По окончании же действия и по достижении вами ожидаемых результатов ваше сознание снова получит возможность выбирать для себя наиболее приемлемый взгляд на вещи.

Эта глава предназначена для тех, кто еще не обрел уверенность в пользе применения мыслеварительных шляп; для тех, кто продолжает считать, будто предложенная нами концепция шести масок-шляп представляет собой игру – легкомысленную и беспредметную, не предназначенную для существенного улучшения наших мыслительных способностей.[13]

Именно для таких скептиков и предназначена настоящая глава. Остальные могут ее пропустить.

Возможно, древние греки были правы, считая, что на настроение людей влияют различные жидкости, присутствующие в теле человека. Если вы печальны и угрюмы, то это оттого, что внутри у вас скопилась «черная желчь» – то есть, в переводе с греческого, меланхолия. Таким образом, ваше самочувствие зависит от соотношения жидкостей, флюидов и гормонов, которые в данный момент присутствуют в вашем организме. Такие флюиды формируют ваше настроение, а оно, в свою очередь, оказывает воздействие на процесс вашего мышления.

Многие люди, пребывая в подавленном состоянии, отмечали, что мысли, приходящие им в это время на ум, принципиально отличались от мыслей, присущих им в приподнятом настроении.

Сегодня мы знаем о головном мозге значительно больше, чем было известно древним грекам. Мы знаем, что баланс нейромедиаторов, находящихся в гипоталамусе, оказывает серьезное влияние на поведение человека. Нам известно об эндорфинах, морфиноподобных химических веществах, вырабатываемых в головном мозге и, образно выражаясь, «придающих свое качество силам, движущим человеком», а также о том, что сложные нейропептиды, выделенные из гипофиза, могут расщепляться в мозге на особые химические вещества, влияющие на различные его отделы. Мы имеем основания предполагать, что «весенняя любовная лихорадка» у животных связана с изменением соотношения между светлым и темным временем суток, что оказывает прямое воздействие на гипофиз, который вырабатывает нейромедиаторы, пробуждающие сексуальный «аппетит». Мы обладаем знаниями о том, каким образом химический состав головного мозга – а возможно, и всей кровеносной системы – влияет на наше настроение и мышление.

Хорошо также известно, что физиологические реакции можно изменить посредством выработки обычных условных рефлексов, как это продемонстрировал Павлов. В научных лабораториях в ответ на внешние раздражители животных приучали повышать или понижать свое кровяное давление.

Возможно, что шесть мыслетворительных шляп, помимо всего прочего, могут явить собой условно-рефлекторные сигналы, которые приведут в действие определенные нейромедиаторы в головном мозге, что, в свою очередь, повлияет на наше мышление.

К рассмотрению этого вопроса можно подойти и с совершенно иной точки зрения, но, так или иначе, мы снова придем к одному результату.

Чтобы в этом убедиться, давайте рассмотрим наш головной мозг как аналог информационной системы активной самоорганизации, или проще – как активную систему. В этом случае мы обнаружим, что его деятельность принципиально отличается от системы пассивной организации, используемой, например, в компьютерной технике.

Принцип действия активных систем я подробно описал в книге «Механизмы сознания».[14] Эта книга была опубликована в 1969 году, но только сейчас ее «открыли для себя» разработчики компьютеров пятого поколения, которые и пришли к выводу о необходимости структурирования систем активной самоорганизации.

Рассмотрим такой пример.

На жестком поддоне находится слой песка. Упавший на поверхность поддона стальной шар оставляет на песке соответствующий след. Если шар падает сквозь определенную ячейку расположенной над поддоном решетки, то он так и останется прямо под этой ячейкой, не перемещаясь на новое место. Это – пример системы пассивной организации: отсутствует направляющее внешнее начало, и шар остается там, куда его поместили.

Второй поддон представляет собой эластичную каучуковую поверхность, покрытую тонким слоем вязкого масла. Упавший через ячейку решетки стальной шар прогибает своим весом эластичную поверхность поддона и скатывается в его центральную часть, где силы, стремящиеся вернуть прогнувшуюся поверхность в прежнее положение, окажутся в максимальной степени уравновешены. При этом слой вязкого масла будет «гасить» скорость перемещения шара по поверхности поддона, и шар займет «нужное» положение в самый короткий срок. Шар, упавший через ячейку решетки вслед за первым, будет двигаться к центру поддона уже по наклонной плоскости – по «пути, проложенному» первым шаром. Под действием веса пары шаров каучуковая поверхность поддона прогнется еще сильнее, и все последующие шары будут скатываться по направлению к «первопроходцу», образуя в итоге некую гроздь однородных тел. Таким образом, мы получаем пример активной самоорганизующейся системы, допускающей накопление в большие массивы всего, чего бы то ни было (скажем, информации или, как в рассмотренном случае – стальных шаров), что «само по себе» организуется в группу данных.

Это, конечно, слишком упрощенные модели, но они помогают отобразить принципиальное различие, существующее между системами активной и пассивной организации. К несчастью, наше мышление «вынуждено опираться на поддержку» пассивных систем, поскольку мир систем активной самоорганизации основан на принципах совершенно иных форм организации.

Но есть и исключения. Взять хотя бы нервную систему человека, функционирующую по принципу системы активной самоорганизации, что было мной рассмотрено на страницах книги «Механизмы сознания». Идея, положенная в основу этих доказательств, к настоящему времени уже нашла свое отражение в последних вариантах разработки компьютерных систем, действующих на практике так, как того следовало ожидать.

Активная природа функционирования нервной системы призвана обеспечивать накопление поступающей информации, самоорганизующейся в конкретные схемы. Формирование и использование таких схем создают возможность развития нашего восприятия. Если бы мозг не обладал способностью организовывать поступающую информацию в схемы, то даже такие простые вещи, как переход через проезжую часть улицы, оставались бы для человека за пределом его возможностей.

С другой стороны, наш мозг представляет собой «мыслетворящий механизм», отличающийся чрезвычайно «не творческими способностями». Он «настроен» только на создание устойчивых схем реагирования, так называемых стереотипов, которые он и стремится «применить к делу» во всех схожих по условиям ситуациях.

Следует сказать и о том, что самоорганизующиеся системы обладают одним очень существенным недостатком. Они способны функционировать только в рамках своего собственного опыта, накопленного за «период освоения» происшедших событий. Вот почему компьютерным системам пятого поколения нужно будет «на собственном опыте» осваивать юмор, «правила игры» эмоций или способность к совершению глупых ошибок. В противном случае они никогда не научатся думать.

Чувствительность нервной системы подвержена значительным колебаниям, зависящим от содержания в организме тех или иных химических веществ. Меняется химическая «среда обитания» нашего мозга – меняется и его способность к процессу «мыслеварения».

Это означает, что наши эмоции являются неотъемлемым элементом мышления, а не представляют собой некий побочный «продукт», приносящий мышлению один только вред.

Здесь мы можем ответить и на вопрос: почему некоторые люди принимают решения с большим трудом? А все очень просто: это из-за быстрых колебаний количества нейромедиаторов у них в мозгу! Один вариант решения вреден для одного состояния коры полушарий большого мозга, другой – для другого. Отсюда – сомнения при выборе окончательного решения.