Глава 8
Ньюгейтская тюрьма, называемая в народе просто Ньюгейт, возвышалась над окрестными зданиями угрюмой мощью серых каменных стен. Два громадных корпуса, почти лишенные окон — лишь на верхних этажах, предназначенных для «благородных» узников, были проделаны крошечные бойницы, забранные толстыми стальными прутьями, — выглядели зловеще и нагоняли тоску.
Ричарда, как и любого приютского мальчишку, с детства пугали этим заведением. Управляющий приютом, отвратительный мистер Калпепер, наказывая провинившегося воспитанника, любил повторять, что каждый удар розги отдаляет сорванца от неизбежной виселицы в Ньюгейте. Те времена были давно позади, но смутная тревога овладевала Ричардом при мысли о том, что придется оказаться внутри, пускай и в качестве посетителя.
Эдуард Стил постучал в дверь сторожки охранника.
— Чего надо? — грубо спросил высунувшийся на стук молодой мордатый парень.
— Мы к старшему надзирателю Джо Мэннингу.
— А сами кто такие будете?
— Старший инспектор Блэк и инспектор Уайт, Скотланд-Ярд, следственный отдел! — ответил за Стила Ричард, сверкнув глазами.
Парень сразу сменил тон:
— Прощения просим, господа, без формы не признал. Шляются всякие, а день сегодня закрытый для экскурсий.
— В следующий раз специально для вас надену мундир, — спесиво отозвался Стил.
— Что за экскурсии еще? — спросил удивленно Ричард.
Парень подмигнул Стилу и кивнул на Ричарда.
— Новенький, поди? Известно, какие экскурсии. Оз-на-ко-ми-тель-ные! Уже давно завели моду пускать зевак поглазеть на душегубцев, воров и прочую грязь человеческую.
— Прямо в тюрьму? — не выдержал Ричард.
— А что такого? Три шиллинга на бочку — и гуляй-любопытствуй. Оно, конечно, к серьезным деятелям публику не пускают, а так, шелупонь мелкую — смотри, пожалуйста.
Ричарду было трудно понять, как тюрьму можно превратить в коммерческое предприятие, но он благоразумно воздержался от дальнейших вопросов, чтобы не вызвать подозрений у мордатого охранника. Парень впустил джентльменов в сторожку, откуда имелся второй выход — на тюремный двор.
— Пройдете до здания, и там на первом этаже комнаты надзирателей.
— Знаю, — небрежно бросил Стил и, не оглядываясь, зашагал к тюрьме.
Ричард двинулся следом. Внутрь они попали без проблем — наружная дверь оказалась не заперта, как и вторая, решетчатая, прятавшаяся за ней. Коридор был освещен газовыми рожками, светившими по-тюремному скупо. Кабинет старшего надзирателя Стил нашел быстро и, символически постучав, вошел.
За древним, покосившимся дубовым столом, щеголявшим остатками зеленого сукна, сидел пожилой рыжеватый мужчина с красным от пьянства носом. Как раз в этот момент он наливал что-то в большую кружку из полупустого бурдюка; захваченный врасплох, надзиратель дернулся, пролив часть жидкости.
— Черт вас разбери! Напугали совсем! Кто это там?
— Здравствуйте, Джо! — приветливо поздоровался Стил.
Старик прищурился — света в комнатушке было еще меньше, чем в коридоре, — и недовольно осведомился:
— Инспектор Стил?
— Приятно, когда тебя помнят.
— Прекрасно помню, что вы всегда захватывали с собой бутылочку недурного хереса, когда наносили мне визит, — ворчливо намекнул Мэннинг. — Давненько вас не видать.
— Я и сейчас не забыл об этой доброй традиции.
Эдуард достал из пакета бутылку, купленную в лавке на углу Ньюгейт-стрит и Сноу-хилла.
— Вот это другое дело! — сразу повеселел старший надзиратель. — Узнаю инспектора Стила. Постойте-ка, я, кажется, слыхал, что вас уволили. Какая-то неприятная история…
— История действительно неприятная. Но ушел я сам. Позвольте представить, мой друг — мистер Доджсон. А это старший надзиратель Ньюгейта Джо Мэннинг.
Друзья решили не раскрывать без крайней нужды настоящее имя Ричарда.
— Да-да, очень приятно, — рассеянно кивнул Мэннинг, не отрывая взгляда от принесенной бутылки.
— Мы к вам, дружище, пришли по старой памяти с просьбой, — сказал Стил, вручая подарок старшему надзирателю.
— Что за просьба? — Мэннинг со сноровкой, говорящей об изрядном опыте, открыл бутылку и, кряхтя, полез под стол в поисках дополнительных кружек.
— Хотим посетить Узника.
— Какого? — Хозяин кабинета выбрался с двумя подозрительного вида пыльными стаканами и выставил их на стол рядом с кружкой. Затем он разлил вино, причем себе налил до краев, а гостям плеснул самую малость.
— Узника! — произнес Стил с нажимом. — С «нижних палуб».
Рука Мэннинга, держащая бутылку, дрогнула. Лицо, только что выражавшее живую радость, поскучнело.
— Визиты частных лиц в Преисподнюю строжайше запрещены.
— Мы это понимаем. Но, с другой стороны, за эту экскурсию мы заплатим не три шиллинга, а… — Стил вопросительно взглянул на Ричарда. Тот как бы невзначай растопырил ладони правой руки. — А пять фунтов.
Мэннинг залпом выпил свою кружку, помотал головой и скривился.
— Зачем он вам сдался, Эдуард? — спросил он грустно.
— Есть предположение, что он располагает интересующими нас сведениями.
— Све-едения… — протянул пьяно Мэннинг. — Сведения им подавай. Узник «располагает», можете даже не сомневаться. Этот дьявол знает обо всем и обо всех. Да только просто так он вам ничего не скажет.
— Мы готовы оплатить его услуги, — вставил Ричард.
— Хотите отделаться деньгами? Не выйдет! Ему не нужны ваши деньги.
— А что нужно? Душа? — спросил Ричард, улыбаясь, хотя по спине его побежали мурашки.
Мэннинг налил еще вина, на сей раз только себе, и опять выпил залпом. Затем взглянул на Ричарда пристально и неожиданно трезво.
— Хорошо. За пять фунтов я спрошу, можно ли вам к нему.
— Спросите у кого? У начальника тюрьмы? Может быть, лучше не впутывать в это дело посторонних?
Старший надзиратель впервые за все время беседы рассмеялся тихо и печально, будто над шуткой умирающего.
— Нет, молодой человек. Я попрошу для вас аудиенции у самого Узника.
— Вы?! — удивлению Ричарда не было предела. — Старший надзиратель будет просить заключенного о встрече?
Джо Мэннинг не ответил. Он написал на клочке бумаги пару строк и позвонил в большой бронзовый колокольчик. Через минуту в комнату заглянул заспанный караульный.
— Отнесете записку вниз. Передадите тому, кто дежурит у люка. Скажете, это в № 273. Подождете ответ.
Караульный вяло вытянулся, козырнул и побрел выполнять приказ. Ричард достал бумажник и вручил Мэннингу деньги. Крупная сумма как будто не обрадовала старшего надзирателя.
— Надеюсь, у вас ничего не получится, — сказал он вдруг. — Вы всегда мне нравились, Эдуард. И ваш друг производит впечатление хорошего человека. Будет лучше, если Узник не согласится на встречу. Не желал бы я вам попасть в его сети. Это же Спрут! Зачем бы он ни понадобился, лучше обойтись без него.
— Почему вы думаете, что он нам откажет? — спросил Ричард.
— К Узнику приходят многие, приезжают даже иностранцы — русские, американцы, османы, но далеко не всех он принимает.
— А чем он, по-вашему, занимается?
— Торгует тайнами. Но это торговля в кредит, и его покупатели навсегда остаются в должниках.
— Откуда вы это знаете? — В голосе Ричарда прозвучало сомнение.
— Я надзираю за ним уже пятнадцать лет и не всегда был старым пьяницей.
Мэннинг вновь наполнил свою кружку и долго смотрел в нее, словно надеялся что-то найти на дне. Наконец вернулся посланный с запиской караульный. Старший надзиратель развернул бумажку и прочел:
— «Сокол может пройти».
Ричард вздрогнул.
— Ни черта не понятно! Какой сокол? — Мэннинг вопросительно уставился на сыщиков. — Вам это о чем-нибудь говорит?
— Сокол — это я, — признался Ричард. — Но как он узнал?
— Вот видите! Об этом я и говорил. Ему известно все, а ведь он вас даже не видел! Но еще не поздно передумать, пока вы ему ничего не должны.
Ричард не знал, что и думать. Стремительность, с которой росло число посвященных в его тайну, пугала. У молодого сыщика возникло неуютное предчувствие, что уже завтра мальчишки-газетчики будут выкрикивать на улицах заголовки: «Тайна мастера Пустельги раскрыта! Читайте в свежем номере! За талантом сыщика скрывался волшебный амулет!»