Вот, батюшка, корыто сегодня новое купила. Хорошо будет?

Архитектор (отрываясь от книги). Что? Корыто? Очень хорошо.

Дарья Силовна. Думала сначала бачок купить, знаете, такой, в каком белье кипятят, а потом решила корыто взять. Мальчик-то у нас больно рослый.

Архитектор. А сколько ему лет?

Дарья Силовна. Что вы, батюшка, лет! Годика нет!

Архитектор. А имя какое?

Дарья Силовна. Виталий, батюшка, Виталий. Я бы его Виктором нарекла, да мать не хочет. За ней в молодые годы один Виктор ухаживал, так нехорошим человеком оказался. Решили сынка Виталием окрестить.

Архитектор. Ну что ж, хорошее русское имя. Простите, как вас по имени-отчеству?

Дарья Силовна. Меня-то? Дарьей Силовной зовут.

Архитектор. Дарья Силовна! Подойдите-ка сюда. Смотрите! (Показывает на страницу раскрытой перед ним книги.) Вот храм, о котором идет речь.

Дарья Силовна, поставив корыто на табуретку, подходит к

столу и смотрит на снимок в книге.

Я специально принес эту книгу, чтобы показать Гордею Петровичу. Снимок с нашего храма помещен в "Истории русской архитектуры"! Этот храм современник воссоединения Украины с Россией. Какие красивые формы! (Перелистывает страницу.) Да один "Страшный суд" чего стоит.

Дарья Силовна крестится.

И вдруг, вместо того чтобы сохранить сокровище русского искусства, он хочет его разрушить. Честно говоря, он поставит себя в смешное положение, если об этом заговорят в городе. Так я оставлю ему эту книгу.

Дарья Силовна. Ну что ж... Оставьте, батюшка, оставьте. (Целует переплет книги. Вспомнив что-то.) Да, надо рефлектор включить!

Дарья Силовна включает рефлектор. В комнате гаснет свет.

Господи, что это такое?

Архитектор (в темноте). Очевидно, что-нибудь с пробками.

Дарья Силовна. Что ж теперь делать-то?

Архитектор (бодро). Надо попробовать исправить. Где у вас пробки?

Дарья Силовна. Тут, батюшка, в левом углу, за вами.

Архитектор. Есть у вас какая-нибудь стремянка в доме?

Дарья Силовна. Есть, батюшка, есть! Только как же это вы в вашем положении?..

Архитектор. Ничего. Я дома всегда сам этим занимаюсь. Несите сюда стремянку и лампу или свечку. У вас есть свечка?

Дарья Силовна. Принесу, батюшка, принесу! Сейчас! (Быстро выходит и так же быстро возвращается со стремянкой.)

В темноте чиркает спичка. Дарья Силовна зажигает тонкую

церковную свечку. Архитектор поднимается на стремянку.

Архитектор. Что-то мне тут ничего не видно. Свечечка больно тонка!

Дарья Силовна. Тридцать копеек, батюшка, такая стоит.

Архитектор. На днях в нефтелавке по пятаку видел.

Дарья Силовна. Так ведь то в лавке, а эту я в церкви брала.

Архитектор (возится с пробками). Тридцать копеек? Ну, это уже спекуляция.

Дарья Силовна. Так не от нас зависит... Вы бы там сказали. Может быть, они бы вас послушали.

Архитектор. Нет, меня они не послушают.

Дарья Силовна. Должны. Чай, вы лицо духовного звания.

Архитектор. Это я-то духовного звания? Что вы! Я старый безбожник. Ни в бога, ни в черта не верую!

Дарья Силовна пятится, натыкается на табуретку, падает,

с грохотом опрокидывает корыто. Свечка в ее руке гаснет.

В темноте раздается голос Самосвалова.

Самосвалов. Мама! Где вы тут? Что случилось?

Дарья Силовна не отвечает.

Архитектор. Это вы, Гордей Петрович?

Самосвалов. Что? Кто это здесь?

Архитектор. Это я, Брюханенко. Не узнали?

Клава (испуганно). Господи, кто это?

Самосвалов (грозно). Что вы тут делаете?

Архитектор. В настоящий момент ввертываю пробку. У вас пробки перегорели.

Зажигается свет. В опрокинутом корыте сидит Дарья

Силовна. Она в какой-то прострации смотрит на

архитектора, стоящего на стремянке. Посередине комнаты

стоят супруги Самосваловы. Испуганная Клава держится за

рукав мужа.

Самосвалов (теще). Мама, что с вами? Чего вы в корыто сели? Что случилось?

Клава (вскрикивает). Виталик! (Бросается в смежную комнату.)

Дарья Силовна (показывает на архитектора). Вот!.. Ба-ба-ба-батюшка!..

Самосвалов (не сразу). А-а-а!.. Вот оно что! Значит, по совместительству? В свободное время по домам ходите, детей крестите? Компрометируете семьи ответственных работников? Мы этот вопрос поставим где следует!..

На пороге смежной комнаты появляется с ребенком на руках

Клава. Архитектор все еще стоит на стремянке, с

нескрываемым любопытством наблюдая за наступающим на

него Самосваловым.

Клава. Гордей! Гордей!

Самосвалов (жене). Что Гордей? Что Гордей?!. (Архитектору.) Перерожденец! Двурушник! А еще городской архитектор!..

Дарья Силовна (не расслышав). Архи... архи...

В комнату вваливается кум. Он пьян.

Кум (навеселе). Я кум или не кум?.. Заходите, батюшка, прямо в калошах!

На пороге комнаты появляется батюшка. Он в пальто,

высоких сапогах. На голове старая шляпа.

Архитектор (сокрушенно и осуждающе). Темнота-а-а!.. Ох, темнота!..

Гаснет свет

ИНТЕРМЕДИЯ ШЕСТАЯ

Купе. Утро. Поезд стоит на станции. В купе к уже

знакомым нам пассажирам входит новый пассажир

маленькая опрятная старушка. За ней - Ася.

Ася. Вот ваше место, бабушка!

Старушка. Спасибо, родная! Превеликое спасибо тебе, дочка! Я вам тут не помешаю?

Клюшкин. Располагайтесь, бабушка, согласно купленного билета! А мы тут народ мирный, вас не обидим!

Старушка (устроившись на своем месте). Загонял он меня, проклятый! Истинный бог, загонял!

Харахорина. Кто же это? Наш проводник?

Старушка. Да не ваш проводник, а наш Тютирютин!

Харахорина. А кто такой?

Старушка. Собесом он у нас заведует. Пенсию я себе второй год хлопочу. Двадцать справок ему предоставила, а ему все мало! Загонял он меня за этими справками. Сколько денег проездила...

Клюшкин. А толку чуть?

Старушка. Чуть. Вот и сейчас за справкой еду. Нужна ему справка, что я женского полу...

Гаснет свет

В ОДНОМ САПОГЕ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ТЮТИРЮТИН - муж, 55 лет.

ТЮТИРЮТИНА - жена, 50 лет.

Комната в квартире Тютирютиных. Ее обстановка определяет

вкус, быт и нравы супругов.

Тютирютина (говорит по телефону). На рыбалке он! На рыбалке! Как вчера в обед уехали, так до сей поры еще нет. Разве его дома удержишь, если у них по субботам рыба одна на уме. Да кто со мной говорит-то? Что-то я не признаю! Аль-лло! Аль-лло! (Вешает трубку.) Кто же это мог быть? Говорит, что Евсея Петровича вчера при всем народе дураком обозвали... Это ж надо! Дураком! Не нужно было ему вчера на рыбалку ехать. Пошел бы на актив, может, и постеснялись бы в присутствии. Может быть, еще и в президиум выбрали... А теперь что делать? И кто же это мне звонил? Не признала по голосу... (Задумывается.)

За стеной шум. В комнату вваливается Тютирютин. По

внешнему виду в нем можно безошибочно узнать

рыболова-любителя.

Тютирютин (в изнеможении). Пустой! Как есть пустой! Вот такая щучища сорвалась. (Показывает.) Ушла! Чуть лодку не перевернула. Нахлебался бы я воды... (Начинает раздеваться.)

Тютирютина (сердито). Надо было тебе на рыбалку ехать!

Тютирютин (настораживаясь). А что такое?

Тютирютина. Лучше бы на актив пошел.

Тютирютин. Без меня не обошлись разве? (Стягивает с ноги резиновый сапог.)

Тютирютина. Не обошлись. Дураком тебя при всем народе обозвали! Дождался!

Тютирютин (держа сапог в руке). Как так?

Тютирютина. А вот так. Очень просто.

Тютирютин. Кто? Кто обозвал-то?

Тютирютина. А я почем знаю. Мне по телефону позвонили. Поздравили.

Тютирютин. Да кто обозвал-то, что ж ты не спросила? В докладе или в прениях?

Тютирютина. Не знаю я. Не знаю. Сам выясняй теперь.

Тютирютин. Кто звонил?

Тютирютина. Я по голосу не распознала.