Ругалась она тихо, чтобы соседки по палате не слышали. Славка тоже пытался голос не повышать. Он был ошарашен и удручен таким откликом на свое доброе деяние. Старался, заставил себя перешагнуть порог дамского магазина, прочувствовал весь идиотизм этого своего визита, а в итоге оказался абсолютным дураком. Да ещё отношения с Виолеттой испортил.

- Не ругайся, пожалуйста, - вздохнул тяжко. - Я, наверное, в самом деле чего-то не понимаю. Хотел как лучше... - он снова вздохнул, собираясь с мыслями, ища, как выпутаться из дурацкой ситуации. - Честное слово, чисто по-дружески... Если бы мой товарищ тут лежал, а я ему трусы принес, ты бы и это, небось, как гомосексуальное притязание восприняла. Так вот, это у тебя извращенные представления, во всем только секс видишь.

- А разве я тебя просила о таких услугах? - Виолетта снова повернулась к Славке, показала из-под одеяла лицо, зашептала: - У меня, между прочим, тоже есть друзья и коллеги. А ты, получается, во мне только товарища видишь, без всяких задних мыслей?

- Ну да, - вполне искренне ответил Славка, глаз не прятал и глядел с обидой, настоящей, а не деланной, - даже в голову не приходило. Потому, наверное, и принес. Как раз, если бы думал что-нибудь такое, то не смог бы, пожалуй, решиться. Да и не трогал ничего руками, все продавщица брала и укладывала.

- Даже не знаю, что хуже, - после некоторого раздумья сказала Виолетта и критически посмотрела на Славку. - Ладно, так и быть, посмотрю, что ты тут приволок. Только ты не подглядывай, выйди в коридор минут на пятнадцать.

Когда он через двадцать минут вернулся, Виолетта, уже в пурпурной рубашке, подложив под спину подушку, изучала магазинный счет, найденный в пакете среди белья. Лицо её не предвещало ничего хорошего.

- Мог бы купить подешевле и не в таком количестве. Как я тебе такую сумму буду отдавать? Это ж почти целая моя зарплата. А я ещё родителям посылаю.

- А ты не отдавай. Пусть считается подарком.

- Между прочим, по правилам этикета, - назидательно сказала Виолетта, - нижнее белье можно дарить только невесте, жене или любовнице. Я тебе кто?

- Что, угадать с трех раз? - улыбнулся Славка. - Добавь в список ещё дочек и внучек. И можешь считать, я тебя удочерил.

- Спасибо, папик, - Виолетта дурашливо изобразила книксен, качнувшись на кроватных пружинах, - но позволь все-таки расплатиться. Месяца за три-четыре отдам. Правда, в самом деле спасибо, сама бы я не решилась на такие дорогие вещи, хотя всегда мечтала о подобном. - Она погладила себя по шелковому плечику. - Приятно до чего, черт возьми.

В палату заглянула дежурная медсестра.

- Водянкины, имейте в виду, что я двери отделения на ночь уже заперла. Так что будете тут до утра сидеть. А больным спать пора.

С этими словами она бесцеремонно погасила свет и прикрыла дверь. Палата погрузилась в темноту, только из коридора падала наискосок полоса света. Малость перекошенная дверь плотно не закрывалась. Виолетта принялась шепотом выяснять, почему Славка не идет домой. Сиделка ей не нужна, состояние удовлетворительное, средней тяжести.

Славка бормотал что-то невразумительное, мол, мало ли что, вдруг понадобится. Главный аргумент был такой: если заведующий отделением выдал круглосуточный пропуск, значит, есть необходимость постоянного дежурства. А домой идти уже поздно, да и неохота. В крайнем случае, поспать можно и здесь. Одна кровать в палате пустая. Хоть и без постельного белья, зато с одеялом и подушкой.

- Кстати, о кровати, - Виолетта осторожно села, - помоги-ка перебраться на другую. Прямо не могу, как от окна дует. Не хватало в придачу ещё воспаление легких схлопотать.

Славка быстро поменял местами матрасы со всем прочим. Виолетта прошаркала тапочками, кутаясь в одеяло, легла на новое место. Удовлетворенно сказала:

- Совсем другое дело. Спать, правда, совершенно не хочется. Слышь, Пермяков, расскажи что-нибудь. Про Тибет, например. Ты в Индии был?

- В Индии и в Непале. А что рассказывать-то?

- Да вот про них и расскажи.

Славка сел на пол у изголовья кровати, привалился спиной к теплой батарее под окном. Ему было что рассказать.

* * *

Виолетта тихо лежала рядом, внимательно слушая его шепот, и он чувствовал на лице её легкое дыхание. Иногда он замолкал, погрузившись в воспоминания, и слышал нетерпеливое: "А дальше?" Пистолет, заткнутый за ремень брюк, здорово мешал, причиняя массу неудобств, но девать его было некуда. Славка хотел было сунуть в сумку, но раздумал. Все-таки с оружием за поясом чувствовал себя другим человеком.

Когда он в очередной раз прервал рассказ и задумался, Виолетта ничего не сказала, и Славка понял, что она уснула. Он поднялся с жесткого пола и потянулся, разминая затекшее тело, стараясь не очень хрустеть суставами. Улегся на свободную кровать, где раньше лежала Виолетта, и задремал, слыша сквозь сон похрапывание старухи, перемежаемое стоном и невнятным бормотанием.

Чувство тревоги вывело его из забытья. Что-то изменилось в окружающей обстановке. Поначалу Славка даже не понял, что. В больничном коридоре происходило какое-то еле различимое движение. А главное, яркая полоса света, падавшая от дверей, превратилась в слабую, рассеянную дорожку. Горящих лампочек в коридоре стало меньше. Если бы раздавались громкие шаги, слышались голоса, Славка наверняка бы подумал, что это кто-то из больных пошел в туалет или досаждает медсестре, выпрашивая обезболивающий укол. Но сейчас кому-то очень хотелось остаться незамеченным.

Славка сполз с кровати, оставив на голом матрасе скомканное одеяло, и тихонько сел под окно спиной к батарее. Правая рука машинально нащупала под расстегнутым белым халатом рубчатую пистолетную рукоятку. Неизвестное, таившееся в коридоре, пугало и действовало на нервы. На всякий случай Славка вытащил пистолет, направил в сторону дверей и движением большого пальца опустил флажок предохранителя.

Луч рассеянного света перекрыла чья-то тень. Дверь с шорохом подалась внутрь, раскрываясь все шире, и в палату ступил человек. В полусумраке белел его докторский наряд. Лицо закрывала марлевая повязка, словно он только что вышел из операционной. У Славки, остававшегося в тени, отлегло от сердца. Он подумал, что это дежурный врач решил сделать ночной обход, и облегченно выдохнул. Но "врач" поднял руки до уровня глаз и дважды тихонько причмокнул. Во всяком случае, звук был именно такой.

Тонко отозвались пружины пустой кровати. Это пули, выпущенные из пистолета с глушителем, с силой врезались в матрас и подушку. Дверь все продолжала по инерции медленно открываться, и на фоне сумеречного коридора четко обозначился силуэт человека. Славка направил на него пистолет, практически не целясь, и дважды торопливо нажал спуск. Грохот и вспышки выстрелов разрушили темноту.

Закричала Виолетта, не столько от ужаса, сколько от резкого движения, отозвавшегося острой болью в поломанных костях. Пронзительный визг ударил по ушам, что-то загремело за стенкой в соседней палате. Человек в дверях, сгибаясь в поясе, стал заваливаться назад. Славка откатился под кровать и прижался к стене, судорожно стискивая бесполезный пистолет. Патронов больше не осталось, а он уже привык, что в одиночку на него не нападают, только командой. Его пот прошиб, и рубашка сразу прилипла к спине.

В коридоре поднялся галдеж и топот, захлопали двери. Кроватная сетка глубоко просела, жестко хлопнув его по плечу. Босые ноги шлепнули по полу. Это Виолетта пыталась подняться. Славка выбрался наружу, руки подрагивали от переизбытка адреналина в крови. Давненько он не испытывал такого дикого страха. Но стыда не чувствовал. Страх очень многим людям спас жизнь, уберег от опрометчивых действий, так чего ж стыдиться своего спасителя? Сунул пистолет в боковой карман измятого белого халата.

- Что это было? Что было? - спрашивала Виолетта, её тоже колотила дрожь.

- Стреляли, кажись, - пожал плечами Славка и промокнул рукавом лоб.