— Ну слава Богу! — неожиданно для самого себя выкрикнул Данила. — Вот и сказочке конец! Можно мы закончим на этом?!

— Все, что вы только что услышали, Данила, — прошипел Марк, — это общеизвестные факты. Об этом написаны книги, об этом говорят научные исследования и археологические находки. Эта вторая по счету официальная версия. После церковной, разумеется. И она уже давно стала общим местом, плодородной почвой для всяческих интриг и спекуляций. Судьба Христа будоражит фантазию людей непосвященных, вызывает всеобщий интерес…

— А что же, есть еще и третья версия? — Данила почувствовал, как волна напряжения, внезапно прокатившись по всему его телу, превратила мускулы в натянутые металлические струны.

— Есть легенды и мифы, Данила, — сказал Марк. — А есть правда.

— Правда?..

— Данила, вы верите в Бога? Нет, не в Того, что был когда-то среди людей, а в Отца мироздания, в Того, кто держит в своей руке бесконечно малое и бесконечно большое, чья воля движет планетами и мельчайшими частицами? Вы верите в Того, Кто создал жизнь и теперь волен распоряжаться ею так, как посчитает нужным?! Вы верите в такого Бога, Данила?!

У Данилы снова перехватило дыхание. Что же это такое?! Откуда в этом странном человеке столько силы, столько уверенности? Столько правды…

Верит ли Данила в Бога, который есть мир и сущность мира? Верит ли он в то, что все не случайно и Высшая Воля довлеет над мирозданием? Верит ли он в такого Бога?!

Марк смотрел на Данилу не мигая, пронзал его взглядом, словно бы надевая его плоть, нарезанную мелкими кусками, на раскаленный шампур для праздничного барбекю.

— Есть Церковь, и есть хулители Церкви, — шептал Марк. — А есть Бог, и есть Его пророки. Бог говорил с Адамом, Ноем, Авраамом, Давидом, Соломоном, Моисеем и Христом. Бог говорил с ним — с этим святым и проклятым родом.

— Проклятым? — переспросил Данила.

— Кто-то должен отвечать за всех, мой дорогой Данила. Кто-то один . Если уничтожить мир, населенный грешниками и отступниками, сам акт творения теряет всякий смысл. И разве это наказание?.. Что за диво, если все умрут вместе — в один закатный час? Это в одиночестве помирать страшно, а если всем вместе, за компанию, то что в том такого? Боязно остаться одному, а уйти в общей массе, растворившись в огромной толпе, — разве это страшно? Разве это может быть подлинным наказанием?

— Наказанием? — прошептал Данила. — За что?!

— Христос умер на кресте, чтобы искупить наши грехи?.. — зло ухмыльнулся Марк. — Бред и чушь! Слишком легко, слишком просто! Нет, ужас не в смерти, пусть даже и самой мучительной! Ужас в жизни! В жизни, которая хуже, сто крат хуже самой чудовищной и самой жестокой казни! И если Господь решил взвалить на плечи какого-то человека грехи всего человечества, то можешь мне поверить, Данила, Он бы не дал этому человеку скорой смерти. Он бы ввергнул его в жизнь и этим самым фактом — изгнания из Рая простоты и неведения — взял бы с него причитающуюся плату.

— То, что Бог дал человеку жизнь, это наказание, по-вашему?! — Данила удивленно развел руками. — Вы сами-то понимаете, что говорите?!

— Адам был бессмертен, — продолжал Марк. — А следовательно, он и не жил в том смысле, в котором мы представляем себе жизнь, не в том смысле, как мы это понимаем. Но когда запрет Господа был нарушен и Адам отведал плод Священного Древа, Бог обрек Адама на жизнь — и прародитель всего человечества стал смертным, как и все его потомки. Бог наказал Адама жизнью — страшной, жестокой, мучительной, ибо такова жизнь без Рая. Так — жизнью — Бог наказал Адама и его потомков за первородный грех. Таким было Его первое предупреждение о грядущем Конце Времен.

— Вы больны! — воскликнул Данила. Но Марк не отреагировал.

— Это стало первым предупреждением, — говорил он. — Но человек не внял ему, не услышал Бога, не понял или не захотел понять, в чем истинная правда и корень зла. И Божий гнев был страшен — разверзлись небеса и океанами обрушились воды на грешную землю. Всемирный потоп! Все живое, за исключением горстки избранных, вернулось в смерть. Но пострадали не те, кто умерли, а Избранные, которым было предначертано жить дальше, среди мертвецов, и оставить потомство свое, узнавшее гнев Господень! И тогда у человека еще был шанс — одуматься и преклонить колени перед силою Неба. Господь выбрал богобоязненного Ноя — того, кто будет отвечать перед Ним за всех и чьи потомки ответят перед Ним. Как и Адам, Ной был наказан, он стал вторым прародителем человечества, вторым Адамом. Это было вторым Божьим предупреждением — чтобы поняли и одумались!

— Вы хотите сказать, что Бог выбрал праведника, чтобы поиздеваться над ним? — прошептал Данила. — Убил всех и запугал благочестивого?..

— Но и в этот раз люди не вняли Богу! И когда судьба человечества была уже предрешена — Рим разрушался, эллины древней Греции канули в Лету, а Иудея погрузилась в ад междоусобной войны, — Бог решил поставить на человечестве крест. Но явился агнец и сказал Богу: «Не их накажи, но меня, Господи! Ибо не ведают они, что творят!» И имя этого агнца было — Иисус Христос. Он предложил Богу сделку. Страшную сделку. Жизнь, которую Бог дал ему и всем его потомкам, была жестокой карой за грехи человечества. Бог положил на плечи Иисуса крест, но не из древа, а из горя. И в том было Его проклятье. И крест этот передается из руки в руки, от одного поколения Христа к другому.

— Ничего не понимаю… Какой крест ? Вы о чем говорите? — Даниле вдруг стало жарко.

— Иисус отдал Богу самое дорогое, что есть и может быть у человека, он отдал Ему свою радость. Свою и всех своих потомков на многие сотни, тысячи лет вперед.

— Радость?!

— Данила, вы когда-нибудь видели каноническое изображение Христа с улыбкой на устах? Вы видели когда-нибудь изображение смеющегося Христа?!

— Смеющегося Христа?.. — Данила не верил своим ушам.

— Да, смеющегося Христа! — чуть не закричал Марк.

— Нет… — Данила отрицательно покачал головой.

— И знаете почему?

— Почему?

— Потому что Спаситель искупил наши грехи не кровью, а радостью… Наше спасение куплено.

— За его смех?..

— Вы думаете, Данила, что Темные — это те, от кого исходит опасность? — Марк выдвинулся вперед из своего кресла, внимательно посмотрел на Данилу и прищурился. — Что они — те, кто жаждет воцарения Зла? Так или не так?.. Данила неуверенно мотнул головой.

— А сейчас представьте себе человека с ножом, — продолжал Марк. — Представьте, что он подходит к спящему и вонзает ему этот нож в самое сердце! Что вы думаете об этом человеке?

— Что я о нем думаю? — Данила почувствовал подвох и растерялся.

— Да, что вы о нем думаете?..

— Я думаю, что он… — Данила запнулся и опустил глаза. — Я думаю, что он убийца. Он…

— Злодей? — «помог» Марк.

— Да, — тихо ответил Данила, поднял глаза и спокойным уверенным взглядом смерил Марка. — Злодей. Да.

Марк как-то странно улыбнулся и откинулся на спинку своего кресла.

— Вы вынесли вердикт, Данила, — сказал он с каким-то особенным, ехидствующим удовольствием. — Вы приняли решение. Вы осудили. Так?

— Да.

— А если я скажу вам, что тот человек из моего рассказа, этот человек с ножом, — он кардиохирург. Нож в его руке — медицинский скальпель. Спящий человек — больной, находящийся под наркозом. Больной, который нуждается в этой операции, для которого этот удар ножом в сердце — не вопрос смерти, а вопрос жизни… Что вы скажете теперь, Данила?

— Что я скажу?.. — Данила пожал плечами. — Я скажу, что вы меня обманули.

— Вот как! — Марк разразился странным гортанным смехом. — Вот как?! Однако же! Оказывается, я вас обманул?! Замечательно!

И вдруг Марк перестал смеяться. Так же внезапно, как перед этим расхохотался. Он буквально выпрыгнул из своего кресла, метнулся вперед. Его губы замерли в двух сантиметрах от уха Данилы.