Империалистическая пропаганда ринулась в поход — шумный, трескучий, исступленно истеричный, в поход на коммунистическую идеологию — то есть на то, что составляет сущность наших идейных, исторических, эстетических убеждений, на то, что бессмертно на века, всесильно своей победоносной правдой и увековечено всемирно–историческими подвигами нашего народа.

Советским писателям принадлежит немаловажное место в борьбе против этих диверсий. Боевое их слово срывало маски с врагов, несло правду народам мира. В битве за умы и сердца человеческие достойно звучат голоса советских писателей, никогда не покидавших переднего края.

Мы с гордостью вписываем в «трудовую книжку» уходящего года, наряду с бесчисленными его производственными победами, и лучшие произведения литературы и искусства.

Некоторые из них отмечены высокими наградами. Государственные премии СССР 1968 года получили не так давно Чингиз Айтматов и Сергей Залыгин. А в самом преддверии Нового года лауреатами стали еще три писателя. Совет Министров РСФСР присудил Государственные премии РСФСР Алиму Кешокову — за исполненный высокой гражданственности роман «Вершины не спят», Н. Н. Михайлову, автору талантливой публицистической книги «Моя Россия», Василию Федорову за сборник «Третьи петухи» и поэму «Седьмое небо», которому присущи глубина мысли и художественное своеобразие.

Наши планы созидания зиждятся на строго научной основе прозорливого коммунистического видения. Они, если можно так выразиться, пронизаны духом социалистического реализма, в них слито воедино сегодняшнее с завтрашним.

Наш писательский метод, метод социалистического реализма — надежное орудие мышления, помогающее нам верно, дальновидно понимать и изображать действительность, проникать в сущность времени, в настоящее и будущее.

Мы хорошо понимаем великую гуманистическую сущность советского искусства. Мы понимаем, что наша работа особенно ответственна сейчас, когда империалисты плетут сети своих интриг. Империалистический Новый год наступает не как радостный, полный светлых надежд праздник. Он рождается в стальной каске, оснащенный новейшими средствами убийства.

Коммунистическая партия и правительство Советского Союза, учитывая это, принимают необходимые меры для дальнейшего укрепления обороны нашей страны. Что же касается советской литературы, то мы можем с гордостью сказать, что тема патриотизма, тема ратного подвига народа всегда были и будут ведущими — в соответствии с правдой нашей истории, жизни, с нашей убежденностью. Хорошие, сильные книги о народных подвигах служили, служат и будут служить формированию новых поколений советских людей, героических строителей коммунизма.

Подобно бюджету общегосударственному, наш общелитературный «бюджет» целеустремлен на осуществление великих всенародных целей.

Книга у нас становится духовным жизневодителем, когда она исполнена высокой правды и совершенна как истинное произведение искусства, когда она создана художником, преданным идеалам, во имя которых совершается революционное обновление мира. Мы видим новый год в его юношеском облике, в трудах и свершениях нашей славной молодежи, о которой думаем, создавая свои кнпгп. Ведь произведения искусства — это связные духовного и исторического опыта поколений.

Наступивший год ярко озарен приближающимся столетием со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Столетие Ленина — это торжество ленинизма в деяниях, в свершенпях, в одухотворенности народа. Вдохновенное ощущение слитности Ленина, народа, партии в единое всемогущественное целое дарует художнику нашей страны благодарную возможность создавать произведения, раскрывающие всепобеждающую правду коммунизма.

Так пусть же сопутствует всем нам в поисках, в труде, в творчестве радостная жажда художнического подвига. Пусть появятся новые и новые произведения, достойные нашего народа, достойные эпохи Ленина.

1969 г.

С каждым новым шагом советского народа вперед все более отчетливо и естественно обозначаются его духовные качества, сложившиеся в процессе великих преобразований, освещенных идеями коммунизма.

Неотъемлемая характерная черта, ставшая духовной природой, мировоззрением советского человека, — благородное чувство пролетарского интернационализма. Величайший вклад в благотворное изменение судеб многих народов мира внес советский народ своей бескорыстной братской помощью, поддержкой освободительной борьбы, укреплением независимости молодых развивающихся стран. Этот самоотверженный подвиг зиждется на его убеждениях, священных принципах пролетарской солидарности и является свидетельством высокой духовной культуры народа.

В памяти моей всплывают далекие времена: восемнадцатый год, захолустье сибирского селения. Только сыпнотифозные получали пайки: поштучно отсчитанную, тошнотно–сладкую, мороженую картошку. Городишко все же обладал одной, по тем временам баснословной материальной ценностью. Возле речной пристани возвышалась обледеневшая насыпь каменного угля, добытого в утлых старательских ямах–шахтах трудом большевиков уезда еще в честь первой полугодовщины Советской власти. Этот уголь уездный ревком решил свезти в губернский город на паровую мельницу и сменять на хлеб для населения. И вот в это время сюда пришла весть о предстоящем отъезде группы бывших венгерских военнопленных на родину. Народ собрался на сборной площадке, и председатель ревкома объявил об этом. Мало кто из местных жителей был достаточно осведомлен о том, какая она страна — Венгрия. Но народ ее сибиряки знали хорошо. Почти все бывшие военнопленные венгры вступили в Красную гвардию и принимали активное участие в укреплении молодой Советской власти. На митинге было принято решение: свезти уголь в губернский город, где имелась железная дорога, как дар помощи красногвардейцам–венграм, с тем, чтобы они смогли доехать по железной дороге до своей родины и там принять участие в революционной борьбе своего народа.

Около сорока почетно избранных граждан нашего уезда, запрягшись в бурлацкие лямки, поволокли баржу вверх против течения по болотистому берегу. До губернского города было более трехсот верст. Какая судьба постигла этот караван с углем, мне неведомо. Полагаю, что его едва ли удалось довезти до места назначения. Интервенция, гражданская война окровавили и разорили землю. Но вот ныне из подземных нефтяных морей Сибири течет нефтяная река и в Венгерскую Народную Республику!! И что это как не проявление все того же пролетарского интернационализма, ростки которого поднялись уже в те далекие и тяжкие годы!

Советские люди никогда не устанавливали границы интересов национальных и интернациональных; ведь они своим бессмертным подвигом в Великой Отечественной войне освободили многие порабощенные фашизмом народы. В большинстве стран Европы, в земле этих стран, лежат те советские люди, которые свершили свой освободительный интернациональный подвиг, явили миру то, что составляет вершину человеческого духа.

В Индии на металлургическом комбинате в Бхилаи, построенном с помощыо Советского Союза, я встретился с нашими мастерами.

Известно, что климат жаркой Индии для советского человека труден. А ведь даже в сибирские зимы у мартеновских печей сталевары коричнево загорают, словно летом. И я дивился огнеупорности наших людей, их властительному пренебрежению к двойному пеклу: печей и солнечного сгущенного зноя. Я спросил сталевара с Урала Ефима Гавриловича Пастухова: «Ну как?» — ожидая, что он, естественно, расскажет что–нибудь о себе.

Пастухов улыбнулся и, показывая глазами на молодого индийца, отважно шурующего железным ломом в мартене, сказал счастливым голосом:

— Вполне! — И добавил внушительно: — Металлургический комбинат — это что? Точка опоры для их национальной независимости. А что главное? Рабочий класс. Вот он, пожалуйста, вырисовывается. Самая большая радость. Наше дело какое? Дружески тут завод поставить, запустить его на полную мощность и — домой. Все строго согласно договору. Но вы что думаете? В балансе страны здесь только металлу сильно прибавится? Главное в том, что растет рабочий класс. Он сила, как ему исторически и назначено. — Пастухов помолчал. — Моя функция тут простая, чисто технический опыт передать, обучить делу в положенный срок. На технику слов нахватался, на разговор еще нет. Но глаза есть, вот я и наблюдаю. Видите этого парня у печи? Пришел он из деревни. Печей боялся, как нечистой силы, что ли. Чего ему индиец горновой ни скажет, согнется, поклонится и губами к руке тянется. И не вежливость это, а прижатость какая–то. Теперь выпрямился, другим стал — самостоятельно у печи управляется. С достоинством горновому свое мнение, касающееся процесса плавки, не раз высказывал. — Пастухов улыбнулся. — Только из–за одного этого стоило и семью оставлять надолго, и завод, и товарищей, притерпеваться к климату, сутками из цеха не вылезать…