— Невоз…

Ее недоумение только прибавило ей очарования и беззащитности. Она была похожа на ошеломленного ребенка…

— Тереза, не надо! Прекрати сейчас же.

— Чего не надо? Объясни толком.

— Не смотри на меня так! Слышишь? Не смотри… Проклятье, belezza… — Он снова провел рукой по волосам. — Скажи бога ради, как я могу уйти от тебя, когда ты вот так на меня смотришь?

«Как я могу уйти от тебя?» Еще не окончательно проснувшаяся Терри никак не могла взять в толк, о чем он говорит. Что Джио имеет в виду?

Она ощутила слегка затекшие руки и ноги, тело ныло от приятной незнакомой боли. Это тут же напомнило ей, как она провела большую часть ночи.

Девушка мягко улыбнулась. Никогда еще Терри не просыпалась с таким хорошим настроением, никогда не чувствовала в себе такой удовлетворенности, такой расслабленности, такого полного единения с миром.

Девушка была уверена, что после такой ни с чем не сравнимой ночи утро станет началом чего-то особенного, какой-то совершенно новой жизни. Жизни, о которой она мечтала и молилась и которая теперь невозможна без присутствия в ней Джованни Карделлы. И не на день, а на очень долгое время.

Терри пошевелилась, вытащила из-под одеяла руку и пошарила рядом с собой там, где — она запомнила эту картинку, засыпая, — растянулся теплый, сильный, прекрасный Джио.

Но рядом с ней было пусто, простыня оказалась холодной. Если на ней и лежал кто-то, то он давно ушел.

— Джио.

Жмурясь от яркого, как ей показалось, света она поерзала, борясь со сном.

— Здесь… — До нее донесся его голос, едва проникавший сквозь плотную пелену дремы. Терри заставила себя открыть глаза.

Он сидел в кресле спиной к окну, его голова четко вырисовывалась на фоне утреннего света, лицо оставалось в полутени. Он был прекрасен, просто великолепен.

Хотя в его облике не осталось и следов той лощеной привлекательности, которая поразила ее накануне. Волосы топорщились, на щеках и подбородке чернела щетина, глаза смотрели устало. Одежда кое-где помята, пуговицы не застегнуты, рубашка небрежно заправлена в серые брюки.

Но для Терри он выглядел не менее красивым. Даже более. Потому что она знала, почему у него заспанные глаза и чьи руки взъерошили темные, идеально уложенные волосы.

Однако его неожиданно холодные ответы на ее попытки заманить его обратно в постель обескураживали.

— Джио, что ты имеешь в виду? Почему хочешь уйти? Куда ты собрался?

Он молча смотрел ей в глаза. Собрав все силы, девушка тряхнула головой и окончательно проснулась, потом села, прижавшись спиной к подушке.

Оглядев себя, она инстинктивно натянула одеяло до самого подбородка, закрывая голые плечи и грудь.

— К-когда ты вернешься?

— Никогда. — Ответ прозвучал холодно, ровно и резко.

Твердо.

— Никогда? Но почему? Что я сделала?..

— Дело не в том, что ты сделала, Тереза, а в том, чего не сделал я. Или, вернее, чего не сказал.

— Я не понимаю.

В голове шумело от путающихся мыслей, кровь холодела от его тона.

— Я никогда ничего тебе не обещал, не говорил, что у нас есть будущее. Я тебе вообще ничего не предлагал, кроме одной ночи. И эта ночь прошла. Теперь настало время сказать «прощай».

— Но…

Терри никак не могла сфокусировать взгляд, смотрела на его лицо и видела только расплывчатое пятно. Моргнув, она сосредоточилась и тут же горько пожалела об этом: на каменном лице равнодушного сфинкса эмоций больше. Девушка поежилась.

— Прощай? — пробормотала она тихо и уныло.

— Прощай.

К своему ужасу, она поняла, что Джио воспринял ее вопрос как согласие. Словно Терри действительно собиралась проститься с ним.

Молодой человек поднялся из кресла, взял ботинки и сунул в них ноги.

На самом деле он не предполагал, что все будет так просто, боялся, что начнутся протесты, слезы, уговоры. Честно говоря, ее сговорчивость несколько его задела. Поначалу, правда, она пыталась заманить его обратно в кровать, вспомнил он и наклонился, чтобы завязать шнурки.

Если Тереза еще раз позовет его в постель, он вряд ли устоит. Даже сейчас, когда он ее не видел, тело покалывало от приятных ночных воспоминаний и напрягалось от ноющего желания, от спазма страсти, притаившейся где-то глубоко внутри. Руки, завязывавшие непослушные шнурки, дрожали.

Надо убираться отсюда. Чем скорее, тем лучше. Все, что нужно сделать, — открыть дверь, выйти и закрыть ее…

— Нет!

Возглас раздался неожиданно. Джио замер на мгновенье с пиджаком в руке.

— Что?

—  Ясказала «нет»!

Терри не могла понять, что заставило ее это сказать. И почему Джио так не терпится уйти. Она знала одно: нельзя сидеть и смотреть на это безучастно. Надо что-то делать. Немедленно.

Резво вскочив с кровати и абсолютно не волнуясь о собственной наготе, девушка бросилась к Джио, который уже направлялся к двери. До руки ей дотянуться не удалось, и она схватила его за полу пиджака. Пальцы яростно сжали дорогую ткань.

— Ты никуда не пойдешь!

Ее задыхающийся от негодования голос и внезапный рывок заставили Джио остановиться. Повернувшись, он обжег ее тревожное лицо яростным взглядом, так что она чуть не выпустила пиджак из рук.

Но через мгновенье, тяжело дыша, Терри уже совладала с собой, даже нашла в себе остатки мужества.

— Ты не уйдешь, — упорствовала она. — Не раньше, чем дашь мне объяснения.

Теперь Джио посмотрел на нее с таким презрением, что ее охватил озноб. Его взгляд царапал кожу, снимая тонкий защитный слой, оставляя ее открытой и беспомощный.

— И кто же, позвольте узнать, меня остановит?

— Я…

— Вот как? Неужели?

Надменный взгляд, казалось, превращал ее в пепел. Ей потребовалось все ее мужество, чтобы не двинуться с места, однако она оказалась совсем не готова к тому, что Джио попытается вырвать пиджак. Она успела опомниться и стиснула его снова. Они немного поборолись, исступленно дергая его каждый в свою сторону.

— Тереза… — Никогда еще ее имя не произносили с таким гневом и возмущением. — Ты же мне пиджак порвешь.

— Ты сам его порвешь! — бросила она с вызовом. — Если, конечно, не перестанешь тянуть его, как канат. Ну, в самом деле, Джио… разве я так много прошу? Просто объясни, почему…

Молодой человек выпрямился, расправил плечи, глаза у него стали еще темнее.

— Я не обязан тебе ничего объяснять.

Он с силой потянул к себе злополучный пиджак и выиграл у нее несколько сантиметров.

— Еще как обязан!

Резким движением Терри вернула себе отвоеванные им сантиметры.

Рассердившись не на шутку, Джио дернул его к себе и почти вырвал из ее рук. Из кармана посыпались какие-то вещи. На пол упал и пухлый бумажник из матовой черной кожи.

— Проклятье!

Что-то в движениях Джио было не так. Он не хотел, чтобы она что-то увидела или узнала.

Забыв про пиджак, девушка смотрела на бумажник. Потом молниеносно наклонилась и схватила его, метнулась в другой угол комнаты и остановилась за кроватью.

— Тереза! — В голосе звучало предупреждение и даже угроза. — Отдай бумажник… немедленно!

— Ни за что…

Она хотела бросить ему вызов, растормошить его, вынудить что-нибудь сделать. И в этот момент она взглянула в зеркало на дверце шкафа у противоположной стены.

Только теперь Терри поняла, что на ней ничего нет. Она голая.

— О, нет!

Испуганная и смущенная, она закрыла руками грудь и повернулась, ища глазами нежно-розовый банный халат, нашла его наконец и неловко надела, сунув в рукав руку с бумажником. Завязать пояс не получилось — мешал бумажник, и она просто запахнула халат, придерживая свободной рукой.

— Тереза… Отдай бумажник!

— Ах, как ты недальновиден! Если ты хотел, чтобы я вернула его, не заглянув внутрь, надо было притвориться, что тебе все равно и в нем нет ничего важного! Но ты сделал все, чтобы раззадорить мое любопытство. Так, дай-ка я посмотрю…