- Черт его знает, облучение здесь виновато или нет. Знаю, что если не вдыхать эту чем то зараженную пыль или не лезть под высокий фон, то еще жить можно. Тебе повезло. Полураспад закончился раньше, чем предполагали ученые, правда это не значит, что дышать этой пакостью еще можно.

- А так и мы тоже стали подопытными?

- А вы и сейчас подопытные. Вы еще не дошли до слишком высоких доз. Когда с дуру сунетесь в них, погибните как и все.

- Почему вы мне раньше ничего не рассказали?

Он с усмешкой смотрит на меня.

- Ты был в таком состоянии, что говорить с тобой об этом не стоило.

Мы выходим из палатки. Взвод собирается в тайгу. Солдаты натягивают костюмы химзащиты и подгоняют снаряжение.

- Где врачиха? - спрашивает начштаба.

- Вон там в палатке.

- Я туда.

Из палатки медиков выходит смеющийся Гришка, он подходит ко мне.

- Костя, тебе привет от Клавки.

- Слушай, что тогда произошло ты мне можешь сказать? Я ведь ни черта не помню.

Гришка хохочет во весь рот.

- Да ты выкинул такое, что вся женская часть поселка до сих пор гудит.

- Не тяни, говори, что я сделал?

- Ты выволок к кровати из-за стола Клавку и при всех ее, со смаком, трахнул.

- Врешь?

- Вот тебе крест. Клавка визжала, а ты ее затюкал до такого состояния, что она потеряла сознание. Потом, когда ты заснул, Клавку два дня приводили в чувство.

- Ничего себе. А ты не мог остановить?

- Девочки не хотели. Лучше скажи, как ты здесь?

- Пока ничего. Ты когда со взводом подъедешь?

- А я стою с техникой перед большой рекой. Там мост в половодье снесло, так никто и не починил. Сейчас нагнали саперов делают новый.

- Я там тебе в тайге отметки оставил.

- Так что же надо жечь-то?

- Лес жечь, это безумие. Фон значительно упал и скоро могут кончиться все беды. Там кости животных и людей. Вот это все надо уничтожить.

- Ничего себе. Выходит они здорово фонят?

- Нет, никто ничего не знает, но мало ли что скопиться у мертвых в костях.

- То-то полковник все вякал, что-то о бомбе. Уже называется она не ядерная, а кобальтовая.

- Что ты сказал?

Я подпрыгнул и схватил его за гимнастерку.

- Отпусти, вроде кобальтовая он говорил. Я подслушал, когда какой-то гражданский в часть приезжал.

- Это точно?

- Ну я вру тебе разве. Я как раз дочку полковника трахал, а они в соседней комнатке сидели.

- Сволочи. Теперь мне понятно почему погибали все дозиметристы. Эта гадость зависит от фона, но дозиметрами ее не поймать. Здесь нужны другие приборы.

- Что же тогда дозиметры показывают?

- Фон, но какой, черт его знает. От какой то невидимой пакости идет опасность, но не понятно от какой.

- Ну ты мне нагнал страху.

- Ладно, лучше помалкивай.

Начштаба с Гришкой улетели.

Перед уходом в тайгу, я зашел к Кате.

- Доктор, никаких изменений?

- Ни каких. Все чисто. Весь состав здоров.

- Катя, ты можешь своими силами здесь провести анализ костей. Я могу принести их из зараженного района.

- Нет. У меня нет такого оборудования. Но этого делать и не надо. Я знаю, что там находиться.

- Что?

Катя молчит. Маша раскрыв рот слушает нас.

- Так что же?

- Зачем тебе это знать? Когда возникнут первые симптомы, людям ничем помочь уже будет невозможно.

- Ты меня очень обрадовала. Хорошо. Я пошел. До вечера.

- Извини, Костя, я сорвалась.

- Ничего. Я ведь тоже не ангел.

Опять тралим тайгу, заполняя карты отметками и размечая землю щитами об изменении фона. Подходим к следующей деревне. Она так же мертва. Фон здесь подпрыгнул до 400 мкр/ч. И костей, обтянутых черной кожей, на улице и в домах побольше. На улице человеческие трупы-мумии смешались с лошадиными, коровьими, собачьими. Все это разбросано, раздергано и иногда кости с остатками кожи так перемешаны, что непонятно кто где. Здесь мы увидели истлевшие, разодранные костюмы химзащиты и признали погибших наших коллег. Взвод дозиметристов, неизвестно в каком году побывавший здесь, погиб полностью.

В домах та же история, только мумии меньше развалены и находятся в тех позах, как их застала смерть. Я приказал солдатам, только очистить дорогу, для машин и мы, провозившись два часа, повернули к лагерю.

Как обычно моем костюмы, моемся сами, проверяемся у доктора и сдаем кровь.

Ночью меня кто-то толкает в плечо.

- Костя, вставай. У нас ЧП.

С фонариком у раскладушки стоит Катя. Я одеваюсь и выхожу с ней из палатки.

Ночь вопит голосами насекомых и животных.

- Что произошло?

- У трех солдат, плохая кровь. Они больны.

- Кобальт...

- Тише... Я хотела тебе сказать об этом, но что то меня сдерживало. Радиоактивный кобальт при попадании в организм человека, быстро уничтожает красные кровяные тельца и... уже никак его не спасти. Я удивляюсь, почему у трех. Что-то они сделали, ты их должен допросить.

- Хорошо. Что же с ними делать?

- Им больше в тайгу ходить нельзя. Для страховки надо вызвать вертолет и отправить их в часть.

- Как я объясню другим и им самим?

- Скажи, что появились некоторые изменения в крови и их надо оставить для медицинского обследования.

- Хорошо. Пойдем я тебя провожу до палатки.

- Я не хочу. Мне уже не заснуть. Пошли лучше к ручью.

Мы садимся на корягу, прижимаемся друг у другу и молчим. Молчим час и вдруг Катя оживает.

- Костя, спасибо тебе за эту ночь. Я так боялась, что ты что-то скажешь, но все было чудесно. Тебе осталось спать еще час, иди...

Эти трое стоят передо мной с поникшими головами.

- Что же вы сделали в этой деревушке?

- Да ничего.

Они мнутся.

- Говорите точнее. Это важно.

Тот что посмелее начал говорить.

- Это все я, товарищ лейтенант. Там магазин есть и в нем продукты видно были. Ну и залез я в него. Три бутылки портвейна вынес и с ребятами выпили за домом.

Мне хочется надавать им по морде, но я удерживаюсь, от мысли, что они уже... покойники.

- Снимали противогазы?

- А как же пить, конечно снимали.

- В наказание, за нарушение дисциплины, вы с нами сегодня в тайгу не пойдете. А когда мы вернемся, то за вами прилетит вертолет. Придется послать вас на обследование.

Теперь они пугаются.

- Чего-нибудь такое, мы подцепили...?

- Нет, но это нужно сделать для профилактики.

Слово "профилактика" их успокаивает и они веселеют.

- Мы конечно виноваты, извините товарищ лейтенант.

- Ладно, идите в палатку.

Я все пересказал Кате. Она с грустью кивает головой.

- Ты не беспокойся, я здесь без тебя их посажу в вертолет, если он прилетит. Будь поосторожней там.

- Неужели все дело в портвейне?

- Может и в нем, после облучения была реакция, а может быть в пыли, которой они наглотались, когда пили портвейн.

- Я боюсь, что это не первый случай. Может обо всем насказать солдатам?

- Я думаю, что это необходимо сделать. Хватит этой дурацкой секретности, особенно среди нас.

- Спасибо, Катя.

Она внимательно смотрит на меня.

- Иди, Костя. Солдаты ждут.

Мы выходим на новые участки тайги, отнимая у нее тайны зараженных участков. Опять, заросшая и запущенная дорога. В канаве торчит задняя часть газика. Мы выталкиваем его на дорогу. За стеклами скелеты, в военной форме. Рядом с шофером, упершись лбом в стекло остатки офицера с погонами майора. Я открываю дверцу и все с глухим шумом вываливается на землю. Теперь это мешок костей в защитной форме. Рядом падает красная папка. На заднем сиденье трое. Капитан с наручниками на сухих кистях руки и два сержанта по бокам с автоматами. Когда я открываю вторую дверцу, они не падают. Я поднимаю папку с земли.

- Проверь, - и отдаю ее ближайшему дозиметристу.

- В норме, около 100, - отвечает он.

- Вытащите их документы, - приказываю солдатам.