Ной сжал кулаки. Пусть это грех, но он ненавидел Маккитриков. Всех вместе и каждого из них.

— В завещании не говорилось, что я обязательно должен жениться. По-моему, тебе следует уважать последнюю волю сестры.

— Я и уважаю. Но это не значит, что мне безразлично благо Бекки. Ей нужна мать, а тебе, говоря откровенно, жена.

У Ноя вырвалось словцо, которое он употреблял крайне редко, и Рейф защелкал языком. Черт, надо бы выучиться у Стар каким-нибудь чужеземным ругательствам, чтобы пристойным образом отводить душу. Но он, возможно, больше ее не увидит... если судить по тому, с какой стремительностью покинула она его дом.

— Чего ты надеялся добиться, поссорив меня с ней?

— Я не хотел вас ссорить, — обидчиво возразил Рейф. — Я только заронил в ее голову идею замужества. Она просто немного упряма.

Ной хотел было поддакнуть, но сдержал себя. Не следует ни в чем соглашаться с ним. Разумеется, бывают вещи похуже, чем женитьба на женщине вроде Стар, но он не хотел жениться ни на ком.

Так ли это? Ной прищурился и подозрительно взглянул на позднего гостя. Стар была не единственным человеком, в чью голову Рейф посчитал нужным «заронить идею».

«Блестяще. Ты вела себя просто блестяще».

Стар снова откинулась на подушку и остановила взгляд на платье, которое надевала накануне. Сейчас оно свисало со спинки стула жалкой тряпкой. Что ж, вчера она продемонстрировала Ною свой ужасный характер. Во всей его красе. Возможно, в ее вспышке были виновны неутоленные гормоны.

— Ищешь оправданий? — пробормотала она вполголоса. Следовало позвонить и попросить прощения. Стар как раз размышляла над этой унылой перспективой, когда услышала тихий стук в дверь. — Да?

— К тебе приходил посыльный, Морнинг Стар, — сказала ее мать, входя в комнату.

— Я не слышала стука.

— Он заходил час назад... Бедняжка! — Мун Брайт погладила мясистые листья стоявшего на туалетном столике алоэ. — Сейчас я тебя полью.

Стар глубже забилась под одеяло.

— А что принесли, мама? — спросила она терпеливо.

— О Боже, я оставила его на лестничной площадке.

Мун Брайт выплыла из комнаты, затем снова вплыла в нее, почти полностью скрытая за огромным сооружением из цветов. Стар устремила на него испуганный взгляд.

— Разве не прелесть? — промурлыкала ее мать.

Букет и правда был прелестным — цветы несколько хаотически перемежались длинными стеблями юкки.

— Положи на стол, пожалуйста. — Стар выскочила из кровати и вытащила из конверта визитную карточку.

«Вы не знаете хорошего ортопеда? Мой мне уже стоит поперек горла. Мы могли бы созвониться. Ной».

Стар растерянно поморгала. Мужчины обычно терпеть не могут извиняться первыми, а Ной сделал шаг навстречу, хотя и не был виноват ни в чем... ну, может быть, лишь отчасти. Этот человек просто пугающе добр. А убедить торговца цветами доставить букет в воскресенье утром? Для этого требуется настоящая доблесть. Впрочем, возможно, Ной просто беспокоится, как бы она не сказала чего лишнего Маккитрикам.

Нет! Стар затрясла головой. Нельзя поддаваться циничным мыслям. С причинами можно разобраться потом. Ни разу в жизни ей еще не посылали цветов, и Стар хотелось сейчас просто от души порадоваться старомодной галантности.

— Морнинг Стар?

Стар подавила желание улыбнуться — выражение маминого лица показалось ей крайне забавным. Но конечно, она слишком сурова по отношению к ней. Мун Брайт и Блу Ривер вовсе не были такими небожителями, какими представлялись, — они просто пребывали в своем собственном мире и следовали правилу: «Живи и давай жить другим». Но практиковать подобную философию на собственном ребенке трудно, а иногда просто невозможно.

— Цветы мне прислал Ной Брэдли, — объяснила Стар, указывая на букет.

На мамином лице отразился испуг.

— Ах... тот самый доктор.

Слова «тот самый доктор» в ее устах прозвучали как «тот самый каторжник».

Стар сдержанно улыбнулась.

— Не волнуйся, мамочка. Ной не собирается вступать в брак.

«По крайней мере со мной», — добавила она про себя, все еще ощущая не поддающуюся логике обиду. В конечном счете хорошо, что Ной был с ней честен. И сама она не собирается снова замуж. Ведь так? Даже Рейф...

Стар прищурилась. Рейф! Этого типа, наверное, до сих пор разбирает смех. Он никогда не действует без тайного умысла. Наверняка Рейф с его извращенным чувством юмора получил немалое удовольствие от вчерашней сцены, разыгранной по его сценарию.

— Что с тобой, дорогая? — встревоженно спросила Мун Брайт. — У тебя такое странное лицо. Болит плечо? Может быть, сделать припарку из горчичных и льняных семян?

Стар выдавила из себя улыбку.

— Спасибо, мама, я чувствую себя прекрасно.

Мун Брайт немного помедлила, затем кивнула и проследовала к выходу, а Стар села на кровать и принялась разглядывать свои ноги. Над коленом назревал синяк, в том месте, которым она вчера ударилась о ступеньку ванны, икру пересекал шрам, оставленный игривым львенком, но в целом ноги были не так уж плохи. Ей не раз выражали одобрение в их адрес. Понравились ли ее ноги Ною? Он говорил, что она великолепно выглядит в джинсах — в тех, узких.

— Брр! — Стар натянула одеяло на голову, осознав, что ведет себя как самая заурядная влюбленная женщина, скорее даже как школьница.

Нравлюсь ли я ему?

Считает ли он меня хорошенькой?

А он позвонит мне завтра?

Да, все это действительно трогательно. Она возвращается к ранней стадии половой зрелости... которой, впрочем, никогда и не достигала. В подростковом возрасте Стар отпугивала всех мальчишек. Юные мужчины не слишком интересуются девочками, которым больше нравится фотографировать, чем общаться с представителями противоположного пола. Честно говоря, в то время Стар и не сообразила бы, что за ней ухаживают, без предъявления какого-либо веского аргумента — вроде футбольного мяча, угодившего ей прямо в голову.

Стар откинула одеяло. Незачем впадать в детство из-за Ноя Брэдли. Да, Ной заставил ее почувствовать себя женщиной, привлекательной женщиной. Но это не значит, что стоит менять ради него всю свою жизнь. Досадное вмешательство Рейфа помогло прояснить ситуацию. Ною не нужна в качестве жены бродячая журналистка, и трудно винить его в этом, тем более что и она отнюдь не расположена к браку.

— Спасибо, Рейф, — проговорила Стар. Но, отбросив в сторону здравый смысл, она все еще испытывала желание задушить его. Или Ноя.

Она взяла со стола визитку Ноя и перечитала послание. Он сделал первый шаг, ей придется сделать второй. Ради Бекки, конечно.

— Разумеется, — снова пробормотала она. Широкие плечи Ноя и его обаятельная улыбка здесь абсолютно ни при чем.

Она наступила на что-то мягкое и подняла с пола свой купальник. Он был сухим, но тонкая ткань все еще пахла хлоркой. Гм... Прежде чем звонить Ною, она примет душ и выстирает купальник. Трудно угадать заранее, когда он снова может понадобиться.

Ной налил молоко в чашку Бекки. Девочка взяла ее и выразительно на него взглянула.

— Китти?

— Китти получит молоко попозже.

Бекки надулась, но промолчала, и Ной вздохнул. Это утро выдалось трудным. Ной худо-бедно справился с одеванием, нарядил ее в разноцветные носочки и туфли и отвез в воскресную школу. Эта часть прошла сравнительно гладко, но потом... Бекки отказалась возвращаться домой без огромной черепахи, которую принесла в класс учительница, чтобы продемонстрировать детям.

Ной вздохнул еще раз. Фред — так звали черепаху — был кротчайшим созданием с маленькими мигающими глазками и проявлял поразительное терпение, оказавшись в руках восторженных детей. Когда Ной сказал «нет», Бекки разрыдалась, но на этот раз он был тверд: черепаха принадлежит другому человеку, значит, никаких разговоров.

Но тут оказалось, что Фред продается: учительница, помимо своей преподавательской деятельности, держала зоомагазин. И вот новый член семейства был со всеми удобствами устроен в роскошном террариуме. Китти немедленно забралась внутрь, чтобы поздороваться с незнакомцем, но и Фред не дремал. Ноги и головка немедленно исчезли, и Китти осталось только в недоумении трогать лапкой двенадцатидюймовый бронированный панцирь. Вспоминая это, Ной широко улыбался. Стоило потратить деньги, чтобы увидеть Китти столь горько разочарованной.