1932 г.

А ну, взгляни, товарищ, на это небо, налитое солнечным изобилием, наполненное душистым, прозрачным ветром, на зеленую радость клейких, только что распустившихся листьев.

Ведь мы замечательно юны. Так неужто нам, творящим величайшее в мире, бледнеть под душной одеждой живым телом, когда небо — сплошное солнце?

Давайте вместе с нашими славными стройными девушками, носящими в волосах и в свежей смуглой коже солнечную оттепель, все вместе — цехами, ячейками, коллективами — пойдем на спортплощадки, стадионы и водные станции.

Что может быть лучше тела, пропитанного свежим загаром, умного, гибкого тела, которое не слабеет покорно от хилого яда какого–нибудь дохлого гриппозного микроба?

Ну вот ты, — я не знаю как тебя зовут, — ну да, вот ты — ты терзаешь свое сердце и легкие липучей едкой табачной желчью, а потом скулишь, задавленный тоскливой тяжестью утомления. У тебя избледневшая, не знающая солнца кожа, покрытая солененьким потом усталости, глаза у тебя — зябкие заморыши.

А, ты не хочешь даже со мной поговорить, ты торопишься. Суешь на прощанье руку — холодную, вялую, как издохшая рыба, вкладывая в жалкую улыбку грязные зазубренные зубы.

Да нет, ты послушай. Ведь мы все учимся, и у всех у нас мало времени, мы учимся искусству побед на всех фронтах и занимаемся физкультурой вовсе не для того, чтобы гордиться холеной мышцей. Но зачем нам хилогрудые дохлики, от которых прет мертвечиной расслабленной усталости? Оппортунистическое невнимание к здоровью — это огромное преступление.

Дождаться того, чтобы легкие выел туберкулез или сердце раздрябло, как разбитый мяч? Нет, спасибо. Расслабленные мышцы, гнутые позвоночники, как брак на производстве, — подарок классовому врагу.

Наша Красная Армия — наша гордость.

Наша армия — лучшая в мире.

А вот ты видел, как идет с призывного пункта растерянный, с уныло–тусклыми глазами отверженный? Не видел? Печальное, тяжелое зрелище.

Быть здоровыми — зависит от нас самих.

А сумеешь ты отрегулировать растрепанную дрожь мотора и подчинить ее воспитанному такту полного сгорания, чтобы сделать тело машины послушным и легким и потом в стремительном лете разрушить всякое представление о времени и пространстве? А сможешь ли ты ошалелый растрепанный ветер поймать в мешок паруса?

А умеешь ли ты хоть правильно дышать носом? Может быть, ты — беспомощный пожиратель воды и не умеешь плавать?

Может быть, ты, глотая голодную зависть, смотришь с тоской, когда игла клинкера, пронзая пространство, проносится со сверхзамечательной скоростью, а восемь ребят, закованных в доспехи мускулов, чуть ржавых от прошлогоднего загара, дробят гладь реки пружинно и мерно?

Да, товарищ, ведь дело за тобой. Ополосни себя зеленым, бодрым, мягким и теплым воздухом лета и иди к нам лакомиться солнцем и ветром. Дыши полной грудью — почувствуешь, как воздух переливается у тебя в легких щекочущей свежестью пузырчатого нарзана.

Физическая культура, распахивая форточки притаив шегося, пропыленного домашнего быта, вливает в него утреннюю бодрость и ясность.

Сейчас в связи с перестройкой физкультурных организаций на новые методы работы, с замечательной ясностью сформулированные в значке «ГТО» (Готов к труду и обороне), в связи с решением ЦК комсомола о прохождении всеми комсомольцами, всей рабочей молодежью испытаний на значок «ГТО», в физкультуру идут новые миллионные массы трудящихся. Это факт огромной политической важности и здесь от физкульторганизаций требуется четкое, гибкое, умелое руководство. Элементы благодушия, самотека, растяпства и очковтирательства, имевшие место в практике прежней работы, необходимо вытравить самым решительным образом.

Физкультурные организации должны освоить высокий стиль военной дисциплины, тесно и неразрывно переплетая военную учебу со спортом, выразив ее в интересных живых формах военных игр, разработав новые спортивные комплексы и те прикладные виды, которые нам нужны в трудовой и боевой обстановке, включая сюда и такие общественные показатели, как ударничество и соцсоревнование.

Физкультурники должны выполнить директиву партии — развернутым фронтом нажать на еще неорганизованных товарищей. Только через массовость, через четкое осознание наших ближайших задач мы можем прийти должными темпами к нашей советской физической культуре.

Ни одного комсомольца, ни одного рабочего парня не должно быть вне физической культуры.

Летний сезон наступил, и мы, молодежь, будем драться за право ношения почетного значка «ГТО». Решение Реввоенсовета рабоче–крестьянской Красной Армии вводит наш значок и предоставляет право ношения его в служебное время наравне с другими знаками отличия, введенными в Красной Армии.

Перестройка физкультуры на основе «ГТО» у части спортсменов так называемого «высшего класса», вогнавших душу и тело в какой–нибудь один вид спорта, украшенных титулами чемпионов и облегченных от других человеческих качеств, была встречена с глухим ропотом недовольства и негодования: «Физкультура зашла в тупик, ее превращают в медицинскую гимнастику, спорт гибнет…»

Сдержанный, величавый, грустит обиженный чемпион, в рассеянности перебирает кокетливые брелоки призовых значков. Грустится ему по сладким дням душевных парадов, когда он, прельщенный аплодисментным гулом, изнеженный и заласканный поклонниками, вылезал на соревнование, зверел ногами на футбольном поле или рвал руками и зубами бьющуюся в испуге покорную воду бассейна, или вонзался в пространство на сияющем лаком скифе. И все «или–или», но сочетать несколько видов спорта для нормального развития, — о, нет. Он, стяжатель славы, не унизит себя до всестороннего человеческого развития.

И вот сидит он в кино, простой и величественный, и смотрит на дорогооплаченный валютой, бойко моргающий заграничный боевичок. На мутно–сером экране пара купленных гладиаторов кровавит друг другу морды, доплевывая из проломанных ртов выбитыми зубами. Заканчивается эта картина поцелуем, звонким, как шлепок по голому телу.

Мы не против спорта, не против отдельных высоких показателей, мы не станем бесчестить заслуженных регалий чемпионов. Но мы не хотим и не будем воспитывать дегенеративных юношей, выдрессировавших себя в виртуозном фокусе рекорда и надменно отстранившихся от всего многообразия физического воспитания.

Сдавая нормы по комплексу «ГТО», в физкультуру идут миллионные массы трудящихся; воспитывая их в коммунистическом духе советских физкультурников, мы сделаем из них всесторонне развитых людей, их достижения недостижимо превысят все существовавшие до сих пор рекорды чемпионов.

Скажи, приходилось ли тебе читать когда–нибудь такую книгу, рассказ, очерк, по прочтении которых у тебя закипало бы непреоборимое желание быть мускулистым и свежим как солнце?

Нет? Мне тоже.

А вот Тарзаны, поцелуйные чемпионы — вот они живут и дышат пошлостью и вырождением со страниц книг и экранов кино.

А ведь у нас есть специальное издательство физкультурной книги, есть ГИХЛ. Но книги, ставящей себе целью пропаганду в художественных формах физической культуры, — такой книги еще нет. Есть суррогаты спортивно–приключенческого романа, флирта с препятствиями и гнилой начинкой буржуазной морали. Это свидетельство того, что мы еще слишком мало уделяем внимания физическому воспитанию молодежи.

В капиталистических странах буржуазные издательства спешно выбрасывают на рынок тонны бездарной галиматьи, ставящей себе целью привить молодежи дух преклонения и восхищения перед «достоинствами» чемпионов мира. В обильных разглагольствованиях авторы призывают свою молодежь к консолидации вокруг спортивных фашистских групп, руководимых жандармскими офицерами.

Но рабочая молодежь фабрично–заводских окраин капиталистического мира, просеянная сквозь тюремные решетки белого террора, объединяется под знаменами красного Спортинтерна и готовится к встрече с буржуазными «спортсменами».