ОНА. Ну?

ОН (встает и осматривается). Просто не могу поверить...

ОНА. Ну, так как?

ОН. Лучше, значительно лучше, спасибо, доктор.

ОНА. Почему ты не снял темные очки, когда поднимался по лестнице?

ОН. Не мог.

ОНА. Признайся, что без меня это не пришло тебе в голову.

ОН. Конечно же, пришло, но я нес два чемодана, и обе руки были заняты.

ОНА. Как прикажешь тебя понимать?

ОН. Что я не мог.

ОНА. Потому что нес два чемодана, не так ли?

ОН. Вот именно.

ОНА. Ага. А если бы ты путешествовал в одиночку, то нес бы сейчас только один чемодан, рука была бы свободна, ты бы снял темные очки, не споткнулся на лестнице, не расшиб большого пальца правой ноги, не страдал бы, так что, выходит, во всем виновата я!

ОН. Об этом я как-то не подумал.

ОНА. Не подумал, но сказал.

ОН. Я сказал?

ОНА. А разве нет?

ОН. Что же я такое сказал?!

ОНА. Что все это из-за меня!

ОН. Не припоминаю ничего подобного...

ОНА. А кто сказал, что нес два чемодана? Я этого не говорила, я вообще не ношу чемоданов!

Пауза.

ОН. Я весьма сожалею.

ОНА. И правильно делаешь.

ОН. Хочешь, я отнесу их обратно?

ОНА. Нет нужды. (Пауза.) Но почему, собственно, нес чемоданы ты...

ОН. Потому что внизу не было никого, кто бы это сделал.

ОНА. Как так -- никого, там всегда кто-нибудь есть.

ОН. Но на этот раз -- никого.

ОНА. Я же сама видела...

ОН. Только тот старик-инвалид. А молодых и здоровых -- ни единого.

ОНА. И потому ты потащил их сам?

ОН. Разумеется. Надеюсь, ты не думаешь, что это мой любимый вид спорта.

ОНА. Извини.

ОН. Ничего страшного. Мне пришлось задержаться, потому что старик забрал у меня паспорта, а потом куда-то звонил.

ОНА. Я же не знала.

ОН. А когда вернулся, то потом снова ушел и еще раз звонил.

ОНА. Какая досада... Знай я все это, подождала бы внизу.

ОН. Откуда ты могла знать, ты же спешила подняться.

ОНА. Но если бы знала, помогла бы тебе нести чемоданы.

ОН. Тогда почему не подождала?

ОНА. Потому что не знала. (Подходит и гладит его по голове.) Бедненький...

ОН. И вовсе не бедненький, ведь мне это нравится. А когда он вернулся, то снова ушел и снова звонил.

ОНА. Не надо больше об этом. Где здесь ванная?

ОН. В часовне.

ОНА. Я серьезно. Ты не хочешь помыться?

ОН. Здесь все перестроено из монастыря, так что ванная должна быть в часовне. Архитектор потрудился на славу.

ОНА. Не ворчи. Здесь правда очень красиво. Пойдем.

ОН. Куда?

ОНА. Пойдем, я тебе кое-что покажу. (Берет его за руку и выводит на балкон.) Разве это не прекрасно?

ОН. Прекрасно.

ОНА. Не ожидала ничего подобного.

ОН. А я что говорил?

ОНА. Небо, море, крыши городка, кипарисы... А я будто взмываю в пространстве.

ОН. Полностью разделяю твои впечатления.

ОНА. Словно ангел.

ОН. Это уж слишком.

ОНА. Просто неслыханно.

ОН. Значит, мы довольны?

ОНА. Я счастлива.

Повернувшись друг к другу, они обнимаются. Пауза.

ОНА (высвобождаясь из его объятий). Подожди... (Улыбнувшись ему, покидает балкон. Поднимает с пола купальный халат и косметичку и выходит в ванную.)

Мужчина ждет на балконе. Закуривает сигарету. В какой-то момент, поднося сигарету к губам, видит что-то, чего не замечал ранее. Концентрирует внимание на том, что увидел, забыв о сигарете. Вдруг бросает сигарету на пол, притаптывает ее ногой, выходит с балкона, подбегает к чемодану, который еще не распакован, открывает его и достает бинокль. Возвращается на балкон, подносит бинокль к глазам, наводит на резкость, смотрит в бинокль.

ОНА (в ванной). Нет горячей воды!

Мужчина продолжает смотреть в бинокль.

(Она выходит из ванной; голова, обернута полотенцем.) Нет горячей воды.

Мужчина кладет бинокль на столик, уходит с балкона, садится на кровать и надевает сандалии.

ОН. А холодная?

ОНА. Никакой нет.

ОН. Дирекция стремится создать соответствующее настроение. Ведь монахи никогда не мылись.

ОНА. Мне не до шуток. Как я теперь вымою голову?

ОН. Возможно, это временное ограничение в связи с засухой.

ОНА. Значит, я должна ждать пока пойдет дождь?

ОН. Или пока опять включат воду. Вряд ли это затянется надолго.

ОНА. У меня в волосах полно пыли.

ОН (встает). Ясно. Надо было закрыть окно в машине, когда я тебя об этом просил.

ОНА. Надо было починить кондиционер, когда я тебя об этом просила.

ОН. Это требовало от меня сверхъестественных способностей. Я не умею одновременно вести машину и чинить кондиционер.

ОНА. Можно было поехать другой дорогой.

ОН. Другой дороги нет.

ОНА. Конечно, нет - если нет желания поискать.

ОН. Дорога была тяжелая, согласен. Но не мог же я предвидеть танки.

ОНА. Но ведь они не стреляли! Ты мог их обогнать!

ОН. Военные не любят, когда их обгоняют. Особенно на поворотах.

ОНА. А я не люблю, когда у меня полно пыли в волосах!.. Что же мне теперь делать?

ОН. Подумаем. Сначала... (Берет ее за руку.) Сядем. (Подводит ее к кровати.) Вот так. (Садятся рядом.) А затем... Проанализируем.

Пауза.

ОНА. Все?

ОН. Дай сосредоточиться. (Обнимает ее одной рукой.) Это мыслительный процесс.

Пауза.

ОНА. Уже проанализировал?

ОН. Да! (Падает навзничь, увлекая ее за собой.)

ОНА. И ты это называешь -- мыслительный процесс!

ОН. Да, это был мыслительный процесс!

ОНА. Но мы собирались просто посидеть!

ОН. Изменение программы, сокращенный вариант! (Оборачивается к ней, обнимает ее обеими руками, она обнимает его.)

Такое впечатление, что на этот раз дело может зайти дальше.

ОНА (замирая). Я вспомнила!

ОН. Что?

ОНА. Dry Shampoo!

ОН. Что, что?

ОНА. Шампунь в порошке, без применения воды.

ОН. Чтоб его черти взяли.

ОНА. У меня должно было еще немного остаться... (Срывается с кровати и подбегает к открытому чемодану. Присев на корточки, перерывает его содержимое.)

ОН (поднимается и садится на краю кровати). Бывают в жизни человека такие минуты ...

ОНА. Если только я не оставила его в Триесте...

ОН. Где бы ни остался, пусть там и остается.

ОНА. Ах, ну почему ты такой противный.

ОН. А мне все равно. (Упершись локтями в колени, прячет лицо в ладонях.)

ОНА. Вот он! (Вынимает из чемодана шампунь и направляется в сторону ванной. Проходя мимо мужчины, останавливается.) О чем ты задумался?