Порция, покраснев до корней волос, поспешно отвела глаза, стараясь не смотреть на его длинные, изящные пальцы, любовно ласкавшие гладкую древесину.

— Если бы я пришла, чтобы тебя убить, от тебя бы уже осталась горстка праха.

— Вот как? А может, я получил бы сытный ужин. — Насмешливый огонек, блеснувший в его глазах, заставил Порцию поежиться. Трудно было сказать, шутит он или говорит серьезно.

Порция весело улыбнулась:

— Если ты проголодался, могу сбегать в ближайшую мясную лавочку. Принесу тебе полусырой ростбиф или пирог с ягненком.

— Спасибо, но я предпочел бы что-нибудь посвежее. — Взгляд Джулиана снова остановился на ее шее; — И послаще, — мечтательно протянул он.

Сияющая улыбка Порции моментально увяла.

— Именно об этом ты думал, когда убивал тех женщин?:

— Значит, ты все-таки веришь, что это я их убил?

— Не знаю, — призналась она и снова, раздвинув шторы, стала смотреть в окно, чтобы не встречаться с ним глазами.

Одинокая мужская фигура, вынырнув из темноты, торопливо двинулась к дому.

— О нет! — испуганно выдохнула девушка. — Только не это! Но как же… Он же дал мне слово подождать до утра!

— Что там такое? — Насторожившись, Джулиан бесшумно придвинулся к окну. Теперь он стоял так близко, что она чувствовала его дыхание на своей шее. Волосы зашевелились у нее на голове.

Не сводя глаз с приближавшегося к дому мужчины, они не сговариваясь отступили в глубину комнаты, чтобы их невозможно было увидеть с улицы. Оба сразу узнали эти широченные плечи, распиравшие толстое зимнее пальто, и массивную прогулочную трость в его руке. Ту самую трость, которая одним легким поворотом кисти превращалась в смертоносный кол.

— Черт! Как и следовало ожидать! Мой братец всегда отличался редкой предсказуемостью, — проворчал Джулиан. — Держу пари, сейчас он начнет трезвонить в дверь. Собственно, это только вопрос времени.

— Может, он просто идет к кому-то с визитом, — предположила Порция, хотя сама ни минуты в это не верила. Тем более после того как из темноты вынырнула еще одна страшно знакомая тень. Долговязый, тощий и длинноногий мужчина торопливо двинулся следом за Эйдрианом.

Это был Аластер Ларкин, бывший констебль, друг ее зятя. В Оксфорде они с Эйдрианом были не разлей вода, но потом жизнь развела их, и друзья не виделись несколько лет. Может, они бы и не встретились, если бы в их жизни не появились Каролина и Вивьен (вторая сестра Порции). Объединившись, друзья стали вместе искать способ отомстить Виктору Дювалье, жестокому и кровожадному вампиру, который не только похитил бессмертную душу Джулиана, но еще и убил Элоизу Маркем, первую любовь Эйдриана. Вот так и случилось, что Ларкин стал напарником Эйдриана — и вторым зятем Порции, отцом двоих близняшек, ее родных племянников. С тех пор он неизменно сопровождал друга на охоту за вампирами.

Мужчины о чем-то посовещались, после чего двинулись к дому, Их тени коснулись стены, и Порция, испуганно ойкнув, резко отшатнулась — и налетела на Джулиана. Глаза ее расширились от ужаса.

— Нельзя терять времени. Нужно увести тебя отсюда и поскорее! — Она умоляющим жестом положила руку ему на грудь.

Вздохнув, Джулиан накрыл ее руку своей.

— Я искренне тронут твоей заботой, дорогая, но право же, нет никакой нужды так суетиться. Подумай сама, что может сделать Эйдриан? Устроит мне головомойку за то, что я не отвечал на его письма? Подумаешь, большое дело! К тому же он всегда знал, что я терпеть не могу писать письма.

— Боюсь, он явился сюда не затем, чтобы прочитать тебе нотацию, — мрачно процедила она.

— А ради чего тогда? Сказать, что намерен урезать мое содержание? Или вовсе вычеркнуть меня из завещания? Помнишь, как он метался по донжону, вопя: «Ты мне больше не брат! С этого дня ты для меня все равно бы умер!» — хмыкнул Джулиан.

Однако заметив посеревшее лицо Порции, Джулиан перестал улыбаться. Губы его еще кривились, но в глазах мелькнула грусть.

— Итак, здравый смысл наконец возобладал над братскими чувствами, — угрюмо пробормотал он. Потом, взяв себя в руки, с показным равнодушием пожал плечами. — Впрочем, не могу его винить. Бедняга пожалел меня, когда Дювалье украл мою бессмертную душу, а зря. Ему следовало уже тогда вогнать мне в сердце кол. Сделал бы доброе дело нам обоим. Опять же хлопот меньше.

Порция, вцепившись ему в руку, попыталась оттащить Джулиана от окна.

— Послушай, нам нужно бежать отсюда! Обоим! Иначе будет поздно!

У него вдруг стало такое лицо, как будто он, как в детстве, собирался дернуть ее за нос.

— Уже и так поздно — во всяком случае, для меня, дорогая. Так что беги-ка ты отсюда одна! Не то тебе влетит от Эйдриана по первое число! И не бойся за меня. Подумаешь, вечеринка с факелами! Мне не впервой попадать в переделку.

Откуда-то снизу послышался шум. Порция, слегка раздвинув шторы, прижалась носом к стеклу.

— Подозреваю, что эта переделка будет почище прежних. Ой, и впрямь вечеринка с факелами! — прошептала она, кивком головы указав в дальний конец переулка.

Выскользнув из темноты, в переулок вбежал высокий мужчина с узким хрящеватым носом. Тонкие губы его кривились в неприятной ухмылке. По пятам за ним мчалось с полдюжины его приятелей, таких же тощих и костлявых, как он сам. Кое у кого из них в руках действительно были факелы.

— Уоллингфорд! — воскликнул Джулиан. Вдруг он увидел, как его брат с Ларкином, завидев новых противников, повернулись к ним, и с губ его сорвалось ругательство. — А я-то надеялся, этот ублюдок позволит мне хоть одну ночь провести на свободе, прежде чем упечь в тюрьму за долги!

Порция вонзила ногти ему в руку.

— Сам виноват! Может, если бы он не застукал тебя, когда ты пытался соблазнить его невесту прямо на званом ужине в честь их помолвки, он бы более снисходительно отнесся к тебе.

Джулиан бросил на нее подозрительный взгляд:

— Ты ведь тоже была в то утро в парке, так? Я уверен в этом. Я почувствовал твой запах! — Он осторожно поднес к лицу один из ее спутанных локонов, и его ноздри раздулись, точно впитывая знакомый сладостный аромат.

Запах добычи.

Откуда-то снизу, из переулка, донеслись глухие вопли и ругань — видимо, люди внизу поняли, что скрывать свое присутствие дальше бессмысленно. К ее изумлению, Джулиан невозмутимо уселся в потертое кресло и закинул ноги на стол с таким безмятежным видом, словно намеревался просидеть тут до скончания века.

— Что ты намерен делать? — вцепилась в него Порция. — Неужели будешь просто сидеть и ждать, пока Эйдриан поднимется к тебе и проткнет тебя колом?

Джулиан щелчком стряхнул с лацкана пиджака невидимую пылинку.

Ну, если это доставит ему удовольствие…

— А если Уоллингфорд доберется до тебя раньше?

— А знаешь, в долговой тюрьме не так уж и плохо, — легкомысленно бросил он. — К тому же там всегда темно… и нет недостатка в пище.

Раздражение Порции перешло в гнев.

— Значит, ты для этого вернулся в Лондон? Потому что тебе нравится дразнить людей, которые вынуждены вызывать тебя на дуэль, не зная при этом, что тебя невозможно убить, да? Или ты надеешься, что Эйдриан в конце концов отыщет тебя и сделает то, что у тебя не хватает смелости сделать самому?

Вместо ответа он только молча уставился на нее немигающим взглядом — словно сова или другая хищная птица.

— А ты думал о том, что будет со мной, если ты откажешься уйти? — возмутилась она. — Эйдриан, вполне вероятно, уничтожит тебя, а в результате погибну и я.

В лице Джулиана впервые что-то дрогнуло.

— О чем это ты? — подозрительно спросил он.

— Если меня обнаружат тут, на съемной квартире, да еще в твоем обществе, — пояснила она, в доказательство своих слов метнув многозначительный взгляд на кровать в углу, — то на моей репутации можно поставить крест.

Джулиан прищурился:

— Помнится, ты не слишком заботилась о своей драгоценной репутации, когда явилась за мной в карточный клуб!