— Нет! Я этого не допущу!

— Так что же ты собираешься делать?

— Не знаю… — Позорный, жалкий ответ проигравшего. Мысль о беременности всю неделю крутилась у нее в голове, пугая и изводя. Терри пыталась придумать, как поступить, если все подтвердится, но так и не пришла ни к какому решению. — Я не знаю, я об этом не думала.

— Ты не думала, — грубым эхом отозвался Джио. — Потрясающе! Может, хоть теперь потрудишься подумать?!

— Своего ребенка я тебе не отдам!

— А разве я просил об этом? — Ему явно с трудом удавалось держать себя в руках и контролировать голос. — Мы ведь еще не знаем, беременна ты или нет. Но все же нужно рассматривать такую возможность. Я прошу лишь об одном: поехали со мной на Сицилию, где я смогу присматривать за тобой. По крайней мере до тех пор, пока все так или иначе не прояснится. О тебе будут заботиться.

— Хочешь установить надзор, чтобы я не навредила малышу, да? Или еще хуже: чтобы не переспала с кем-нибудь другим, а потом не выдала ребеночка за твоего сына?

В глазах у Джио засверкали молнии, но он не позволил себе ответить в том же тоне.

— Можешь считать это бесплатным отдыхом на курорте, — отрезал он. — Ты ведь говорила, что давно не была в отпуске. Может, такая формулировка покажется тебе более заманчивой?

Десять минут назад она согласилась бы не раздумывая, но десять минут назад она была глупой, слепой дурочкой, пребывающей во власти иллюзий.

— Так ты едешь?

Он что, шутит?

— Мне кажется, это в высшей степени разумное решение. Ты поживешь в моем доме месяц, и если к концу этого срока выяснится, что ты не беременна, можешь идти на все четыре стороны, я тебя держать не стану.

— А если окажется, что я все-таки беременна?

Внутри все болело от этих слов: «Я тебя держать не стану».

— Что тогда?

— Вот когда у нас будут конкретные факты, тогда и решим. Кто знает, может быть, к тому времени все разрешится само собой?

— Хочешь сказать, что мы поладим и ради ребенка решим жить вместе? Даже не рассчитывай на такой вариант!

— Знаешь, случаются и более невероятные вещи.

— Но не со мной. — Неужели он не понимает, как больно всегда оставаться лишь второй после его обожаемой жены? — Со мной это не пройдет…

— Почему нет? В постели мы хорошо ладили, даже отлично. А это уже кое-что.

— То есть секса достаточно, чтобы затеять все это?

— Секс — неплохое начало.

«И в нашем случае — единственное», — прочитала Терри в его глазах.

Но глупая надежда опять расцветала внутри. А может, стоит попробовать? Кто знает, может, проведенные вместе дни позволят им узнать друг друга лучше и стать друг другу ближе. И вдруг между ними возникнет если не любовь, то хотя бы взаимопонимание. А из него со временем уже вырастет нечто большее…

А Джио предложил ей именно время.

Правда, месяц — не так уж много, но это лучше, чем ничего. Лучше, чем снова смотреть, как он уходит, и знать, что на этот раз не вернется.

Надо попытаться. В конце концов, что она теряет?

— Итак… — Его голос прервал ее размышления. — Каков твой ответ? Едешь со мной?

Его быстрый взгляд на часы показал ей, что у Джио до отъезда еще масса дел и ему нужно идти. Пора принимать решение. И желательно поскорее.

— Хорошо, — аккуратно ответила девушка, — я поеду.

Глаза выдали все его эмоции. Сколько бы он ни придавал лицу выражения холодности и отстраненности, но скрыть победительные огоньки, вспыхнувшие в довольном взгляде, так и не сумел.

Он сделал шаг к ней с явным намерением поцеловать, но это было бы уже слишком. Терри жестом заставила его остановиться.

— При одном условии!

Джио бросил на нее внимательный взгляд, и стало ясно: никаких условий он не примет. Однако он остановился и кивнул.

— Слушаю.

— Пока я буду жить в твоем доме на Сицилии, ты не коснешься меня и пальцем! Понятно?

По его лицу Терри догадалась, что это в его планы не входило. Темные брови поползли вверх от изумления.

— Вот как?

— Да!

Ей хотелось, чтобы голос у нее звучал более уверенно. Насмешка в его тоне, лукавые огоньки в глазах заставляли ее нервничать.

— Не коснусь и пальцем?

Не сводя глаз с Терри, он медленно шел к ней плавной походкой тигра, загнавшего жертву в угол.

— Д-д-да…

На этот раз твердость вовсе оставила ее. Она сделала несколько поспешных шагов назад, но Джио приближался.

— Ты бросаешь мне вызов, cara?

Через секунду она уперлась ногой, а потом и спиной в стену. Отступать больше было некуда. А Джио подходил все ближе.

— Джио…

Она хотела вложить в его имя предупреждение или даже угрозу, но это не удалось, он надвигался на нее, придавливая к стене своей мощью и напором.

— Значит, не коснусь и пальцем, да? Ну, если ты этого хочешь… Но можно ведь дотронуться и другими частями тела…

Терри прочла все, что осталось несказанным, в его взгляде и отчаянно замотала головой, чтобы увернуться. Но Джио прижался к ней всем своим огромным телом, держа руки за спиной, и принялся искать губами ее губы, как она и боялась.

От его поцелуя невозможно было уклониться, это произошло даже раньше, чем она ожидала. Ощутив на шее тепло его губ, медленно двигающихся к пульсирующей точке, девушка замерла, не в силах пошевелиться, и только наслаждалась его ласками.

— Существуют сотни способов заниматься любовью с женщиной, не используя при этом рук, belezza, — бормотал он, обдавая ее горячим дыханием. — Сотни способов ласкать, не касаясь руками…

Онемевшая Терри не могла сопротивляться. Его губы скользили по коже, лаская, целуя, мучая. Она вздыхала и постанывала, мышцы ныли от напряжения.

Он покрывал ей поцелуями шею, подбородок, провел языком вдоль уха, коснулся губами век. Девушка закрыла глаза, и ощущения стали еще острее. И только когда все ее тело содрогнулось от желания, он закрыл ей губы страстным, требовательным поцелуем.

Ей казалось, что она тает, как снег под солнцем, коленки подогнулись — хорошо, что сзади была стена. Губы Джио искушали и мешали думать.

При этом он не дотрагивался до нее. Его руки лежали на стене по обе стороны от нее.

— Джио…

Девушка выдохнула его имя, сдаваясь. Она отодвинулась от стены и прижалась к нему, чтобы почувствовать тепло и напряжение его тела. Джио с улыбкой прервал поцелуй, его губы скользнули вниз, к вырезу футболки. Она застонала, от дразнящего тепла его дыхания у нее помутилось в голове.

— О, Джио… — выдохнула Терри и почувствовала, что его улыбка стала еще шире, еще коварнее.

Дольше терпеть она не могла.

— О боже… Джио!

Девушка протянула руки, сгорая от желания обнять его за шею, впиться пальцами в угольно-черные волосы и…

Он среагировал быстро и резко: вскинул голову и вывернулся из ее объятий, потом отстранился, сделал шаг назад.

— Никаких прикосновений рук! — напомнил он тоном таким же холодным, как его глаза. — Не касаться и пальцем, belezza, так ты сказала. Ты сама придумала такое правило…

Терри показалось, что она разлетится на миллионы крошечных кусочков, если он не прижмется к ней снова и не продолжит целовать.

Она вновь протянула руки, надеясь убедить его вернуться и закончить начатое, но Джио отстранился, пригладил растрепавшиеся волосы и расправил одежду ровными спокойными движениями.

— Не касаться и пальцем, — повторил он сухо и, к полному ее ужасу, улыбнулся, глядя ей в глаза.

Вернее, его губы изобразили улыбку, но в ней не было ни тепла, ни радости, а взгляд темных глаз остался безучастным, холодным и непроницаемым, словно камень.

— Это твои правила, cara mia, по ним ты хотела играть.

Девушка не могла найти слов, чтобы ответить. Она понимала, что сейчас будет только умолять — умолять вернуться к ней, обнимать, целовать, ласкать ее, отнести в постель и заниматься с ней любовью, долго, сладострастно.

Но это значило бы признаться, что он имеет над ней власть. Он, конечно, и так догадался об этом, но, пока слова не произнесены, у него в руках нет оружия, которым можно воспользоваться против нее.