С меня хватило всего этого. Если уж ей так нужно, я буду просто счастлива немного подтолкнуть его, чтобы он приземлился прямо в ее очень жаждущие руки. Я была бы признательна, если бы это произошло подальше от меня.

К сожалению, моему и Изабель, он оттолкнул ее руку так, что рот девушки открылся в изумлении от такого поворота событий.

— Я не стану терпеть такого поведения. Если ты думаешь, что разовый секс дает тебе право спрашивать о моем местонахождении, то ты ошибаешься. Подумай об этом.

С этими прощальными словами он захлопнул дверь перед ее лицом. Лишив меня и, возможно, Изабель, дара речи.

Чувствуя себя незваной гостьей в собственном номере, я попыталась не создавать особого шума, чтобы избежать его внимания. Я надеялась, что он будет оставаться на том же месте.

Однако все пошло не так, как я хотела.

Вздохнув, он повернулся ко мне, и я почувствовала себя голой под его суровым и пронизывающим взглядом, будто именно я несколько секунд назад целовала его. Плотнее обернув полотенце, я пыталась убедить себя, что он не может ничего рассмотреть сквозь толстый материал.

— Что это было? — повторил он.

Теперь снова была моя очередь открыть рот от удивления.

— О чем ты? — переспросила я осторожно.

Его взгляд опустился к моим губам, а брови нахмурились.

Все еще чувствуя себя голой и каким-то образом виноватой, я нахмурилась в ответ.

— Не знаю, чем ты объясняешь свои поступки, но я хочу, чтобы ты покинул мой номер. Сейчас же, — потребовала я, может быть, немного поздновато, но все же...

— С радостью, — ответил он, и его взгляд оторвался от моих губ.

Мои брови нахмурились, но так как он уже открывал дверь, чтобы уйти, я держала рот на замке. Я никогда не считала хорошей идеей тревожить гремучую змею. Ну, или в моем случае мажора-подонка.

Когда Александр закрывал за собой дверь, я сделала несколько шагов вперед, чтобы захлопнуть ее, когда тот, наконец, уйдет, но он вдруг остановился, и я практически врезалась ему в спину.

Повернувшись ко мне, он сказал:

— Между прочим, не стоит благодарности.

И после этих невыносимых слов он закрыл за собой дверь. Уже в который раз лишив меня дара речи.

Как только до моего разума дошел смысл его слов, внутри меня стал нарастать гнев. Я бы даже сказала, что что-то просто щелкнуло в моем мозгу, и мне срочно нужно было пойти за ним.

Вылетев из своего номера, я попыталась улыбнуться пожилой паре, которая шла по коридору. Хотя, боюсь, в этот момент они видели лишь сумасшедшую девушку в полотенце, беспорядочно стучащую в дверь и бормочущую ругательства себе под нос. Но я не обратила на них никакого внимания. Если честно, я даже в корне забыла о том, что была завернута в полотенце. И никакой холод не остудил моего гнева.

Простучав в его дверь, казалось бы, целый час, я сменила тактику и понеслась обратно в свой номер, направляясь прямо к той двери, что соединяла наши комнаты.

Отперев дверь со своей стороны, я начала стучать по второй.

К счастью, он не заставил себя ждать. Я услышала, как он отпирал дверь, и несколькими секундами позже приоткрыл ее лишь на несколько сантиметров. Я была немного разочарована, так как ждала, что он откроет ее полностью. Но нет. Он этого не сделал.

Достигнув уже совершенно другого уровня гнева, я толкнула дверь и вошла в его номер. Он разговаривал с кем-то по телефону и копался в каких-то бумагах.

— Я не хочу слушать ваши отговорки. Удостоверьтесь, что никто внизу не позволит ей подняться ко мне в номер снова. Я помню, что отдавал особое распоряжение на этот счет час назад, этого не должно повториться в третий раз.

Закончив разговор, он бросил телефон на стол.

— Да? — спросил он, даже не глядя на меня.

— Ты что, не слышал, как я стучала в дверь?

— Я бы не открыл ее, если бы не слышал, не так ли?

— Я имею в виду не мою дверь. — Я указала на дверь, которая вела в коридор. — Я имею в виду эту.

— Твою дверь? Когда эта дверь стала твоей?

Он скомкал документ, который изучал, и бросил в корзину, уже потянувшись за следующим.

Мое лицо мгновенно покраснело, и я сжала кулаки, желая ударить по этой нелепо привлекательной физиономии хотя бы раз.

— Я объявила ее своей. Этого для тебя достаточно?

Он быстро окинул меня взглядом с ног до головы.

— Полагаю, придется это принять.

Я сузила глаза, глядя на него. Все снова пошло не так, как я ожидала. Да, он определенно напрашивался на пощечину.

— Какого черта это значит?

Он вздохнул, все еще не оставляя документы без внимания.

— После титанических усилий проникнуть в мой номер, ты здесь. Так чем я могу помочь тебе, Майя?

— Прежде всего, не припоминаю, чтобы я представлялась, так что прекрати называть меня по имени. Во-вторых, я не слишком-то и пыталась проникнуть к тебе.

Мое раздражение стало еще больше, когда он поднял трубку телефона и начал другой разговор. Должно быть, что-то вселилось в меня, так как следующее, что я сделала, — это вырвала телефон из его руки и бросила на кровать.

Осознав, что только что сделала, я не отрывала взгляда от телефона, который подпрыгнул ровно два раза на его идеально заправленной постели. Затем, медленно сделав два шага назад, я посмотрела ему в лицо и одарила его молчаливой улыбкой.

К моему полному удивлению, он совсем не выглядел сердитым. Его выражение лица было просто любопытным. Он скрестил руки на груди, наклонил голову и просто ждал от меня, что будет дальше.

Я не могла собраться с мыслями, чтобы заговорить.

— Как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?

— Что? — спросила я, выходя из ступора.

Он поднял бровь.

— Твое имя. Ты не хочешь, чтобы я звал тебя по имени. Может, ты сможешь должным образом представиться, так, чтобы я мог использовать то имя, которое уже знаю?

— Тебе не придется использовать мое имя снова. Мы не будем разговаривать.

— Как пожелаешь. Так что привело тебя сюда?

Мне нужно было подумать секунду, чтобы вспомнить, зачем мне было необходимо прорваться к нему в номер. Когда я это сделала, мой гнев вернулся в десятикратном размере.

— Ты — тот, кто ворвался в мою комнату из ниоткуда и поцеловал меня, а затем осмелился сказать "не стоит благодарности"? Что, черт возьми, ты о себе возомнил? Тебе следует благодарить меня, что я не подам в суд за посягательство сексуального характера. — Я понятия не имела, можно ли было это сделать, если кто-то постучит в вашу дверь и зацелует до потери сознания, но мне очень хотелось казаться угрожающей.

Он медленно снял пиджак и начал засучивать рукава рубашки, заставляя меня ждать ответа.

Через несколько секунд молчания он посмотрел на меня.

— О, ты ждешь ответ. — Это было утверждение, а не вопрос.

Я чувствовала, как меня трясло от злости и стыда, от недостатка внимания, которое он мне уделял.

Схватив пиджак со спинки стула, он направился в мою сторону. Когда его до нелепости подтянутое тело устремилось в мою сторону, я попятилась, пока с глухим стуком не врезалась спиной в стену.

Мое дыхание участилось. Я не была уверена, смогу ли найти в себе силы, чтобы оттолкнуть его, если он решит снова меня поцеловать.

К сожалению, он не поцеловал меня. Вместо этого он сделал кое-что похуже. Он проявил заботу обо мне.

Его глаза впились в мои, и он просто предложил мне свой пиджак. Мы соприкоснулись руками, от чего мои руки покрылись мурашками, когда я взяла у него пиджак, будучи почти в трансе. Непринужденно, он вернулся к столу, уставившись в ноутбук.

Откашлявшись, я спросила:

— Зачем это?

— Ты дрожишь. — Это было единственное объяснение, которое он мне дал.

— Я в гневе.

— Ты дрожишь от холода. Не упрямься и просто надень его. Я даже отсюда практически слышу, как стучат твои зубы.

— Мне не холодно. — Я бросила его пиджак на кровать. — И даже если и так, твой пиджак будет последним, что мне понадобится.