По словам матери, он вконец исчерпал терпение близких, оттолкнул всех своих друзей, он остался абсолютно без средств, спал с женщинами, которых наутро даже не мог вспомнить. Он пал так низко, что дальше некуда.

Пришло время собраться. Жизнь не станет приятной, что бы он ни делал, но можно не сомневаться: хуже, чем сейчас, уже не может быть.

Завтра он поговорит с Джейком и узнает, как идет их бизнес и вообще есть ли у них еще бизнес. Увидится с матерью и поблагодарит ее за куриную лапшу. Наскребет денег, чтобы расплатиться с Джесс. Это будет началом. Он будет жить одним днем.

Но сейчас, подумал он, поднимая фотографию к губам и целуя изображение, он еще один раз поплачет о Кейт.

– Черт побери, Конни! – воскликнул Рейф, когда его младшая сестра направила машину прямо на выбоину. – Поездка верхом на быке просто цветочки по сравнению с тем, как ты ведешь машину. – Он осторожно дотронулся до своих ноющих ребер.

– Извини, – бросила Конни. – Когда я в прошлый раз была в городе, этой ямки здесь не было. И тебя, между прочим, тоже. Последний раз мы слышали о тебе, что ты то ли в Аризоне, то ли еще где-то.

Рейф был рад ее видеть. Она позвонила в дверь, когда он, проснувшись после неожиданно спокойной ночи, варил себе кофе. Поскольку он по-прежнему был без колес, то попросил ее отвезти его в офис компании, как только примет душ и оденется.

– Как часто ты приезжаешь домой? – поинтересовался Рейф.

– Примерно раз в два месяца. Но когда мама вчера позвонила и сказала, что ты дома, я все бросила и приехала.

Рейф взглянул на ее лицо в профиль. Она сильно повзрослела с того времени, когда он последний раз по-настоящему смотрел на нее.

– Ты отлично выглядишь, сестренка, – искренне сказал он.

– Спасибо. – Она дерзко подмигнула. – У меня хорошая наследственность. Не притворяйся, будто не знаешь, что мы на редкость привлекательное семейство. Все мои подружки, бывало, просто слюнки пускали на вас с Джейком. По-моему, вы двое – причина, по которой у меня было так много друзей. То есть подруг. Парней вы распугивали.

– Парней распугивала ты, – отозвался Рейф, посмеиваясь. Он уже давно не смеялся, и на какое-то мгновение это его удивило. – Ты никак не могла научиться флиртовать, Конни.

– Если ты хочешь сказать, что я никогда не обмирала при виде бицепсов, то ты прав. Слава богу, Фрэнк от меня этого не ожидает.

– Фрэнк?

– Ты не знаешь о Фрэнке? А да, тебя же не было дома, когда он приезжал со мной.

– Ты привозила его домой? Звучит серьезно.

– Официально мы не помолвлены, но решено, что поженимся.

– Решено кем? Тобой или им?

Она бросила на него возмущенный взгляд.

– Нами обоими. Он сейчас учится на врача. Мы, наверное, подождем, пока не начнется его интернатура, тогда и поженимся. Он хочет стать стоматологом и зарабатывать кучу денег.

– А ты уже решила, что будешь делать со своим дорогостоящим дипломом? Или тебе достаточно стать миссис Фрэнк… или как там его?

– Конечно нет! Я никогда не буду целиком зависеть от мужчины. Я хочу сделать карьеру, как Лиза. Ей удается сочетать работу со счастливой семейной жизнью. Очень счастливой, если судить по глуповатой ухмылке Джейка. Даже после двух лет брака наш брат все еще без ума от своей жены.

– Могу его понять, – задумчиво пробормотал Рейф.

Конни или не расслышала его, или решила оставить замечание без ответа.

– И вообще я еще не совсем решила, чем хочу заняться. Моя специализация – бизнес. Хочу стать богатой и самостоятельной, как твоя одноклассница Джессика.

– А она такая?

– Что, богатая? Должно быть. Она получает всяческие премии. Лучший агент по продаже недвижимости. Лучшая деловая женщина года. Вот так-то. Почти каждый месяц ее фотографии появляются в газете, потому что она продает больше всех домов. Мама сказала, что вчера она выглядела просто потрясно.

– Потрясно?

– Что, по-моему, удивительно, если принять во внимание, как нелегко ей было поправиться после аварии. Кажется, ей даже пришлось делать пластическую операцию, чтобы убрать шрам со лба. Ей сейчас… сколько? Сколько и тебе, да? Тридцать пять? Кажется, именно в этом возрасте все начинают портиться? Я имею в виду – женщины. Вы-то, мужчины, с возрастом становитесь только привлекательнее. Но, возвращаясь к Джессике Стивенс… Не думаю, что несколько возрастных морщинок поколеблют ее самоуважение. Да и вообще, с чего бы ей беспокоиться? Она и так великолепна!

– Великолепна? Зубрилка? – Рейф был поражен. Он никогда не употребил бы этот эпитет применительно к Зубрилке Стивенс, но у женщин свои понятия о красоте.

– Ну вот и приехали. Джейк здесь, так что я тебя просто высажу, а то мне еще нужно выполнить несколько маминых поручений.

Рейф улыбнулся сестре и поблагодарил ее за то, что она подвезла его. Он вошел в контору. Хотя он не был здесь уже много месяцев, ничего не изменилось. Даже запахи были все те же: от затхло-плесневелого духа старых карт и геологических схем до аромата свежесваренного кофе. Уютное тепло комнаты, казалось, заключило его в объятия, как любящий родственник, с которым он давно не виделся.

Джейк склонился над потрескавшимся письменным столом, пальцами одной руки барабаня по заваленной всяким хламом столешнице. Когда Рейф вошел, он поднял голову с нескрываемым удивлением.

– Похоже, дело серьезное, – заметил Рейф.

– Ты даже себе не представляешь насколько. Как ты сюда попал?

– Конни. – Рейф скинул куртку и стряхнул с нее капли дождя. – Утром она заехала ко мне. Я так рад был ее видеть. Она стала такая… – Он попытался подобрать подходящее слово, но так и не сумел.

– Взрослая, – закончил за него Джейк.

– Точно. Но по-прежнему балованный ребенок. Кстати, кто этот ее Фрэнк? Похоже, я единственный член семьи, который не имел удовольствия с ним познакомиться.

Джейк болезненно поморщился.

– Какое там удовольствие! Добропорядочный слабак. Единственная причина, по которой он ей нравится, так это то, что она из него веревки вьет.

– Если он на ней женится, ему придется туго.

– Ты попал в точку. Мы устраивали ей столько шуточек, когда она была маленькой, что она научилась отвечать тем же.

Братья рассмеялись, но смех их сделался печальным, когда оба почувствовали неловкость из-за поднимающейся волны чувств.

– Господи, как хорошо, что ты вернулся, – хрипло проговорил Джейк. – Мне очень тебя не хватало, Большой брат.

– Спасибо, – ответил Рейф, откашливаясь. – Я только надеюсь, что смогу остаться. То есть я хочу сказать… не могу обещать…

Джейк взмахнул рукой, показывая, что понимает.

– Я не жду, что ты сразу же окунешься с головой. Не спеши.

Рейф кивнул. После короткой неловкой паузы он кивнул в сторону компьютера и разбросанных вокруг него бумаг.

– Как бизнес?

– Хуже некуда. – Джейк встал, отошел к окну, протер запотевшее стекло и снова повернулся лицом к Рейфу. – Я не уверен, что ты в твоем теперешнем состоянии готов это услышать.

– А когда-нибудь в другое время буду готов?

– Нет.

– Тогда говори прямо.

Джейк вернулся к столу и плюхнулся в кресло.

– Если не произойдет чуда, нам придется регистрироваться по одиннадцатой главе о банкротстве. И очень скоро. – Джейк устремил взгляд в пол. – Прости, брат, я не смог удержать компанию. Те несколько предприятий, которые у нас шли, развалились, когда ты уехал.

– Черт побери, не извиняйся! Это не твоя вина.

– У наших бывших клиентов дела обстоят не лучше. Я из кожи вон лез, пытаясь найти новых заказчиков из других штатов, у которых был бы рабочий капитал, но дело в том, что большинство независимых нефтяников в наши дни либо разорились, не выдержав конкуренции, либо были поглощены крупными нефтяными корпорациями. Оборудование большую часть времени простаивает без дела. Но и это еще не самое худшее. – Джейк тяжело вздохнул. – Я не мог оставить бригаду на регулярной зарплате, когда она просто простаивала, поэтому мне пришлось ее распустить. Это было очень тяжело, Рейф! Думаю, дед с отцом перевернулись в гробах. Ты же знаешь, как они были преданы людям, которые работали на них. Но мне не оставалось ничего, кроме как снять их с оплаты.