— А ну-ка прекратить! Я чему вас учил? — Литард подскочил к нам. Пара резких движений, и вилы разделились. — Данмар, атакуй!

— Я не могу, — ответил парень, которому вернули грозное оружие.

— Атакуй, как можешь.

Данмар пожал плечами, перехватил трезубец и снова стал махать им, как мечом. Парочку замахов преподаватель проигнорировал, а потом выдал неожиданно резкий и какой-то несуразный рывок. Вилы вылетели из рук Данмара, а в следующую секунду аладар был заколот вилами.

— Теперь видели превосходство техники владения трезубцем над техникой меча, когда сражаться приходится на трезубцах? — грозно спросил он. — И чтобы мне больше никаких игрушек! Все учатся владеть трезубцами! Вам еще из него стрелять учиться!

Ага, стрелять из грабель! И какой умник придумал это?

Тадыцк!

— А-ё!

— Шелгэ, кто тебе разрешил стрелять!

— Извините, я случайно. Задумалась, — покаялась я. — Извини, Данмар.

Парень посмотрел на меня крайне недружелюбно. Н-да, в принципе, я его убила, ибо попала в грудь. Данмар заскрежетал зубами. Я ему что, правда ребра сломала?

— Эй, ты цел? — я поскорее подошла поближе.

— Цел! А ты в курсе, что нужно мощность убавлять? Или ты всерьез задалась целью сломать мне ребра?

— Да нет, я случайно. Просто подумала про стрельбу, а эти грабли взяли и выстрелили.

— Это не грабли — это трезубец! — наверное, уже в сотый раз поправил преподаватель Моад, но мы все упорно называли сие грозное оружие в лучшем случае «вилы», в худшем — «грабли». — Так, меняемся. Шелгэ с Эрэтом, Данмар с Марком.

— О, Эр, сочувтвую. Береги ребра, — сказал Дан Эрэту.

— А ты — руки. Мне Марк уже столько синяков понаставил.

— Так, встали в круг, все встали, нечего смотреть со стороны. Бесполезно! Ен, каждый в свой круг, а не все в один! — кричал Литард. — Три, два, один, поехали!

Эрэт попытался меня заколоть, я увернулась и неуклюже ткнула его вилами в бок, попала к своему и его удивлению.

— Ты сегодня всем ребра ломаешь?

— Нет, только желающим, — пробормотала я. — Блин, не понимаю, как этим можно вообще драться!

Я снова взмахнула вилами, Эр парировал, вилы сцепились.

— Это что же, противники тоже всегда останавливаются, чтобы это грозно-бесполезное оружие расцепить? — я заскрежетала зубами, вилы согласно заскрипели, не желая разделяться.

— Дай-ка мне, — Эр забрал у меня грабли и попытался из расцепить. Те не поддавались.

— Это заговор! — усмехнулась я.

Эрэт дернул трезубцы в разные стороны и те с жутким визгом разделились. У моего был погнут правый зубец, у его — левый.

— Это судьба, — расхохоталась я. — Точнее, не судьба!

— О-о-о, — простонал профессор Моад. — Так, все закончили урок. Для трезубцев вы уже стартованы. Буду учить владеть ими курсе на втором, пока техника владения рубяще-режущим оружием не врезалась в память так сильно, — сдался преподаватель. — Сдаем оружие, на следующий урок приносим переносящие силу кастеты.

— УРА-а-а-а-а-а! — разнеслось по всему залу.

— О да, это вы любите, — усмехнулся преподаватель.

— Ну что, сдала философию? — спросил Ива, когда мы с ним ехали домой.

Вообще расписание у нас с ним почти не совпадало, но из-за отмены сегодняшнего второго занятия по вилам я освободилась на пару раньше.

— Сдала — это громко сказано! Скорее, кинула на стол преподу и выбежала из класса, — усмехнулась я. — А то еще спросит что-нибудь.

— Да что там сложного?

— А что сложного в математике? — вопросом на вопрос ответила я. — Ты, кстати, типовик сдал? — ну да, мстить не хорошо.

— Нет, — насупился Ива.

— Как это? — удивилась я.

Парень молчал.

— Ив!

— Да не смог я ей объяснить последние три уравнения! — вспылил аладар.

— Это ты для этого вчера сказал мне, что их понял, и мне пояснять их не надо?

— Нет, просто меня Сено ждал.

Я промолчала. А что тут скажешь?

— Ты мне сегодня объяснишь? — понуро спросил Ива.

— Тебе сегодня тоже к Сену надо, — напомнила я, слышавшая его вчерашний разговор с другом.

— Эх…

— Доставай, сейчас объясню.

Ива поскорее достал тетрадь и стал изображать, что вникает в суть вопроса. Впрочем, я не сильно обольщалась и объясняла все досконально.

— Понятно? — я захлопнула тетрадку и поднялась с сидения.

Ива сосредоточенно уставился на обложку, где было выведено его имя.

— На! Не спи, мы уже приехали! — усмехнулась я, потрясся тетрадкой у него перед носом. Н-да, видимо, так быстро вскакивать нельзя!

— Если честно, я ничего не понял, — вздохнув, признался Ива.

— Хоть условие-то понял? — наученная горьким опытом, спросила я.

— Да, единственное, что я понял.

— И то хлеб. Придется тебе отложить визит к Сену.

Ива горько вздохнул.

— Ну извини, я вместо тебя сдать не могу!

Я с комфортом устроилась на диване, приготовив кипу листков. Ива привычно сел на пол.

— Как думаешь, долго мы будем разбираться? — спросил парень.

— Это от тебя зависит.

— Хех, ну зачем мне эта математика?

— Ну, зачем мне эта философия?

— Ну, сравнила. Философия — это интересно, а математика…

— Это тоже интересно!

— Не-э-э-эт, — рьяно замотал головой Ива, побился лбом об диван. — Ладно, что там с этим уравнением?

Я взяла первый листок и принялась расписывать решение первого уравнения.

— Все, больше ничего в этом уравнении нет! — я отчеркнула листок. — Смотри, что непонятно.

Я протянула ему листок, Ива с умным видом стал его осматривать. Я от нечего делать подцепила белую прядку, лежащую рядом со мной на диване, и стала заплетать косичку. Увлеклась!

— Шелгэ? Шелг! Эй, ты что там делаешь? — Ива всполошился, повернул голову, пытаясь увидеть, что я плету, и вырвал пряди из моих рук. — Что это?

Ива ощупал три сплетенные мной тонкие косички.

— Косички. Ты тоже про такие не слышал?

— Нет. Интересно!

— Не тереби, а то расплетутся.

— А что, закрепить нельзя?

— Можно. Надо или маленькие заколочки, или просто нитки.

Ива принес мне моток тонкого черного шнурка.

— На белых волосах это будет хорошо видно, — усмехнулась я, доплела косы и закрепила. Парень тут же убежал смотреться в зеркало.

— А как ты их плетешь? Так необычно смотрится.

— Да руками. Смотри, — я сплела из шнурка косичку.

— Здорово! А таких косичек можно много наплести?

— Можно. В Арии обычно всю голову так заплетают. Практично, не надо ни укладывать, ни причесывать. Вымыл, и все.

— А ты можешь мне заплести?

— Могу, конечно, но зачем тебе это? — расхохоталась я.

— Ну, прикольно. Да хочется просто!

— Не, это тебе не пойдет, — покачала я головой, все еще смеясь. Шуточное ли дело — аладар с кучей косичек?

— Откуда ты знаешь?

— Да просто мало кому идет. Если хочешь, я тебе заплету, сам увидишь.

— Хочу.

— Садись.

Я снова усадила аладара на пол, а сама уселась на диван. Тщательно расчесав волосы, я взялась за плетение. Хорошо, что у Ивы еще волосы не такие длинные, как у Лехо, а то бы до утра плела! Ива спокойно сидел, не крутя головой, не порываясь куда-то идти, как будто всегда был моделью у парикмахера. Одно удовольствие косички плести!

— Ты еще жив? — спросила я после пятнадцати минут тишины и неподвижности.

— Да, а что? — спросил Ива.

— Надо, чтобы помер!

Тишина повисла гробовая.

— Просто Лехо, пока я ему косу плела, хоть бы мурлыканьем подавал признаки жизни.

Ива усмехнулся, слегка покачав головой.

— Нет, серьезно. Ты бы хоть помурлыкал, что ли, а то вообще никаких признаков жизни. Или все же прическа не располагает к мурлыканию?

— Да нет, я просто сдерживаюсь.

— Хм, а Лехо сказал, что по заказу мурлыкать нельзя.

— Ну да, по заказу мурлыкать нельзя, а не мурлыкать при желании можно, — пожал плечами аладар.

— А зачем? — удивилась я. Действительно, почему нужно сдерживаться?