Простившись, Сэнди положила трубку так, словно та была стеклянной. Смятение охватило ее. В чем мы потерпели неудачу? Ведь все поначалу было необыкновенно между нами. Теперь же по телефону они говорили словно посторонние люди, вернее Тони говорил, как чужой. Но каким бы он ни стал теперь, она увидит своего бывшего мужа через пару дней, будет смотреть в его озерной голубизны глаза, которые, казалось, с легкостью всегда читали ее мысли; чувствовать до боли знакомый запах плотного мускулистого тела. Что, если ее вновь потянет к нему, а Тони проявит полное безразличие?.. Вдруг он любит кого-то и с нетерпением дожидается развода, чтобы жениться на своей избраннице?

В этом, наверно, все и дело, думала она, сознательно мучая себя. Он согласился на интервью, лишь бы я не чинила препятствий в разводе. Ее чувства были на таком пределе, что она невольно вздрогнула, когда внезапно зазвонил телефон. Сэнди решила — это Тони. Он передумал и хочет отменить встречу, о которой они только что договорились.

К изумлению Сэнди, звонила Бетси Тернер — мать Тони и пока что ее свекровь. Невестка всегда восхищалась ею, но одновременно и побаивалась. Удивительное сочетание внутренней силы, мудрости и врожденного очарования уже далеко не молодой дамы вызывало у нее ощущение неуверенности в себе.

Они не разговаривали с тех пор, как Сэнди и Тони расстались. Правда, свекровь выразила свое огорчение по поводу их рухнувшего брака, но сына не защищала, а Сэнди не обвиняла, предпочитая ни во что не вмешиваться.

— Как неожиданно вы позвонили… и именно сегодня, — выдавила из себя Сандра.

— А что тут удивительного, дорогая. — Голос свекрови был сама доброжелательность. — Несколько минут назад Тони сообщил мне о твоем приезде. Я хочу только предложить тебе остановиться у меня, а не в гостинице.

У Сэнди глаза полезли на лоб.

— Если честно, Бетси, не думаю, что это будет правильно.

— Вздор, дорогая. Ты пока еще член семьи. К тому же у нас в разгаре музыкальный фестиваль и в гостиницах нет свободных номеров. Да и вообще — отказа я от тебя не приму, ты мой характер знаешь…

С журналистской точки зрения, взгляд на семью Тернеров изнутри клана был бы полезен, даже по-своему ценен, но Сэнди не хотелось пользоваться любезностью свекрови.

— Понимаете, я же пишу статью о Тони, — напомнила она. — И должна быть абсолютно беспристрастной…

— Будто я этого не понимаю… — В смехе Бетси Тернер сквозило благодушие. — Я же не напрасно издаю газету, — напомнила она Сэнди. — Конечно, это не столичное издание, но вполне достойное, уверяю тебя. Роджер Рид старается вовсю, он отличный редактор. О делах мы еще успеем наговориться. А пока твоя комната ждет тебя. Что же касается статьи о Тони, я останусь довольна, если ты напишешь о нем правду — вот и все. Уверена, так и будет.

— Хорошо, если вы настаиваете, — секунду поколебавшись, ответила Сэнди. — Ждите меня в четверг.

И ни слова о предстоящем разводе, подумала она, кладя трубку. Наверно, я права, Тони хочет жениться — вот почему мать, зная ситуацию, специально забирает меня к себе, дабы держать под присмотром.

Могло быть и иное объяснение. Например, что Бетси наоборот, старается, свести их вновь вместе. Но такой вариант показался Сэнди маловероятным. Во время их с Тони супружеской жизни свекровь никогда не вмешивалась в их отношения.

Четверг наступил быстро. И вот уже Сэнди Прайс в маленьком красном «рено», взятом напрокат в аэропорту Брансуика, направляется в центральную часть города. И даже пока понятия не имеет, когда и где увидится с Тони. Возможно, он сразу явится в дом матери. Будет, как всегда, свободен, раскован, по-мужски привлекателен. Сэнди решила во что бы то ни стало быть сдержанной. Нельзя показывать, что она все еще питает к нему нежные чувства.

Украшенный колоннами особняк Тернеров ничуть не изменился. Впрочем, хозяйка дома тоже. Стройная, облаченная в брючный шелковый костюм цвета морской волны, с жемчужным ожерельем на шее, Бетси Тернер выглядела скорее светской дамой, чем деловой женщиной, издающей свою газету.

— Рада видеть тебя, дорогая, — радушно приветствовала она Сэнди, чмокнув ее в щеку. — Тебе приготовлена «мимозная» комната. Кухарка готовит в твою честь знаменитого тушеного цыпленка. Прими душ, отдохни, к обеду будут и другие гости.

Среди них, конечно, и Тони, догадалась Сэнди. Кто еще? Его замужние сестры — Пэгги Госсег и Мэгги Леммон с мужьями? Пэгги и Мэгги никогда по-настоящему не любили ее. С самого начала они дали ясно понять, что предпочли бы, чтобы Тони женился на девушке их круга. Теперь же тем более с неудовольствием воспримут ее появление.

«Мимозная» комната, как ее называла свекровь, была замечательной. Они с Тони жили в ней, когда только поженились и приехали на Рождество в Брансуик. Кроме кровати под роскошным балдахином здесь стоял изящный туалетный столик красного дерева, мягкое кресло на двоих, обитое тканью с изображением цветов мимозы. Точно такой же рисунок повторялся на обоях.

Не желая заставлять ждать себя, Сэнди быстро приняла душ, оделась в шелковое платье цвета слоновой кости, оттенявшее короткие рыжие кудри. Оно эффектно облегало фигуру, а разрез на юбке дразняще открывал стройные ножки.

Спустившись вниз, Сэнди заглянула на кухню. Свекровь снимала пробу с приготовленных кухаркой блюд и болтала с белокурой, веснушчатой девочкой лет десяти.

— Заходи, — пригласила Бетси. — По-моему, в фрикасе нужно добавить немного перца, как на твой вкус, Лизи, — обратилась она к девочке, облизывавшей ложечку. Затем представила и саму девчушку. — Это Лизи Болди, прошу любить и жаловать, — дочь Фила Болди, друга нашего Тони, погибшего… — Замолчав на секунду, свекровь, видно, решила, что не будет бестактным, если она скажет правду. — Отец Лизи погиб в море, когда однажды разыгрался шторм… Он спас нескольких женщин и детей, а сам… С тех пор я для Лизи вроде приемной матери, ведь так, милочка?

Явно влюбленная в Бетси Тернер, девчушка кивнула и прильнула к ней. Что-то подсказало Сэнди, что это еще не вся история, поскольку о родной матери не было даже упомянуто.

Минут через двадцать в гостиную явились два первых гостя — Роджер Рид и один из постоянных поклонников свекрови, британец Уильям Смит. Сэнди не угадала — сестры Тони явно не были приглашены на обед, хотя его самого ждали.

Спокойно, словно привыкшая к постоянным опозданиям сына и не смущающаяся этим обстоятельством, Бетси в назначенное время пригласила всех в столовую. Здорово, наверно, вот так жить, подумала Сэнди, восхищаясь накрахмаленными белыми салфетками, тяжелыми старинными серебряными приборами, китайской фарфоровой вазой с орхидеями в центре стола. Огромный резной буфет, занимавший чуть не всю стену, украшала роскошная, явно коллекционная, сине-белая посуда.

На первое подали устричный суп, но даже его Сэнди отведала без особого аппетита. Ожидая появления Тони, она все больше приходила в волнение.

После супа все принялись за салат с легким печеньем. Свекровь и Роджер Рид обсуждали политические события своего штата и то, как они будут освещены в завтрашнем выпуске их газеты. Тут-то как раз в дверях и появился Тони. Сэнди замерла. Широкоплечий, темноволосый атлет с загорелым, обветренным лицом и голубыми глазами — он, казалось, совершенно не изменился. И все же выглядел несколько иным, хоть и непонятно, в чем именно. Более свободным, решила Сэнди, и одновременно более спокойным, не таким дерганым, как в Нью-Йорке.

Тони тоже ощущал напряженность момента. Бегло глянув на Сандру, отметил ее жгучие рыжие кудри и сногсшибательную фигуру. Она стала еще неотразимее, подумал он, на нее даже больно смотреть. Эх, ну почему мы все испортили! Как ни старайся, судьбу не переспоришь… Подавив желание ласково поздороваться с Сэнди, он обошелся сердечным, но вполне сдержанным приветствием.

— Я рада тебя видеть, Тони. Ты хорошо выглядишь, — сказала Сандра чуть хрипловатым от волнения голосом.

— Спасибо, ты тоже. — Прикоснувшись губами к щеке матери и с нежностью приобняв плечи девчушки, сидевшей вместе со всеми за столом, Тони занял свое место.