– А не подскажите, где находится эта тюрьма?

– На западе. Называется «Рогатая пещера». Она принадлежит де Флавиям уже много веков, – со значением сказала женщина.

– Спасибо вам огромное! – произнесла я поспешно. – Мне нужно идти.

– Пожалуйста, – улыбнулась женщина и сделала странный жест рукой, коснувшись подбородка и протянув мне развернутую ладонь.

На улице я, задыхаясь от ярости, села в сугроб. Сердце колотилось как бешеное, и слёзы мёрзли на щеках. Я злилась – и на себя, и на Бури, и на Промежуток, который не пускал меня к Маиру. Я смогла бы помочь, спасти их маму, если бы вернулась вовремя! Теперь Маир сидит в тюрьме, лишённый возможности доказать правду. У Антуана было хватало людей, готовых служить без пререканий, тех людей, что не задают лишних вопросов. Служители безумца. И, наверное, их много, в каждом городе с десяток…

Я встала, отряхнулась и пошла к дороге. Ни к чему бояться раньше времени. Белое плотно было ровным и бесконечным, словно его разгладили огромным утюгом. Эта зима прекрасно соответствовала моему состоянию – застывшее безмолвие отчаявшейся души. Я пришла помочь Маиру, но мысли то и дело утыкались в возведенные стены других желаний.

Мы с Алеардом так давно не целовались, не находили времени на утоление жажды… А ведь столько лет провели вдали друг от друга, так рьяно и упорно искали, и вот, найдя, вкусили кислятину расставания! Даже когда он был рядом, я чувствовала, что не могу получить главного. Ответственность белым плащом накрыла плечи, перечеркнула желания сердца и тем более тела.

Пока я раздумывала над этим, дожидаясь ребят, из-за поворота показались четверо всадников. Ехали они как раз в мою сторону, и, судя по всему, собирались к Синему городу. Зимой воздух чист и прозрачен, и я узнала в одном из них Грая. Нужно было поскорее куда-нибудь спрятаться, но меня уже заметили. Оставалось делать вид, что я ни при чем, или улепетывать без оглядки прямо по сугробам.

Я не хотела убегать. Когда Грай проезжал мимо, наши взгляды встретились, и мы оба сглупили.

– Фрэйа, – сказал он.

– Грай, – отозвалась я.

Хотелось надавать ему крепких пощечин.

– Ого, – обрадовался его спутник, и я признала в нём того неприятного толстяка, которого видела на водяной мельнице, – неужели та самая Фрэйа?

Грай сжался, как от боли.

– Нет, – сказал он, – это не она.

– Ну как же не она! То самое прекрасное личико, как Лар и описывал! – ядовито улыбнулся толстяк. – Иди к нам, красавица, иди сюда!

Так подзывают к себе собачек… Меня передернуло. Два других мужика уже поднимали самострелы. Я не стала ждать, пока они пустят их в ход и, оскалившись, кинула в них всеми скопившимися за несколько минут чувствами. Были они отнюдь не дружелюбны, и оказались плотными и горячими. Толстяка и ещё одного мужчину выбило из седел, лошади отчаянно заржали… Конь Грая поднялся на дыбы, но мужчина удержался. Я не хотела продолжать, поэтому медленно попятилась к лесу.

– А ну стой! – сказал четвертый.

– Перестань, Орд, отпусти девушку. Это не та Фрэйа.

– Заткнись, Грай! – раздражённо отозвался мужчина. – Даже если не она, всё равно пригодится. Она знает магию. Антуан вознаградит нас, ещё как вознаградит! Он...

Я не стала дослушивать его торжествующее бормотание, развернулась и со всех ног бросилась в лес. Чувства помогали бежать. Только я могла сначала сглупить, а потом удирать сломя голову. По густому снегу было трудно скакать, но меня окрылил страх. Кажется, мужчины поняли, что не сумеют меня так просто догнать и нашли единственный выход из ситуации – лишить возможности убегать. Первая стрела пролетела мимо, а вот вторая весьма успешно чиркнула по ноге. Третья застряла в куртке, четвертая едва не достала плечо... «Не стрелять!!!» – донеслось разъяренное.

Волнение переросло во что-то большее. Оно обволокло раны, закупорило кровь, и я благополучно проскакала через заросли колючих кустов. Внутренний голос велел поторопиться. Сначала я не осознавала, куда бегу, и только потом поняла, что лечу параллельно дороге в противоположную от города сторону. Я врезалась в дерево, оттолкнулась от него, и покатилась вниз, к береговому обрыву. Цепляться было не за что. Я неуклюже перевалилась через край и плюхнулась в ледяную бурлящую воду. На сей раз камень не встретился с моей головой, я даже не ощутила холода. Меня понесло прочь с такой скоростью, что я не успела даже закричать или позвать Промежуток. Да и зачем? Рано или поздно выберусь, вот только рюкзак тянул на дно, и куртка мешала грести…

Радоваться было нечему. В ушах, в носу и во рту была вода, я то выныривала, то снова уходила под воду. Утонул рюкзак и один сапог, и волосы как всегда мешали. Я смогла выбраться на берег спустя минут двадцать – в том месте, где течение слабело. Кое-как выползла, цепляясь за холодные чёрные ветви, и несколько мгновений лежала на снегу, пытаясь отдышаться. Теперь мне не казалось, что на улице тепло. На волосах вскоре повисли сосульки, кожа онемела, ноги свело судорогой. Я была в таком странном вакуумном напряжении, что не ощущала боли. Правда, это продолжалось недолго, очень скоро мука меня настигла. Я смогла доплестись до леса и ничком рухнула в сугроб.

– Алеард! – сказала я в снег, и небо шлепнулось на голову всей своей громадой.

Я очнулась оттого, что меня нещадно тормошили. Ресницы на морозе склеились, и веки я разлепила с трудом. Надо мной склонился Алеард. Увидев его глаза, я захотела раствориться в воздухе или провалиться сквозь землю. А ещё лучше прямо в Пропасть.

– Фрэйа!!! – Голос был полон тревоги, смятения и едва сдерживаемой ярости. – Не знаю, что сделаю, когда в себя придёшь! – гневно сказал он сквозь зубы, поднимая меня на руки. – Честное слово, привяжу к кровати – и будешь сидеть безвылазно на Тасуле!..

Я открыла рот что-то ответить, но мир снова померк.

Когда я очнулась в следующий раз, вокруг было тихо и тепло, на лицо падали близкие отсветы пламени. Я ощутила, что Алеард осторожно снимает с меня мокрую одежду. Тело походило на кусок желе.

– Тихо, малышка, не шевелись, – сказал мужчина, поняв, что я пришла в себя. На сей раз его голос звучал нежно. Я моргнула в ответ. – Мы в заброшенном домике, в лесу возле Синего города. Здесь безопасно.

Он без раздумий раздел меня донага и притянул к себе, кутая во что-то невероятно мягкое. Его тело показалось очень горячим, но это было желанное тепло. Обжигаясь, я обхватила его плечи руками, уткнулась в жесткие волосы носом, и Алеард медленно и трудно вздохнул. Я пребывала в непривычном томительном оцепенении, не могла уснуть и не могла окончательно проснуться. Вот она, граница между действительностью и грезой, трепещущий баланс чувств. Алеард прижимал меня к себе, гладил по голове и молчал. Ни мягкости, ни напряжения в могучем теле. Покалывали, оттаивая, руки и ноги. Я знала, как это бывает больно, но сейчас вся боль растворялась в окружающем пространстве, уходила в брёвна над головой, в огонь, мерцавший где-то сбоку, в старинные кресла с пыльно-серой обивкой, растопырившие изогнутые темные ножки. Мне становилось всё жарче, я дышала чаще, касалась дыханием шеи Алеарда, и всё крепче обхватывала его ногами. В тот момент я не осознавала, как это на него влияет.

Я подняла голову и открыла глаза, только когда Алеард вздрогнул, резко выдохнул и особенно сильно тронул губами мою щёку. Он словно очнулся, тело его стало твердым, а стук сердца ускорился. Я хотела попросить прощения за то, что опять набедокурила, но он взял меня за подбородок и поцеловал. И сразу стало ясно, что на сей раз сдерживаться он не намерен. Ни препятствий, ни отвлекающих факторов, ни Промежутка или тех, кто может появиться внезапно. Только мы двое посреди леса, заметенные в хижине снегом, как в берлоге.

Его настойчивые губы повергли меня в трепет. Испуганная, я пыталась отстраниться, но Алеард не позволил. Он повалил меня на толстое меховое одеяло и прижал к груди. Я никогда не чувствовала его тело так, никогда не знала все его изгибы и завершения… Жажда не позволила отступить. Я опустила руки и нерешительно коснулась его бедёр. По телу мужчины пробежала дрожь, он поднял голову и посмотрел на меня темными горящими глазами.