— Я не в том настроении сегодня.

— Понятно. Ты жаждешь чего-то другого. Ничего страшного. Просто расслабься с нами, мужик.

Вздохнув, я сажусь и выпиваю свой напиток, когда девушки начинают какой-то танец. Одна садится мне на колени. Другая танцует на журнальном столике. Ее тело правильно сложено и она охотно продемонстрирует это мне. Но то, что я хочу увидеть — это Брук в ее тренировочной одежде, с ее бандажом, маленькой грудью, подпрыгивающей вверх и вниз, когда она бегает. Нет. То, что я хочу увидеть — это Брук с обнаженной попой для меня. Я хочу, чтобы ее глаза сияли от желания. Я хочу знать размер, форму, текстуру и вкус ее сосков, и я, блин, хочу погрузить каждую часть себя, моего члена, моего языка, моих чертовых пальцев, внутрь нее, я хочу, чтобы она была влажная.

Черт меня побери, я хочу, чтобы она была такая влажная, хочу услышать это.

Раздается стук в дверь.

— Что случилось? — дуется девушка, сидящая у меня на коленях. — Маленькая птичка напела, что ты хотел поиграть с нами, Реми.

— Да? — спрашивает Райли того, кто стоит по ту сторону двери.

Я напрягаюсь, когда слышу приглушенный голос, у меня моментально встает и я понимаю, что это Брук.

— Кто это? — спрашиваю, когда Райли закрывает дверь. Я спихиваю девчонку со своих колен и поднимаюсь.

— Похоже, Брук что-то потеряла.

— Что она потеряла? — я чертовски уверен, что она наверняка увидела танцовщицу, и я чертовски уверен, что не хочу, чтобы она думала, будто я прикасаюсь руками к кому-то, кроме нее.

— Я не знаю, чувак! Она ошиблась! — кричит он.

Я направляюсь к двери и, когда вижу, что нет никаких признаков ее присутствия снаружи, иду вниз по коридору к ее комнате. Тянусь к дверной ручке, кладу на нее ладонь, и клянусь, она еще теплая. Упираюсь лбом в дверь, а мое сердце стучит, когда я напрягаюсь, пытаясь услышать что-то за дверью, но нет ни звука.

Я стою здесь, как дурак. Думая о ее дыхании, когда она бегала со мной. То, как ее хвост подпрыгивал во время бега. Вид этих розовых губ вокруг пакетика энергетика именно так, как я желаю их вокруг себя.

Не знаю, как долго я так простоял, но я все еще здесь, когда пожилая пара проходит мимо и пялится на меня с жалостью, будто я какой-то бедолага, которого выгнали из собственного номера. Черт, я бы хотел, чтобы это был мой номер. Я направляюсь назад к люксу, достаю свои наушники из-под задницы блондинки, затем направляюсь в свою комнату. Ребята продолжают вечеринку снаружи. Они разочарованы, я знаю, но меня это не волнует. Я надеваю наушники и смотрю в потолок, когда включается музыка. Мне сегодня досталось. Я заставил свое тело ощутить сильное напряжение; я этого не чувствую. Все, что я чувствую — это чертовскую боль внутри, которую, как я надеялся, она каким-то магическим образом вылечит. Я твердый и пульсирующий, задаюсь вопросом, хочет ли она меня, становится ли она влажной при мысли обо мне.

Ребята думают, что я одержим ею, что теперь я могу стать маниакальным в любую секунду, и снова испортить себе жизнь, что я всегда и делаю.

Они настолько правы, я даже больше не смеюсь, когда они предупреждают меня.

♥ ♥ ♥

У МЕНЯ БЫЛ влажный сон.

Я проснулся посреди ночи, толкаясь в матрас, рыча ее имя. Я не позволял себе кончать. Я рывком проснулся, ударил подушку, заорал в отчаянии и наполнил ванную холодной водой, затем погрузился в нее и оставался там, пока не взошло солнце.

Я никогда не был жаворонком, но сегодня плохое настроение и мое сексуальное неудовлетворение повисли надо мной, как туча с чертовыми молниями в голове.

Мои спарринг-партнеры? Никчемные. Они не могут провести хорошую спарринг-партию, а Тренер? Он раздражен, что я так легко уложил тех двоих.

— Это твои спарринг-партнеры, Тейт. Если бы ты перестал выбивать из них дух и просто отрабатывал движения, тебе было бы, с кем тренироваться сейчас... а так больше никого не осталось.

— Тогда перестань мне подсовывать этих слабаков, Тренер, — сердито плююсь я.

— Пришли Райли ко мне.

— Ха! Ни за что, даже если бы он захотел стать самоубийцей. Завтра он нужен мне в сознании.

— Хорошо, Рем, у меня для тебя кое-что есть, — вдруг отзывается чувак, о котором идет речь, потирая руки в стороне. — Я уверен, что этого партнера он не нокаутирует, Тренер, — говорит Райли, а затем весело указывает на Брук.

Я замечаю, как Брук — не кто-то там, а Брук Дюма — забирается ко мне на ринг. Мне хочется засмеяться. Это, как выставить котенка против льва, но я не смеюсь, потому что она одета в одежду из черной лайкры, которая обтягивает каждый ее чертовый изгиб. Мои глаза проносятся по ней и все мое тело цепенеет. Она начинает приближаться, покачивая бедрами и выглядя жестокой, будто планирует нанести мне ущерб.

Она мне так сильно нравится, что у меня болит в груди, когда я смотрю на нее.

Мне нравятся ее глаза, ее рот, ее улыбка, то, что она говорит. Мне нравятся ее белые маленькие зубы, ее стройные маленькие сильные руки. Ее длинные ноги бегуна. Оттенок ее кожи, загорелой и красивой. Мне нравится ее прическа. Меня привлекает каждый дюйм этой женщины, и каждый день бросает мне вызов держать себя в руках, когда мое нутро кричит мне. Взять. Ее.

— Не стоит так усмехаться, я могу уложить тебя одной ногой, — предупреждает она меня.

Она такая милая, не могу перестать улыбаться.

— Это не кикбоксинг. Или ты еще и кусаться собираешься?

Она размахивает ногой, а я с легкостью отклоняю ее одной рукой, приподняв одну бровь. Ну и ну. Она зла на меня?

Она снова начинает пинаться, и я отклоняюсь, затем наблюдаю, как она обходит меня, подпрыгивая вверх-вниз, разминаясь. Очевидно, она пытается лавировать, и она не только очень хороша, она и выглядит чертовски хорошо при этом. Мне хочется стоять здесь весь день и позволять ей лавировать вокруг себя, даже ударить себя, если она этого хочет. Она пробует нанести удар. Я слишком хорошо натренирован. Мое тело движется автоматически. Моя рука поднимается, чтобы поймать ее кулак в ладонь.

— Нет, — мягко наставляю я, обвивая пальцами ее руку, и рассказываю, как правильно сжимать кулак. Она пробует, и я киваю. — А теперь используй вторую руку для защиты.

Довольно скоро она начинает игриво нападать, раскрасневшаяся и взволнованная, с блеском в глазах. Брук может атаковать сколько захочет, я в это время пялюсь, как подпрыгивает ее веселая маленькая грудь. Она хочет, чтобы я показал ей новое движение? Ну что ж. Я так и делаю, пользуясь случаем, чтобы прикасаться к ней как можно больше. Она быстро учится, но в ее глазах есть что-то темное и кровожадное. Они убийственно сверкают, когда она на меня смотрит. Не знаю, из-за чего она взвинчена, но знаю, что если бы она была моей, я бы поцеловал ее так крепко, что она забыла бы обо всем, кроме моего языка в ее рту.

Она наносит удар кулаком в мой пресс, и я так захвачен врасплох ее скоростью, что моргаю.

— Как же я хороша, — насмехается она.

Черт, это самый горячий поступок, который совершала со мной женщина. Она реально бьет меня. Я сейчас слишком отвлечен. Вот она. В моем ринге. Первая женщина, которая поднялась сюда ко мне, и я уверен, что Бог сделал ее такой смелой только для того, чтобы она могла подняться ко мне. Я такой эгоист. Считаю, что все в ней создано для меня. Чувствую собственничество. Я хочу заявить о правах. Хочу положить ее, раздеть и подчинить себе.

Она размахивает ногой и вскрикивает, когда ее нога ударяет меня по кроссовку. Мгновенно я ловлю ее за руки, хмурясь в замешательстве.

— И что это было?

Она сердито смотрит.

— Ты должен был упасть.

— Ты смеешься надо мной, да?

— Я опрокидывала мужчин намного тяжелее тебя!