- Здравствуй, Ромашка.

Ноги вдруг стали ватными: вот уж поистине, когда она и не думала, не гадала о встрече… Ромашка очень медленно и осторожно повернула голову.

- Ты! - выдохнула она.

Мирослав, чуть щурясь, смотрел на нее своими светлыми глазами. Лицо его было очень бледным, щеки ввалились, резче обозначив скулы, на лбу, у переносицы, залегла морщина, которой Ромашка не помнила. В остальном же он не изменился: глаза все те же, все так же собраны ремешком на затылке гладкие, светло-русые волосы. Ромашка разглядывала его, смущаясь и опасаясь хоть на минуту отвести взгляд: кто знает, может это всего лишь мираж, который, только она моргнет, тут же исчезнет. Но все сомнения в реальности происходящего рассеялись, когда сильные пальцы уверенно сжали ее ладонь.

- Пойдем. Я знаю тут место…

Как они шли - Ромашка почти не помнила. По дороге она позвонила Дельфине, предупредив, чтоб не искали ее, и подругу не так-то легко оказалось убедить, что Ромашка действительно спокойно погуляет сама. Потом была какая-то улица, дверь дома, подъезд, лифт и скрип решетчатой двери, ведущей на чердак. Все это время Ромашка боялась, как бы Мирослав не выпустил ее ладонь и не потерялся в толпе. В лифте она стояла рядом с ним напряженная, словно натянутая струна, а стоило им оказаться наверху, в высоком чердаке, где постоянно жутко скрипели и гудели механизмы лифтов, вдруг почувствовала слабость в ногах.

- Здесь никого нет, - начал Мирослав, - можно спокойно поговорить. Ты знаешь, Ромашка… Ромашка? Ты что, плачешь?

Она действительно плакала. Наверное, это было очень некрасиво с ее стороны и неправильно, но она плакала, улыбаясь сквозь слезы.

Они устроились на ступеньке перед самым выходом на крышу. Ромашка уже почти успокоилась, только, глядя на Мирослава, не в силах была сдержать улыбку, которая то и дело озаряла ее лицо.

- Ты знаешь, Ромашка, - рассказывал тем временем Мирослав, - у вас, оказывается, есть люди, которые хотят сделать подкоп под стеной. Я узнал об этом случайно и все пытаюсь выйти на них. Пока безуспешно, к сожалению.

- Ты им помочь хочешь? - спросила девушка.

- Нет. Отговорить.

- Отговорить? Но почему?

- Потому что ничего у них не выйдет.

- Почему же обязательно не выйдет? - Ромашка даже почувствовала обиду за неизвестных ей заговорщиков. - Я, конечно, понимаю, что мы кажемся тебе странными. Но ведь не тупыми же?

Сказала и подумала, что зря вспылила. Мирослав, к счастью, не обиделся, и Ромашка, хоть и вздохнула с облегчением, начала уж подумывать: а можно ли его вообще хоть чем-то обидеть?

- Смотри сюда, - улыбнулся он и пальцем начертил на верхней, покрытой слоем пыли ступеньке круг, а внутри него - еще один.

- Вот ваш город, - объяснял он, - а вот - ров у подножья стены. Он достаточно глубокий, к тому же сейчас в нем вместо воды ядовитая смесь. И еще: стена очень толстая, без техники они ее не пройдут, а с техникой - их быстро заметят. Стена уходит глубоко под землю и нижней частью упирается в скальные породы, так что затея с подкопом обречена. Можно, конечно, взорвать какой-то участок стены, но, опять же, ров, а за ним - километров восемь мертвой земли.

Мирослав очертил свой рисунок еще одним кругом, и края этого круга не поместились на ступеньке.

- В жаркие дни над мертвой землей поднимаются ядовитые испарения, а сейчас уже почти лето. К тому же воздух там плохой и зимой, и если человек будет бежать по мертвой земле, а значит интенсивно дышать, он долго не продержится. Разве что в противогазе… Ну и беглецов, я думаю, будут ловить те, кто оснащен гораздо лучше. Так что уйти им не дадут. Поймают, да еще и в тюрьму посадят.

"А то и просто расстреляют на месте" - додумала про себя Ромашка.

- Но они ведь не могут вообще не знать, что ждет их за стеной! - возразила она вслух. - Наверное, уже увидели с какой-нибудь крыши, что там пустыня, или…

- А ты когда-нибудь была не крыше? - тихо спросил Мирослав. Ромашка отрицательно покачала головой, сама не только удивившись, а и ужаснувшись тому, что ни разу за свою жизнь не удосужилась забраться на крышу и посмотреть оттуда на город, на то, что за городом… Ей просто не пришла бы в голову такая идея.

- Если мы сейчас поднимемся по этим ступеням на крышу, - услышала она, - то увидим только множество таких же крыш. Ты разве не знала, что самые высокие дома располагаются сразу возле стены, а все остальные ниже, и к центру города постепенно высота домов уменьшается. Не намного, но этого хватает, чтобы с крайних зданий видеть весь город как на ладони, и крыши домов в том числе. Есть в центре, правда, несколько домов, возвышающихся над остальными, но…

- Здание правительства, - подсказала Ромашка.

- Да-да, и тому подобное.

- А крайние?

Мирослав вдруг улыбнулся:

- Крайние? А у этого чуда архитекторской мысли вообще нет окон со стороны стены. У большинства из них окна только в стене, что выходит на вашу Кольцевую.

Ромашка молча обдумывала полученную информацию. Как странно, она столько лет жила в городе и не знала всего того, что только что сообщил ей чужак, проведший здесь меньше года.

- Да… - произнесла она вслух. - Значит, у них действительно не получится сделать подкоп. Жалко. Мне бы тоже очень хотелось побывать там… за стеной.

Мирослав некоторое время смотрел на свой рисунок, потом вдруг сказал тихо:

- Как только я выполню свое задание, я смогу забрать тебя отсюда. Хочешь?

- Хочу! - тут же ответила девушка. - А когда это будет?

- Мне осталось жить здесь всего два месяца. Даже меньше - всего-то семь недель.

- И ты правда меня заберешь? - недоверчиво переспросила Ромашка. Она не привыкла все же настолько доверять людям, хотя чужаку-Мирославу верить хотелось.

- Да. Но не сразу. Сначала мне надо вернуться домой и довести дело до конца, а потом я обязательно за тобой вернусь.

- А-а-а, - разочарованно протянула девушка и неторопливо поднялась на ноги, отряхнула одежду. Теперь-то уж она и вовсе не верила. Конечно, станет он возвращаться сюда неизвестно ради кого и чего! Но Мирослав словно прочитал ее мысли, и глянул с легким укором… Ромашка опустила глаза.

- А что у тебя за задание?

Он помедлил с ответом, и девушка, невесело усмехнувшись, сказала:

- Ладно. Не надо, не отвечай, если это тайна. Выполняй задание и уходи из города. Тебе ведь здесь не нравится? Да? И порядки странные, и люди странные. У тебя дома, наверное, лучше.

"Теперь-то он точно обиделся", - подумала Ромашка с непонятным ей самой злорадством. Только что она рада была, что Мирослав, наконец, объявился, но теперь он обещает, как это делают все, то, чего не собирается выполнять… И кто его, спрашивается, тянул за язык? Зачем говорил, что заберет ее из города?

- Наверное, вы слишком часто друг друга обманываете, поэтому ты, Ромашка, привыкла кругом видеть обман и никому не доверять, - услышала девушка глухой голос. - Может, так оно и лучше. В вашем городе я встретил очень мало хороших людей, но достаточно тех, кого и людьми-то назвать язык не поворачивается. Одно слово - нелюди.

- А ты знаешь, зачем я сюда ехал? - продолжил он после небольшой паузы. - Наверное это звучит смешно, но я должен доказать, что вы не такие страшные как про вас рассказывают.

- Это как? - не поняла Ромашка. Смешно ей не было, наоборот, девушка как раз размышляла, стоит ли ей еще и на это обидеться.

- Да как угодно. Во-первых, я должен был прожить у вас год и вернуться. Я только здесь понял, что смысл задачи - хотя бы просто выжить. Надеюсь, у остальных дела получше или хотя бы не хуже, чем у меня.

- У остальных? - воскликнула Ромашка. - Так вас тут много?

- Кроме меня еще семь человек в других городах. И наша задача, прожив год в городе, вернуться и доказать на Совете, что… - Мирослав замолчал, посмотрел на Ромашку почти виновато, и закончил, - что нет необходимости уничтожать город.