Время для приезда в Париж Калиостро выбрал подходящее: горожане стали свидетелями проводов Месмера, постановки «Женитьбы Фигаро», запуска воздушного шара братьев Монгольфье и пребывали в ожидании новых сенсаций. Двор обитал в Версале, парламент выступал оппозиционером двору, прево перед двором заискивал. В здании Оперы устраивали публичные балы, куда инкогнито приезжала потанцевать королева Мария-Антуанетта. Придворный фокусник — манипулятор и физик-демонстратор Джузеппе Пинетти — с успехом давал представления в королевском театре в предместье Пуассоньер, поражая зрителей своим магическим искусством. Не меньшим успехом пользовались представления физика и иллюзиониста Николя Филиппа Ледрю, выступавшего под псевдонимом Комус.

О немецком целителе Франце Антоне Месмере, прибывшем в Париж в 1778 году, следует сказать отдельно. Согласно теории Месмера, обычно именуемой теорией животного магнетизма, в человеческом, как и любом ином природном теле, циркулирует универсальный флюид; если направить флюид в нужную точку тела, можно вылечить болезнь, а если распределить флюид равномерно, наступит успокоение нервов. Прикладывая магнит к страдающей части тела (желательно в форме этой части), больной притягивал к ней флюид и исцелялся. К Месмерову чану с железными опилками и бутылками с намагниченной водой выстраивалась очередь, главным образом из нервически настроенных особ дамского пола. Для тех, кто не мог заплатить за билет на сеанс, Месмер магнетизировал деревья перед собственным домом и на бульваре, где нередко видели людей, привязывавших себя к «намагниченным» деревьям. Некоторые напрашивались к Месмеру на пансион, и тот брал с них по 10 луидоров в месяц. Пишут, что за 18 месяцев Месмер заработал примерно миллион франков ¹⁷. В 1783 году Месмер основал общество Всеобщей Гармонии, членами коего могли стать только люди состоятельные, ибо первичный взнос составлял 100 луидоров. Филиалы «Всеобщей Гармонии» вскоре образовались и в Страсбурге, и в Бордо, и в Лионе. Возможно, в Лионе этот филиал вместе с ложей Виллермоза явился той конкурентной силой, с которой магистр отказался бороться и предпочел сбежать в Париж.

В 1784 году королевская комиссия во главе с Байи (в ее состав входили Бенджамен Франклин, Лавуазье и печально прославившийся впоследствии доктор Гильотен) признала, «что флюид жизненного магнетизма не познается ни одним из наших чувств и не произвел никакого воздействия ни на них самих, ни на больных, которых они при помощи его испытывали… Они установили… что воображение без магнетизма может вызвать судороги, а магнетизм без воображения ничего не в состоянии вызвать» ¹⁸. Постановление приняли единогласно: ничто не доказывает существование Месмерова магнетизма, а вера в сию химеру является опасной для нравственного и физического здоровья общества. Когда Месмер покидал Париж, над садом Тюильри висел воздушный шар с привязанным к нему рисунком: человек с чаном на голове, а внизу подпись: «Прощай, чан, виноград собран!»

В свое время алхимик и маг Сен-Жермен ввел моду на чародеев, подогрел интерес к оккультизму и удобрил почву для Месмера; приучив парижан к коллективным сеансам гипноза и сомнамбулизма, Месмер освободил вспаханное поле для сеятеля Калиостро. Всеобщее смутное недовольство повседневной реальностью, заставлявшее искать лучшую жизнь в мире потустороннем, жажда неведомых доселе знаний и упование на них гарантировали успех любому мало-мальски подкованному шарлатану. Общество не довольствовалось витавшими в воздухе идеями, воплощавшимися на бумаге, иначе говоря, в трудах философов и просветителей, оно жаждало «материализации духов», явных чудес, которые можно увидеть собственными глазами или даже пощупать. В архивах Бастилии содержится множество протоколов процессов, начатых против искателей кладов, чародеев и разного рода обманщиков-волшебников. Суеверных стало трудно отличать от мудрых… ¹⁹

В Париже Калиостро немедленно занялся масонскими делами. Намереваясь и дальше продвигать Египетское масонство, он вступил в конфликт с основанной в 1773 году оккультной масонской сектой филалетов (друзей истины), решившей созвать всеобщий масонский конвент, дабы, собрав масонов разных обрядов, дать им единую цель. Первая ассамблея (о которой и узнал Рамон де Карбоньер) состоялась в ноябре 1784 года; председательствовавший тогда Савалетт де Ланж предложил пригласить Калиостро и Месмера. Кандидатура Месмера возражений не вызвала, но относительно Калиостро у многих братьев возникли сомнения: они опасались скомпрометировать конвент появлением на нем шарлатана. Однако ни сами братья, ни призванный на помощь Месмер не сумели «рассеять тьму, в которой блуждал конвент»; тогда филалеты, узнав, что Калиостро прибыл в Париж, отважились пригласить его. Магистр приглашение принял, но с условием, что прибудете несколькими своими адептами, и в частности с Лабордом. Филалеты допустить «людей Калиостро» отказались. Магистр возмутился и 10 марта 1785 года направил конвенту письмо, в котором выражал свою готовность «простереть над ними свою длань и принести свет в потемки их храма» при условии, что филалеты «примут учение истинного масонства и подчинятся уставу, данному их верховным начальником», а также «очистят свое святилище», то есть «предадут огню свои архивы, ибо храм истины следует возводить, избавившись от заблуждений». От такой дерзости конвент растерялся; однако нашлись братья, объяснившие Калиостро, что конвент не является ложей, а потому не имеет ни архивов, ни возможности обратить филалетов в египетских масонов. Сменив гнев на милость, Калиостро согласился сохранить архивы, но потребовал, чтобы три филалета отправились в Лион и там прошли инициацию египетских масонов. Еще он потребовал от филалетов написать прошение в материнскую ложу Лиона. Не дождавшись письма из Парижа, лионская ложа сама отправила филалетам послание:

«Во славу Господа,

Во имя и волею Великого мастера ордена

Ложа Побеждающей Мудрости, материнская ложа Египетского обряда, местопребывающая в Лионе,

Друзьям своим, собравшимся в Париже.

Привет, Сила и Счастье.

Дражайшие наши братья, есть масоны, коих еще ни один уголок на земле не являл вашим взорам; их братский голос обращается к вам: не ищите более. Мы видели непреложную истину, она восседала среди нас на обломках сомнений и систем. Вы увидите ее, дорогие наши братья, она придет в ваши мастерские, как только вы отбросите все ваши материалы, полезные только тем, что они подтолкнули вас к поиску истины. Лишь безумец строит планы на песке.

Согласитесь принять наш устав, составленный главой истинных масонов; пришлите нам депутатов, облеченных полномочиями, и мы исполним указания нашего Мастера и дадим им необходимые наставления.

Как бы нам хотелось в скором времени заключить вас в наши братские объятия! Если нам удастся разделить с вами ваше счастье, мы станем еще счастливее.

Наши искренние чувства и пожелания, преданные вам братья Сен-Костар и другие»

В ответ конвент снова напомнил, что не является ложей и может только отправить посланцев, а будут ли они переходить в египетское масонство или нет — это их личное дело. Разгневанный Калиостро ответил: «Мы предложили вам истину, а вы ее презрели. Мы предложили вам истину из любви к истине, а вы презрели ее из любви к форме. Но что значит форма, когда нет сути?» ²⁰И заявил, что отзывает свои предложения, не имеет более с филалетами никакого дела и продолжает трудиться ради всего человечества.

Открыв в Париже Египетскую ложу, состоявшую в подчинении у материнской ложи в Лионе, у себя в доме Калиостро принялся обучать египетскому ритуалу и посвящать в египетские масоны всех желающих. Многие вельможи, побывавшие членами разных лож, с благоговением внимали магистру и считали, что под его руководством они обретают истину. Среди жаждавших приобщиться к высшей мудрости оказалось очень много женщин — знатных, влиятельных, богатых красавиц. Их взяла под опеку графиня Калиостро, вернувшаяся к своим обязанностям великой магистрессы.