— Кстати, о второй няне? Она, случаем, не студентка по обмену из Швеции? Может, русская? Высокая и восхитительная?

Я застонал и вытянул ноги по обеим сторонам от кресла.

— Не совсем, — Трина была такой же экзотикой, как и "Чудо-хлеб" (прим.пер.: название северо-американского бренда белого хлеба, интересной особенностью которого является то, что потребители легко могли определить, когда был изготовлен хлеб, посмотрев на шнурок упаковки, синий обозначал понедельник, зелёный — вторник, оранжевый — среду, красный — четверг, белый — пятницу, желтый — субботу). Она была такой же сухой и высасывающей веселье из всего, что попадалось под руку.

— Да? А что так? — он приподнял свои солнечные очки и посмотрел на меня, сощурившись от яркого солнца Колорадо. У него уже имелся загар, и волосы выглядели так, словно Алекс жил на пляже, но я то знал, что это заслуга салона.

— Слейд! Посмотри, как я могу!

Я обернулся посмотреть на одного из детей, которых обучал в центре отдыха. И помахал, когда он пушечным ядром нырнул на глубину. Ребёнок вынырнул, выплевывая воду и проверяя, смотрю ли я.

— Круто, приятель! — оценил я, подняв вверх большой палец. Он ответил тем же и поплыл к своим друзьям.

— Готов поспорить, ты даже его имени не запомнил, — сказал Алекс.

— Райан Марш. Трясся от страха, когда мы начинали уроки, но, в конце концов, теперь плавает как рыба.

— Впечатляет, — фыркнул Алекс.

— И всё же я понятия не имею, какой марки солнцезащитные очки ты носишь. Вот что впечатляет.

Алекс пытался переиграть меня много раз, но это всегда заканчивалось реслингом в раздевалке или тем, что нас вышвыривали из магазинов, в которых мы были.

Он шлепнул меня мокрым полотенцем.

— Тогда расскажи мне о второй няне. Она пускает слюни? У неё клыки? Третий глаз?

Возможно, это было бы даже лучшим расположением дел.

— Это Трина. Ты знаешь, та, что из школы.

— "Птичьи мозги?" — он ухмыльнулся. — Чувак, тебя ожидает сумасшедшее лето.

— Скажи то, чего я не знаю.

Мы прозвали Трину "Птичьими мозгами" после того, как она впала в буйство "Спасём гусей". Это было одно из многих её буйств. Если появлялась малюсенькая причина, то она писала петицию в суд, насильно вручала листовки о бойкоте, собирала средства и занималась распродажей выпечки.

— По крайней мере, она миленькая, — сказал Алекс. — Как маленькая фея, — он усмехнулся. — Фея не моего типажа. Скорее больше смахивает на "Тинкербелл".

Я уставился на него. Он что, выпил?

— Она, — доказывал друг, — у неё есть способность выглядеть хрупкой и совершать изящные и элегантные поступки.

— Ты такой шутник.

— Дерьмо, нет, Шерлок. Я реалист, и некоторые люди больше чем другие заинтересованы в том, чтобы смотреть. Трина интересная. Не как все эти Барби-клоны, за которыми ты бегаешь.

— Мне лучше знать, что мне нравится, — я всегда знал. Блондинки. Высокие. Загорелые. У меня определённо имелся типаж, и Трина им не была.

Дело было не просто в её внешности. Она прилипала так крепко, что понадобился бы Супермен, чтобы ослабить её хватку. Не говоря уже о том, что вещи, которые направляли всю жизнь девушки, заставляли меня страдать, даже когда я просто думал о них.

— И когда у вас начинаются эти ваши свидания нянечек? — Алекс отхлебнул содовой.

— Завтра, — я застонал. — Она уже отправила мне мейл с расписанием на день. И написала сообщение, чтобы убедиться, что я его получил.

Алекс вытянул руки над головой.

— Это будет такое увлекательное лето. Думаю, я пошлю Трине благодарственное письмо. Может, цветочки.

— Заткнись, — прорычал я.

Может, через несколько дней зависания со мной, Трина остынет. Алекс говорил, что моя аура расслабляет людей. Я не покупал много его лабуды "Новой Эры" (прим.пер.: Нью-эйдж (англ. newage, дословно "новая эра") – совокупность музыкальных стилей, характеризующихся расслабляющим и позитивным звучанием. Эта музыка часто используется для релаксации, рекреации и стимулирования творчества. Исполнители нью-эйджа часто используют темы живой природы, самопознания и национальной культуры). Но я знал, что он имел в виду.

Алекс провёл пальцами по экрану телефона и застонал.

— Посмотри-ка, — он передал мне телефон, — Тиффани запостила напыщенную речь о том, что Дерек её бросил.

Я просканировал экран. Много-много кричащих заглавных букв и ещё больше восклицательных знаков. Он пожал плечами.

— Разве не все мы были в подобной ситуации?

Я вытянул свои ноги.

— Не совсем, я, например, не был.

Только однажды.

Я услышал вздох Алекса рядом.

— Не важно.

— У меня нет расставаний, потому что я лишь завожу связи. Тебе тоже стоит попробовать. Спасает от всех этих сердечных расстройств.

— Ты думаешь, что нет расстройств. Я тот, к кому они прибегают поплакаться после того как ты их бросаешь.

Я удивлённо уставился на него.

— Серьезно?

— Серьезно, — он снял солнечные очки и бросил на меня короткий взгляд. — Они все говорили, что не собирались в тебя влюбляться, что знали, во что ввязываются. Но ты расточал свои чары Слейда, и они влюблялись. Тогда ты терял интерес и разбивал их сердца. Серьёзно, чувак, это устарело.

Я уставился на него.

— Ты сейчас на полном серьёзе говоришь?

Он кивнул.

— Ага. Как насчёт того, чтобы этим летом ты держал всё в рамках своих штанов? Или попробуй новую стратегию и заведи отношения, длящиеся дольше одной недели.

Гнев вспыхнул в моей груди.

— Что с тобой такое, чувак?

Он не хотел смотреть на меня. Алекс был моим лучшим другом со времён детского сада. Я не мог понять, почему он так неожиданно принялся судить меня.

— Слушай, — наконец сказал он, обращая на меня свой взгляд, — я знаю, когда Кристен бросила тебя, ты был разбит. Это сломило тебя. Но, чувак, тебе пора бросить эти я-ни-к-кому-не-привязываюсь штучки.

Я уставился на свои ноги, будучи не в состоянии думать или отвечать.

— Серьёзно, Слейд. Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы встречаться с кем-нибудь достаточно долго для создания настоящих отношений? Ты когда-нибудь видел в этих девушках настоящих людей?

Это раздражало меня.

— Конечно, видел. Смотри, девчонки, с которыми я зависал, делали то же самое, с той же самой целью. Ни одна из них не искала своего принца на белом коне или чего-то подобного.

— Верно, — фыркнул Алекс.

Я сжал кулаки, адреналин стрелой промчался по моему телу.

— Что за чёрт, чувак? Почему ты начал всю эту хрень?

Он прищурил глаза, но не ответил. Я вскочил и нырнул в бассейн, оставаясь под водой настолько долго, насколько было возможно. Когда лёгкие начали гореть, я вынырнул. Алекс, как ни в чем не бывало, сидел, откинувшись, в кресле и листал журнал. Я поплыл к другому концу бассейна, яростно гребя, словно это могло помочь оттолкнуть подальше слова Алекса.

Я не был потаскуном. Нравился ли я девушкам? Да. Брал ли я то, что мне предлагали? Да. Бросал ли я их, стоило только появиться мыслям, что они не только для веселья? Хорошо, возможно, здесь было больше тёмных пятен. Но мне нравилась каждая из них. Это правда. Когда я был с ними, я с ними и был. И когда я не был… Что ж…. Я просто не был.

Гладкое, загорелое тело нырнуло пушечным ядром рядом со мной, окатив меня водой. Я повернулся и увидел ухмыляющегося Алекса.

— Возьми свои слова назад, — скомандовал я.

— Что?

— Ты назвал меня потаскуном.

— Не делал я такого, но хотел бы сделать. Как насчёт того, чтобы я просто звал тебя сокращенно "братутка"? Раз уж мужиком тебя вряд ли назовёшь.

Я брызнул на него водой настолько сильно, насколько мог.

— Братутка! — заорал он, посылая волну в мою сторону.

Я схватил его за шею, и мы нырнули, толкаясь и пиная друг друга. Я услышал свисток спасателя и, расцепившись, мы, смеясь, всплыли на поверхность.