МЭРИ-ЛУ. Извините.

НИК. Ничего страшного. (К группе.) Как видите, господа, Сарра не опустилась на колени, а стоит, поскольку формально ее пока нет, и ей не нужно преклонять колени.

МЭРИ-ЛУ. Как это -- формально...

НИК (к Мэри-Лу). Это означает, что Ангелам и Аврааму она пока не видна. Она только подслушивает, укрывшись в шатре. И еще подсматривает в щель между полотнищами. На ее лице заметна ироническая улыбка.

МЭРИ-ЛУ. А чему она улыбается?

НИК. Известию, которое Ангелы как раз передали Аврааму. А именно: что Авраам вскоре наградит ее младенцем.

МЭРИ-ЛУ. Неудивительно, что это ее развеселило. В его-то возрасте...

НИК. Действительно, у нее имелись основания для скепсиса. Тем более, что и ей самой было тогда сто три года.

МЭРИ-ЛУ. Правда?

НИК. Вы не находите, что для женщины это критический возраст?

МЭРИ-ЛУ. С этим утверждением я готова поспорить.

НИК. Мадам, я воздержусь от комментариев. (К группе.) В отдалении, с левой стороны вы видите стены Содома и Гоморры, куда затем направились Ангелы, чтобы исполнить свою следующую миссию. Но эту тему мы затрагивать не будем.

МЭРИ-ЛУ. Почему?

НИК (к Мэри-Лу). Потому что там возник конфликт между Ангелами и местным сексуальным меньшинством, которое было в большинстве. Будучи меньшинством, составляющим большинство, они с демократической точки зрения были правы, хотя Ангелы тоже были правы, поскольку в те времена парламентский строй еще не существовал. Так что, учитывая ситуацию, мы воздержимся от комментариев.

МЭРИ-ЛУ. Значит, у вас нет четкой нравственной позиции?

НИК. Есть, но я не хочу потерять работу.

МЭРИ-ЛУ. Это приспособленчество.

НИК. Несомненно. (К группе.) Конец осмотра.

Мэри-Лу аплодирует.

Те, кто желает приобрести сувениры на память о Народним Збрско, найдут их в киоске. Прощайте. (Подходит к Мэри-Лу.)

МЭРИ-ЛУ. Браво, Ник, ты был великолепен. (Фотографирует его анфас, со вспышкой.)

НИК. А для кого фотография?

МЭРИ-ЛУ. Для меня, разумеется.

НИК. Вот уж не ожидал.

МЭРИ-ЛУ. Туристы всегда фотографируют.

НИК. "Гостей Авраама", но не меня.

МЭРИ-ЛУ. Не любишь своих фотографий?

НИК. Обожаю! В особенности, портретные. (Снимает фуражку и выбрасывает ее за кулисы.) Я присяду, если позволишь.

МЭРИ-ЛУ. Ну, конечно! Наконец-то сможем поговорить.

НИК (Ник переносит стул с балкона на середину сцены и ставит его рядом с Мэри-Лу.) Может, выпьем чего-нибудь?

МЭРИ-ЛУ. С удовольствием. (Кладет камеру на пол, рядом со стулом.)

НИК (берет бутылку, стоящую на полу). Но у меня только аперитив.

МЭРИ-ЛУ. То, что надо.

НИК (приносит бутылку. Садится). У меня нет стаканов.

МЭРИ-ЛУ. Обойдемся.

НИК. Ну, тогда... (Подает ей бутылку.)

МЭРИ-ЛУ (пьет из горлышка, очень умело). Почему ты так смотришь?

НИК. Думал, ты поперхнешься.

МЭРИ-ЛУ (отдавая ему бутылку). Как видишь, ничего со мной не случилось

Ник отпивает свою порцию и ставит бутылку на пол, между собой и Мэри-Лу.

Пауза.

НИК. Вот это сюрприз.

МЭРИ-ЛУ. Думал, я не справлюсь?

НИК. Нет, не ожидал, что найдется с кем выпить.

МЭРИ-ЛУ. А что, не с кем?

НИК. Да, я пью в одиночку.

МЭРИ-ЛУ. Ты же говорил, что всех здесь знаешь.

НИК. Но ни с кем не пью.

МЭРИ-ЛУ. И никто тебя здесь не навещает?

НИК. И я -- никого.

МЭРИ-ЛУ. Отчего же?

НИК. Так уж получается.

МЭРИ-ЛУ. И всегда так было?

НИК. Только здесь, в Народним Збрско.

МЭРИ-ЛУ. А раньше?

НИК. Где раньше?

МЭРИ-ЛУ. В Роттердаме, Амстердаме, Гааге, Копенгагене, а потом там и сям...

НИК. Это было давно.

МЭРИ-ЛУ. Вовсе не так уж и давно.

НИК. Ты откуда знаешь?

Пауза.

Для меня давно. Скучно мне в этом Народним Збрско.

МЭРИ-ЛУ. Тогда зачем ты здесь торчишь?

НИК. Поговорим лучше о тебе. С каких пор ты стала туристкой?

МЭРИ-ЛУ. С тех пор, как тут появилась.

НИК. А до этого?

МЭРИ-ЛУ. Что -- до этого...

НИК. Ты никогда не была в Копенгагене?

МЭРИ-ЛУ. Там я как раз не была.

НИК. И в Амстердаме не была?

МЭРИ-ЛУ. Ни в Амстердаме, ни в Гааге, ни в Копенгагене.

НИК. А где была?

МЭРИ-ЛУ. Не нравятся мне такие вопросы.

НИК. И давно?

МЭРИ-ЛУ. С детства. Мой отец был прокурором.

НИК. Федеральным?

МЭРИ-ЛУ. Нет. Домашним. Такой уж у него был характер.

НИК. Прокурорский?

МЭРИ-ЛУ. Вот именно. И потому я не люблю, когда мне задают вопросы.

НИК. Понимаю. Не спрашивай, и тебя не спросят. Я тоже придерживаюсь этого принципа. (Берет бутылку и отпивает из нее. Передает бутылку Мэри-Лу.)

Мэри-Лу отрицательно кивает головой. Ник отхлебывает еще глоток и ставит бутылку на место.

Пауза.

МЭРИ-ЛУ. Ник?

НИК. Слушаю.

МЭРИ-ЛУ. Можно задать тебе вопрос?

НИК. Опять?!

МЭРИ-ЛУ. Только один.

НИК. О, Боже! Совсем как твой отец. Это, должно быть, наследственное.

МЭРИ-ЛУ. Последний.

НИК. Что ж, ладно. Но -- последний.

МЭРИ-ЛУ. Как далеко отсюда до пристани?

НИК. С полкилометра.

МЭРИ-ЛУ. А сколько идти?

НИК. Десять минут.

МЭРИ-ЛУ. Всего лишь?

НИК. Потому что под гору. В гору идти дольше.

МЭРИ-ЛУ. А сколько идти в гору?

НИК. От пристани сюда? Двадцать минут. Ты кого-нибудь ждешь?

МЭРИ-ЛУ. Осторожно. Это уже вопрос.

НИК. Имею право на реванш. Будет один-один и ничья.

МЭРИ-ЛУ. Нет, я никого не жду.

НИК. Тогда почему тебя это интересует?

МЭРИ-ЛУ. Смотри, будет один-два, и ты проиграешь. Хочешь взять ход назад?

НИК. Хочу продолжать игру.

МЭРИ-ЛУ. Меня это интересует на случай, если бы я захотела сюда вернуться.

НИК. В Народни Збрско?

МЭРУ-ЛУ. В музей.

Пауза.

НИК. Тебе настолько понравились "Гости Авраама"?

МЭРИ-ЛУ. Безмерно.

НИК. Зачем тогда уезжать и возвращаться? Корабль отплывает только вечером.

МЭРИ-ЛУ. Но я боюсь опоздать к отплытию.

НИК. Отсюда до пристани всего десять минут ходу.

МЭРИ-ЛУ. У меня нет часов.

Ник встает, поднимает ее левую руку и отгибает кружевную манжету. На сгибе руки Мэри-Лу видны часы. Ник опускает манжету, деликатно кладет руку Мэри-Лу обратно и отходит.

Пауза.

НИК. Послушай, Мэри-Лу. Ты уверена, что пришла сюда одна?

МЭРИ-ЛУ. Как видишь.

НИК. А за тобой следом никто не шел?