Молча, я хватаю пару напитков «Геторейд», чтобы пополнить силы и направляюсь к машине со спортивной сумкой, зная, что Пит с Райли скоро приведут ее ко мне. Я хочу ее.

В отельном номере, мой член полностью твердый и стоит, когда я принимаю душ, и мне приходится открыть кран холодной ледяной воды, подставляя под струи тело. Делая вдох, я закрываю глаза и упираюсь руками в стену, пока вода меня успокаивает.

Но, Боже, то, как она смотрит на меня, как пахнет... Скорее бы завтра, когда она будет работать на меня, я смогу чувствовать ее аромат в любое время, если захочу. А я хочу.

Когда я выхожу из душа в полотенце, внутри находится пара массажисток, которых впустила Диана.

― Еда горячая, Реми, ― зовет она из кухни.

― Не сейчас, ― я хватаю лед из холодильника, и еще несколько бутылок «Геторейд», а затем сажусь у подножья своей кровати, мои мышцы истощены. У меня болит лицо, и я прикладываю лед к больному месту, когда женщины начинают работать надо мной. Они массировали меня последний раз и сразу начинают работать с моими руками и плечами, пока я внимательно ожидаю какого-то сигнала из гостиной. И затем я слышу это.

Предвкушение охватывает мой желудок, и я сверлю глазами дверь спальни. Пит заходит внутрь своей лучшей походкой, и что-то стягивается у меня в груди, когда я вижу, что она идет за ним.

Брук Дюма.

Боже, она забралась мне в голову.

Ее ноги выглядят стройными и бесконечными в этих узких джинсах, чтобы втиснуться в которые, она, должно быть, использовала масло, а мягкий розовый топ на ней такого же оттенка, как и ее губы.

Мне нравится оттенок ее волос, темный и соблазнительный, слегка выгоревший от солнца, только с намеком на медь, и мне нравятся маленькие сережки в ее ушах. Она не носит почти ничего поддельного. Ни часов. Ни браслетов. Только маленькие серьги, и на ее губах что-то блестит. Все остальное в ней свежее и натуральное, как цветок, но даже цветы не пахнут так чертовски хорошо, как она.

Она изучает мою голую грудь, и я концентрируюсь на том, чтобы не моргнуть и не упустить то, как краснеют ее щеки, а ее глаза наполняются похотью. Мое тело напрягается от необходимости. Несколько дней у меня никого не было, а я не привык к такому воздержанию. Для меня это просто: если я хочу это ― позволяю себе. Голодный? Ешь, мудак.

Но все, что я хочу есть сейчас ― это она. Я хочу, чтобы ее руки были на моих плечах... Нет. Я хочу, чтобы мои руки находились на ее маленьких плечах. Но больше я хочу их на одежде, разрывая ее в клочья, чтобы я смог видеть ее саму.

Когда Брук смотрит на меня, а затем на массажисток, в легком замешательстве, я опускаю лед, допиваю «Геторейд» и отбрасываю в сторону.

― Тебе понравился бой? ― спрашиваю я.

Она слегка вздрагивает от моего голоса, который стал грубым от обезвоживания, и мои губы изгибаются в улыбке.

Я хочу пробежаться пальцами по ее коже. Она была бегуном, и ее кожа видела солнце. Она выглядит такой теплой, как ее глаза, и более светлые локоны в ее красивых темных волосах.

Она молчит, раздумывая над вопросом. Как будто может быть другой ответ, отличающийся от того, который я всегда получал, и это очевидно «да». Не так ли?

― Ты делаешь бокс интересным, ― наконец отвечает она.

Я немного потрясен. Она что, не является моей поклонницей?

― И это все? ― спрашиваю я.

― Да.

Руки на моей спине и плечах начинают меня раздражать, и я дергаю плечами, чтобы сбросить их.

― Оставьте меня, ― приказываю женщинам.

Женщины выходят, и она остается со мной наедине. В моем номере. Моей спальне.

В дюймах от моей постели. В дюймах от меня.

И снова, я становлюсь твердым, как камень. Помню, что она сидела с двумя женщинами и мужчиной, который, казалось, защищал ее. Да, спасибо за ее защиту, чувак, но теперь я беру это на себя. 

― Парень, который с вами... Он твой парень?

В ее глазах загорается веселье и мне кажется, я вижу едва заметную улыбку в уголках ее губ.

― Нет, он просто друг.

― Ты не замужем? ― я продолжаю спрашивать. Собственнически, я изучаю ее безымянный палец и вижу, какими тонкими и деликатными выглядят ее руки.

― Нет, никакого мужа.

Воздух становится статическим. Все мое тело готово оттрахать ее. Просто находиться рядом с ней ощущается сексуально.

― Ты была интерном в частной школе по реабилитации их молодых спортсменов?

Она выглядит удивленной, ее глаза загораются любопытством и недоверием.

― Ты искал обо мне информацию?

― Вообще-то, это делали мы, ― Пит с Райли заходят в комнату, и она поворачивается в их сторону. Но я так же сосредоточен на ней. Я уже знаю, что они собираются сказать. Я сказал им, что, собственно, они сегодня сделают ей предложение.

― Мисс Дюма... Я уверен, что вам интересно, почему вы здесь, так что давайте перейдем к этому. Мы оставляем город через два дня, и я боюсь, что нет времени сделать это по-другому. Мистер Тейт хочет нанять вас...

Она выглядит такой удивленной, что я улыбаюсь внутри, даже, когда все мои внутренности напряжены. Я не хочу, чтобы она говорила «нет». Она удивила меня сегодня, отрицая то, что ей понравился мой бой. Если она и на это ответит «нет», я не приму это так хорошо.

Напряжение возрастает, когда она хмурится после объяснений Пита относительно того, что я хочу, чтобы она путешествовала со мной с места к месту. Мне не нравится то, как темнеют ее глаза.

― Чем вы думаете, я занимаюсь на самом деле? Я не занимаюсь проституцией, ― говорит она.

Ладно, она не выглядит такой взволнованной по поводу работы, как я думал. Осторожно, я сажусь на скамейку и наблюдаю за ней, разрываясь между весельем и разочарованием от хода развития разговора. Пит и Райли взрываются смехом на ее слова; я нет.

― Вы нас не правильно поняли, мисс Дюма. Да, признаю, когда мы путешествуем, то находим удобным иметь одну или нескольких специальных подруг для мистера Тейта, чтобы, скажем так, удовлетворить его потребности до или после боя, ― смеясь, объясняет Пит.

Ее левая бровь приподнимается, и сейчас мне хочется смеяться от того, как эти идиоты описывают меня. Но, черт, если она думает, что мое дружеское отношение к дамам ― это что-то плохое, то, что будет, когда она узнает худшую часть меня. Внезапно, вся эта сцена вообще перестает быть забавной. Если я стану маниакальным до того, как смогу только приблизится к ней, я буду чертовски огорчен. Но я также не могу просто взять ее в постель, и позволит уйти; я не хочу позволить ей уйти.

― Как вы уже, наверное, догадались, мисс Дюма, такой человек, как Ремингтон, имеет очень специфические требования, ― говорит ей Райли. – Но он был очень убедительным в том, что больше не нуждается в таких подругах, которыми мы обеспечивали его во время нашей поездки. Он хочет сосредоточиться на важном, и поэтому он хочет, чтобы вы на него работали. Она смотрит на Райли, затем на Пита, и потом на меня, и выглядит она озадаченно, и это мило.

Пит листает папки.

― Вы практиковались в Военной Академии Сиэтла в спортивной реабилитации учеников среднего курса, и мы видим, что вы закончили только две недели назад. Мы готовы платить за ваши услуги на протяжении тура, который охватывает восемь городов, и включают работу над хорошей физической формой мистера Тейта для будущих соревнований. Мы будем вам хорошо платить. Как правило, это очень престижно ― работать с таким спортсменом, и это должно быть впечатляющим в любом резюме. Это могло бы даже позволить вам стать свободным агентом, если в будущем вы решите уйти.

Она моргает и выглядит полностью растерянной.

― Мне нужно подумать об этом. По правде говоря, я не ищу чего-то вне Сиэтла на длительный срок.

Она смотрит на меня как-то неуверенно и даже смущенно.

― И сейчас, если это все, что вы хотели мне сказать, мне лучше уйти. Я оставлю свою визитку на вашем баре, ― она поворачивается и направляется к двери.