что я не сказала ей про его предложение руки и сердца, подумала Кэтрин.

Действительно, если бы Мэри знала, что Джонатан предложил Кэтрин выйти за него замуж и получил отказ, она посчитала бы Кэтрин сумасшедшей. Поэтому нужно было скрывать истинное положение вещей. И не говорить о том, что она порвала с Джонатаном. Ведь тогда пришлось бы объяснить причину, а этого Кэтрин не могла сделать. Чем может помочь ей Мэри? Она не в силах оградить ее от преследований Рона. Тогда зачем заставлять ее понапрасну переживать?

— Нет, Мэри, я не беременна, — сказала Кэтрин. — Просто я действительно неважно себя чувствую.

— Ты слишком изнуряешь себя работой, — сочувственно заметила Мэри. — Так нельзя, дорогая. Я очень удивляюсь, что Джонатан не замечает, как ты устаешь. Но, возможно, это потому, что он влюблен в тебя и для него ты хороша любая. Думаю, мне стоит намекнуть ему…

— Нет-нет! — испуганно возразила Кэтрин. — Нет, Мэри, я решительно запрещаю тебе делать это. У Джонатана хватает своих проблем, и не стоит обременять его моими.

Мэри возмущенно фыркнула.

— Какие глупости ты говоришь, Кэтти! Если он по-настоящему любит тебя, ему не должно быть в тягость заботиться о тебе.

— Может быть, но очень тебя прошу, предоставь мне самой решать, как вести себя с Джонатаном!

Мэри вздохнула.

— Хорошо. Как знаешь.

Бедная, добрая Мэри, сокрушенно подумала Кэтрин. Как ужасно, что мне приходится обманывать тебя.

Рон напомнил о себе в субботу вечером. Кэтрин как раз уложила Тони в постель, когда он позвонил.

— Привет, кошечка, — раздался в трубе его бодрый голос, полный оптимизма и светлых надежд. — Ну как твои дела? Тебе уже удалось раскрутить Торпа на бабки?

Прежде чем ответить, Кэтрин плотно прикрыла дверь. Не дай бог, Тони еще не уснул и услышит их разговор!

— Увы, Рон, у меня для тебя плохие новости, — сказала она. — Дело в том, что Джонатан бросил меня.