* * *

Сидя на кухне, он не спеша обедал и между делом набрасывал на листе мятого ватмана схему местности. Дом он представил как гору с пиком крыши, мастерская Смолича стала базовым лагерем, а колодец мусоропровода удобным кулуаром с натянутой во всю длину веревкой. Подвал Славка изобразил в виде глубокого ущелья, по памяти нарисовав лабиринт бетонных перегородок, заколоченные окошки и водопроводные трубы. Соседние дома тоже стали горными вершинами, а двор - долиной, через которую протянут навесной мост - тросик от базового лагеря до соседней "горы".

На такой привычной схеме Славка ориентировался легко, схватывая одним взглядом все элементы рельефа. Потом принялся лепить из хлеба крошечных человечков. Стоять они не могли, поэтому Славка усаживал их на широкие зады с вытянутыми вперед руками и ногами. В такой позе их можно ставить на четвереньки, и тогда они превращаются в неуклюжих круглоголовых зверьков.

Вымыв посуду, он разложил на полу ватман и принялся играть в альпинистов, только штурмовали они не вершину, а базовый лагерь. В лагере сидел человечек из белого хлеба, а дюжина "черных сухариков" пыталась к нему подобраться, одновременно перекрывая пути возможного бегства. Совершенно очевидно, что враги за последнее время здорово поумнели и обзавелись опытными кадрами, теперь они знают, что Паук может убежать по стене, и постараются обнаружить все нити паутины.

Славка рассаживал человечков из черного хлеба в наиболее очевидных местах: на крыше над окном мастерской, чтобы Паук не смог подняться туда по веревочной лестнице, во дворе, куда он может съехать по веревке, на дальнем конце тросика. Естественно, что у входных дверей тоже кто-то должен находиться, может, даже не один, а двое-трое.

Игру прервал приход Барибала. Три условных звонка: короткий, длинный, короткий сообщили, что это свой. Барибал принес рацию и список кодов для радиопереговоров, потому что нельзя исключить вероятность прослушивания эфира. Потом они поиграли вдвоем в штурм базового лагеря. При этом Барибал командовал "черными".

- А я не стану привлекать к делу лишних людей, - сказал он. - Знаешь, что сделаю? Перережу трос и лестницу. У тебя останется только два пути - по веревке из окна и через мусоропровод. И что ты будешь делать?

- Ничего не буду, - спокойно ответил Славка, - сяду у дверей, подожду. Надоест ждать, подниму такой шум, что вся милиция сбежится.

* * *

Когда, согласовав дальнейшие действия, Барибал ушел, Славка в условный час позвонил Виолетте.

- Здравствуй, Ветта. Какие новости?

- Что, что? Как ты меня назвал? - в голосе девушки звучало удивление.

- Ветта, - Славка смутился, - начало и конец от Виолетты. А что, тебе не нравится?

- Нет, ничего, пожалуй, лучше, чем Виола. Меня так ещё никто не называл. Ладно, какие новости?

- Все готово для ловли крокодила на живца. Живец, во всяком случае, точно готов. Какие сообщения для меня?

- Так, слушай, - Виолетта перешла на деловой тон, - возле "Художественного салона" действительно началось шевеление. Во дворе дежурит машина, темно-синяя "шестерка", номер 212, буквы опускаю. В ней двое молодых людей неприметной наружности. Ямщиков взял это дело в разработку. А сейчас запиши телефонный номер, - девушка продиктовала семь цифр.

- Московский, что ли, семизначный? - удивился Славка.

- Сотовый, потому и цифра лишняя, - пояснила Виолетта, - лежит в кармане у Будякина. Звякни ему часиков в одиннадцать, когда он у любовницы будет. Взбодри слегка, а то время идет, а крокодил не ловится, не цветет кокос...

- Ладно, стукну ему по кокосу, - пообещал Славка, - обеспечу райское наслаждение. Но на связь с тобой после этого выходить рискованно.

- Естественно, - подтвердила Виолетта, - да там и не до того будет. До утра, может, ты ещё и проспишь спокойно, а потом за тебя возьмутся. Ну, будь здоров, живец, пока!

До вечера у Славки имелась ещё куча дел. Он развинтил запорные ручки вытяжного шкафа и дополнил их парой железок, чтобы можно было запираться изнутри. Позабавлялся с медицинскими резиновыми грушами, которых нашлось в мастерской целых пять штук. В носик одной из них зачем-то была вставлена полуметровая стеклянная трубка. Славка решил, что художник использовал их либо для выдувания пыли из механизма печатного станка и канавок гравированных пластин, либо для переливания жидкостей, красок, например. Помозговав, он решил, что оранжевые груши могут пригодиться.

Потом сделал несколько фехтовальных движений саблей. Легкий клинок совершенно не тяготил руку, с тонким свистом рассекая воздух. Орудовать им было очень приятно, Славка даже ощутил романтическую ностальгию по временам прекрасных дам, благородных графов и мушкетерских дуэлей. Проткнуть насквозь, конечно, могли, но прятаться, как сейчас, не пришлось бы. Вышел, сразился - и свободен, гуляй. Или унесли вперед ногами. Чинно, благородно, галантно и в приличной компании. Славка безнадежно вздохнул и положил саблю на стол.

* * *

В начале двенадцатого Славка набрал номер сотового телефона Будякина. Надо было как следует разозлить и раздразнить кандидата в депутаты, чтобы он взбодрил свое войско, заставил действовать активней.

Телефон долго не отвечал, и Славка даже подумал, что Будякин специально выключил мобильник. Как-никак к любовнице приехал, совсем ни к чему, чтобы всякие идиотские звонки отрывали от и сбивали лирическое настроение. Но абонент все-таки отозвался недовольным и отрывистым "Да!"

- Слышь, скотина, ты чего на моих друзей наезжаешь? - даже не подумав поздороваться, самым хамским образом Славка попер на Будякина. - Смотри, я ведь до тебя доберусь.

- Что? Кто говорит? - тот опешил.

- Меня называют Черным Пауком, - злорадно сообщил Славка, представив физиономию телефонного собеседника, - и я шутки шутить не собираюсь. Понял, крокодил плешивый?

- Да ты... да я... - Будякин от ярости не находил слов. - Да с тобой знаешь что сделают?

- Один такой уже пытался, сейчас на кладбище шишку держит! - продолжал хамить Славка. - Учти, церемониться с тобой я не собираюсь, везде достану. Ты где сейчас? У шлюхи своей? Я все про тебя знаю, - протянул он мстительным тоном подленького ябедника.

- Ты кто такой? - бушевал Будякин. Его бюрократический лексикон чиновника средней руки не располагал нужными словами для адекватного ответа, поэтому он мог выкрикивать только устаревшие, банальные до зевоты угрозы: - В бараний рог сотру, в порошок загну!

- А пошел ты раком на кол! - смачно закончил Славка и бросил трубку.

Он захохотал, представив, как Будякин, красный от злости, надувшись индюком, рвет и мечет в бессильной злобе. Самое страшное для таких самодовольных, чванливых чинодралов - когда на них выплеснут ушат грязи и не дадут ответить тем же. А уж если ещё и при подруге! Он тут перед ней павлиний хвост распускает, главного босса из себя корчит, как вдруг ему хлесть, бадью навоза в морду.

Славка готов был биться об заклад, что Будякину сейчас не до секса. Он уже стучит по кнопкам мобильника, требуя на ковер своих наемных профи, обрушивая на их головы все то, что не смог обрушить на Славку. Теперь можно быть уверенным - началась большая охота.

Свет Славка не включал, пользовался маленьким фонариком. В окне восьмого этажа отблеск его луча вряд ли кто заметит, а вот горящее в мастерской электричество может возбудить нехорошие подозрения у какого-нибудь приятеля отсутствующего художника. Еще подумает, что воры забрались, вызовет милицию, все испортит...

Славка проверил дверные запоры и решил ложиться спать. Едва теплые батареи не могли как следует прогреть объемистое помещение со стеклянной стеной. Поэтому Славка не раздевался, наоборот, поверх свитера снова натянул комбинезон. Да и не мешало быть в полной готовности на случай нападения, хотя до утра, по всем расчетам, ожидать атаки не приходилось. Надев шерстяные носки, чтобы ноги не мерзли, Славка завалился на стеллаж поверх спального мешка. Он попытался представить, что сейчас делают будякинские профи. Если босс накрутил им хвосты и потребовал немедленно хоть из-под земли добыть Паука, что они предпримут?